– Иначе…
Увидев в ее больших зеленых глазах испуганное выражение, Дэмиан на мгновение остановился. Потом в его сознании возник образ его собственного будущего, укрепивший его решимость.
– Иначе она заберет свои деньги. Поместья окончательно придут в упадок. Мартин будет разорен. Он не сможет поддерживать тот образ жизни, к которому привык, которого ждут от графа Мертона.
И лишится возможности восстановить свой дом. Хелен слишком живо помнила лицо Мартина, когда он с энтузиазмом описывал ей Эрмитаж и рассказывал о том, как однажды он восстановит его. Таким, каким он был во времена его отца. Так он сказал. За прошедшие недели она еще не раз слышала об этих его мечтах и поняла, насколько важными они были для Мартина. Как мост, как живая связь с отцом, которого он потерял. Если эти мечты рухнут, это станет для него самым жестоким ударом. Но именно так случится, если он женится против желания своей матери.
Если Мартин женится на ней.
Никто лучше нее не знал, что редкая мать одобрила бы женитьбу своего титулованного сына на вдове изгоя – негодяя, зашедшего далеко за грань дозволенного, а затем лишившего себя жизни.
Ей никогда не приходило в голову спросить Мартина, свободен ли он в выборе жены. Он казался таким уверенным в себе, что не возникало даже мысли о том, что он зависит от чьей-то чужой воли. Но рассказ его брата звучал пугающе правдиво.
Тоскливая пустота и холодное отчаяние завладели ею.
Хелен вдруг почувствовала себя продрогшей до костей. Не слыша шума окружающей толпы, она протянула руку брату Мартина.
– Спасибо, что рассказали мне, – произнесла Хелен не своим голосом, звучавшим так холодно и глухо, как будто он доносился откуда-то издалека. Она подняла вверх подбородок. – Можете не сомневаться, я никогда не стану способствовать тому, что может нанести вред будущему Мартина.
Казалось, еще немного, и ее голос сорвется. Хелен больше не могла говорить. Убрав руку, она повернулась и смешалась с толпой. Она шла не разбирая дороги и не замечая обращенных на нее любопытных взглядов.
К тому времени, когда она нашла Доротею, сидевшую на диване у дверей, Хелен удалось немного прийти в себя. Если бы она появилась перед Хейзелмером или его сообразительной женой с лицом, на котором отражалось все, что она чувствовала, ей не удалось бы избежать объяснений. Одна лишь мысль о Мартине, о ее надеждах на счастье, теперь ушедших навсегда, могла довести ее до слез. Хелен решительно отмела все мысли о своей боли и постаралась вести себя как обычно.
– Что-то случилось? – спросила Доротея.
Хелен слабо улыбнулась:
– Просто немного болит голова. Наверняка это все из-за шума. – Она заняла место рядом с подругой.
– Ладно, – сказала Доротея, безошибочно догадавшись, что Хелен не хочет лишней суеты вокруг своего недомогания. – Я скоро собираюсь уезжать. Могу забрать тебя с собой.
После недолгих колебаний Хелен печально кивнула:
– Да, думаю, это будет лучше всего.
Мартин наверняка захочет снова увидеть ее сегодня. Но если она под предлогом головной боли сбежит с Доротеей, он не станет беспокоиться. Завтра утром он заедет к ней домой, и тогда ей придется объясниться с ним. Но до этого у нее будет время взять себя в руки.
Хотя бы настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. Несмотря на туман, холодным саваном сковавший разум Хелен, одно она видела абсолютно ясно. Она не должна и не станет выходить замуж за Мартина Уиллисдена. Хелен не могла примириться с мыслью, что может стать причиной гибели его мечты. Она не сомневалась в том, что Мартин неравнодушен к ней. Другие женщины, принадлежавшие к высшему обществу, его совсем не интересовали. Если она уйдет с дороги, Мартин, без сомнения, не станет возражать, чтобы мать нашла ему подходящую невесту, и тогда он сможет реализовать свои амбиции. Амбиции, полностью соответствовавшие его теперешнему положению.
Хелен с трудом подавила всхлипывания и заставила себя улыбнуться. Она решила посидеть тихо рядом с Доротеей, пока не настанет время уходить.
К несчастью для ее планов, не прошло и нескольких минут, как рядом с ней появился Мартин. Сердце Хелен дрогнуло. Она по-прежнему приветливо улыбалась, но он сразу заметил неуверенную дрожь ее улыбки. Мартин поднял ее с дивана, заставив встать рядом с ним, и, наклонив к ней свою темную голову, спросил:
– В чем дело?
Спокойным голосом, совершенно не соответствующим ее состоянию, Хелен повторила историю о головной боли.
Кто-то задел Мартина сзади, и он нахмурился:
– Надеюсь, что это не что-то серьезное. Идемте прогуляемся. Немного воздуха поможет вам освежить голову.
Прежде чем Хелен успела возразить, она уже шла рядом с Мартином по какому-то безлюдному коридору. Ее пульс участился.
Подозрения подтвердились, когда они дошли до двери в конце коридора и очутились в маленьком, окруженном стеной садике, в котором не было ни души.
Мартин подвел Хелен к скамье, выдолбленной в куске скалы, и, подождав, пока она расправит свои юбки, уселся рядом с ней.
Хелен повернулась и подняла на него глаза. Лунный свет позолотил ее черты. Ее зеленые глаза распахнулись, губы слегка приоткрылись. Чувствуя, что делает именно то, что надо, Мартин обнял Хелен и поцеловал ее.
Когда его темная голова наклонилась к ней, а губы прильнули к ее губам, Хелен попыталась удержать его от этого поцелуя. Она собралась с силами, чтобы заговорить и помешать ему сделать предложение. Но она не смогла противиться захлестнувшему ее желанию. Смирившись с неизбежным, Хелен обмякла и почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг нее.
Это было совершенно неприлично – сидеть в безлюдном саду и позволять джентльмену, за которого она не собиралась выходить замуж, целовать ее. В особенности целовать так.
Прикосновение его губ отозвалось в ней бесконечным блаженством. Ее руки легли к нему на плечи, она вся прильнула к нему.
Потом. Она поговорит с ним потом. А пока Хелен наслаждалась теми восхитительными ощущениями, которые он будил в ней. Мартин, похоже, не собирался останавливаться. Во всяком случае, пока он был занят этим, он не мог сделать ей предложение. А может быть, он и не собирался делать предложение и просто наговорил ей всякой чепухи, чтобы сильнее завлечь ее? Почувствовав, как его губы еще крепче прижались к ней, Хелен отбросила всякие попытки думать.
Наконец, подняв голову, Мартин посмотрел в ее широко распахнутые сияющие зеленые глаза, смотревшие на него с некоторым удивлением. Она совсем лишилась дара речи и, как подсказывал ему опыт, едва ли могла связно мыслить. Мартин улыбнулся. Это не имело никакого значения. Чтобы ответить на его вопрос, ей не нужно было думать.
– Вы выйдете за меня, моя дорогая?
В одно мгновение Хелен пришла в себя. Она почувствовала, как ее глаза раскрылись еще сильнее, и попыталась подобрать нужные слова, но они никак не шли ей на ум. Увидев, что его взгляд сделался настойчивей и жестче, Хелен сглотнула и произнесла: