Минут через десять он вернулся.
— Возможно, вы правы, горничная сказала, что начала уборку номера с ванной. Дверь в номер в это время была открыта. Кто-то незаметно мог войти в него и сунуть пистолет под подушку. Мне тоже показалось подозрительным, что оружие лежит в таком месте.
— Не могли бы вы узнать, — попросила я, — кто поселился в гостинице за вчерашние сутки.
— Попробую, — Евгений Владимирович бодрым шагом направился к портье.
Пока он там изучал какие-то записи, я позволила себе выкурить сигарету. Я успела выбросить окурок до того, как он вернулся с листком бумаги.
— Вот, — протянул он его мне, — всего два человека.
— Полубояров Сергей Сергеевич и Горячева Людмила Петровна, — прочла я вслух.
— Полубояров, судя по документам, оплатил номер на восьмом этаже до завтра, ушел сегодня в восемь утра, — пояснил начальник, — Горячева заселилась прошедшей ночью, выехала сегодня в половине двенадцатого. Попросила номер на третьем этаже.
— Откуда она приехала?
— Ниоткуда, — начальник выпятил губы, — живет в Тарасове в Заводском районе.
— Мне нужен ее адрес.
— На обратной стороне, — показал Евгений Владимирович.
Я перевернула листок и прочла адрес.
— Спасибо, — торопливо кивнула я, — мне надо бежать.
Положив листок с адресом в сумочку, я вынула оттуда две сторублевые купюры и протянула Евгению Владимировичу.
— Вы мне очень помогли, — улыбнулась я.
Он смерил меня недовольным взглядом, покачал головой и, сжав мою ладонь, заставил меня смять деньги.
— Это моя работа, — с достоинством добавил он, развернулся на месте и пошел через холл к портье.
— Дура, — прошептала я, испытывая досаду и неловкость, и двинулась в противоположном направлении.
* * *
Заводской район встретил меня промозглым дождем и скученными серо-сизыми облаками. Я подъехала к недавно выстроенной девятиэтажке, растянувшейся на целый квартал, и, выйдя из машины, быстро вошла в подъезд. Вызвала лифт. Он вмиг домчал меня на седьмой этаж. Найдя на стене нужный номер — всего там располагалось три звонка, — я нажала на кнопку. Мне ответили не скоро. Сначала раздался звук отпираемой внутренней двери, потом я услышала неторопливые шаркающие шаги.
— Кто? — спросил старческий голос.
— Иванова Татьяна, частный детектив. Мне надо поговорить с Людмилой Петровной.
— А Людочки нет, — с опаской ответили мне из-за двери. — Она на работе.
— А где она работает?
Дверь открылась.
— А вам она зачем нужна?
Я увидела перед собой грузную женщину лет семидесяти, в пестром, василькового цвета халате. Ее жидкие волосенки были кое-как собраны в пучок. Одутловатое лицо источало подозрительность и беспокойство.
— Мне необходимо задать ей пару вопросов в интересах проводимого мною расследования. Вот моя лицензия, — я предъявила свой документ.
Она подслеповато уставилась в него, потом как-то сердобольно покачала головой и почти шепотом спросила:
— Она ничего не натворила?
— Нет, уверяю вас, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал с максимальной убежденностью.
— Люда служит официанткой в баре «Подкова», ох, нелегкая, скажу я вам, работенка!
— Спасибо, — улыбнулась я.
Я вызвала лифт, женщина все еще стояла у двери и внимательно наблюдала за мною, словно пыталась запомнить малейшую деталь моей внешности.
Сев за руль, я тут же погнала в «Подкову». Сердце бешено стучало.
Горячева… Что это за особа и какой ей резон подбрасывать пистолет Левицки? Нет, я не верила в то, что эта официантка причастна к убийству. Кто она? Любовница Дюкина или…
Я въехала на стоянку и резко затормозила. Выбежала из машины и понеслась к клубу. В этот час народа там не было, в зале царило сосредоточенное спокойствие. Без малейшей суеты пара молодых официанток меняли скатерти. Освещение было довольно ярким.
— Добрый день, — обратилась я к ним, — мне нужна Горячева Людмила Петровна.
— Я вас слушаю, — немного напряглась полноватая шатенка с уложенными по моде двадцатых годов волосами и голубыми глазами.
— Я частный детектив, Иванова Татьяна, — я достала лицензию, — мне нужно с вами поговорить.
— Со мной? — вытаращила она глаза.
— Да, — твердо произнесла я, — где мы могли бы это сделать?
Она растерянно пожала плечами. Вторая девушка пристально смотрела на меня, в ее карих глазах застыло настороженно-недоуменное выражение.
— Давайте отойдем в сторону, — решительно предложила я, желая покончить с ее замешательством.
— Ну, давайте, — она пошла за мною следом.
Мы сели в глубине зала за накрытый чистой скатертью стол.
— Вы снимали в «Братиславе» номер этой ночью, так?
Девушка смутилась, а потом вдруг часто заморгала.
— Нет, — глухо сказала она, — я работала.
— Вы утверждаете, что были здесь? — с недоверием посмотрела я на нее.
— Это может любой подтвердить, — с недовольством и прямо-таки обидой произнесла она, — вон и Вера…
Она кивнула в сторону своей напарницы.
— У меня есть информация, что Горячева Людмила Петровна вчера вечером сняла номер в «Братиславе», оплатив его до двенадцати часов сегодняшнего дня.
— Я была здесь! — вскипела шатенка.
— Хорошо, — выдохнула я, — как же вы объясните тогда этот факт?
— Я не могла быть в двух разных местах… — вращала глазами Людмила.
— Тогда мне остается сделать вывод, что вашими документами воспользовалась другая женщина, — я изучала ее полноватое, в мелких рябинках лицо.
— Я прямо не знаю…
— Посмотрите, у вас ничего не пропало?
Она встала со стула и, как сомнамбула, поплелась к двери, ведущей в служебное помещение. Я меж тем, порадовавшись наличию пепельницы, с удовольствием закурила.
Минут через пять подавленно-растерянная Людмила вернулась, неся в руках кожаную сумку.
— Нет, у меня все на месте, — проговорила она.
— А паспорт?
— Вот, — она достала из сумки документ в темно-красной обложке.
Мне пришлось взять его и изучить тщательнейшим образом.
— Мистификация какая-то! — я вернула ей паспорт. — Ну да ладно, — улыбнулась я, — вы мне очень помогли. Ваш администратор на месте? — меня вдруг осенило.
Девушка кивнула, продолжая глядеть на меня круглыми от удивления глазами.