К нему подошел Моисей.
— Господь снова заговорил со мной. Он сказал мне: «Теперь ты увидишь, что Я сделаю с фараоном. Почувствовав Мою крепкую руку, он отпустит их. На самом деле, он будет так рад избавиться от них, что сам выгонит их из своей земли!»
Аарон собрал народ, но они не хотели слушать. Моисей пытался было говорить, но из толпы стали кричать на него. Начав заикаться, он замолчал. Аарон же выкрикивал в ответ:
— Господь избавит нас! Он заключит с нами завет, чтобы дать нам землю Ханаанскую, землю нашего странствования. Разве не этого мы ждали всю жизнь? Разве мы не молились, чтобы пришел избавитель? Господь услышал наши стенания. Он вспомнил о нас! Он — Господь, и Он выведет нас из-под ига египтян. Он избавит нас от рабства и спасет нас мышцею простертою и судами великими!
— Ну и где Его простертая мышца? Не вижу ее!
Кто-то толкнул Аарона. Из толпы крикнули:
— Если вы еще что-нибудь скажете фараону, он убьет всех нас! Но сначала мы убьем вас!
Аарон увидел ярость в их глазах: он всерьез испугался.
— Отошли Моисея обратно, откуда он пришел! — прокричал кто-то другой.
— Как только здесь появился твой брат, начались все неприятности!
Отчаявшись, Аарон перестал с ними спорить и пошел вслед за Моисеем в землю Гесем. Он был рядом, но не слишком близко, внимательно вслушиваясь, не услышит ли он Божий голос. Но он слышал только тихий шепот Моисея, молящего Бога об ответах. Аарон покрыл голову и сел на корточки, положив посох на колени. Как бы долго это ни длилось, он дождется брата.
Моисей встал, глядя в небо.
— Аарон…
Аарон поднял голову и заморгал. Уже смеркалось. Он выпрямился, взял посох и встал на ноги.
— Господь говорил с тобой, — сказал он.
— Мы должны снова идти к фараону.
Аарон мрачно усмехнулся.
— На этот раз… — он постарался придать уверенность своему голосу. — На этот раз фараон прислушается к словам Господа.
— Он не послушает, пока Господь не приумножит Свои знамения и чудеса. Бог прострет руку на Египет и выведет Свой народ судами великими.
Аарон был обеспокоен, но старался этого не показывать.
— Я произнесу все слова, которые ты мне скажешь, Моисей, и сделаю все, что бы ты ни сказал. Я знаю, что через тебя говорит Бог.
Он знал, но поймет ли это когда-нибудь фараон?
* * *
Вернувшись домой, Аарон поведал их семьям, что они опять пойдут к фараону.
— Люди забьют нас камнями! — возражали Надав и Авиуд. — Ты давно не делал кирпичей, отец. Ты не видел, как они обращаются с нами. Из-за вас нам станет еще хуже!
— Фараон не стал вас слушать в прошлый раз. Почему вы думаете, что он послушает теперь? Все, что его заботит, — это кирпичи для строительства его городов. Вы думаете, он отпустит своих рабочих?
— Где ваша вера? — разозлилась на них Мариам. — Мы ждали этого дня с тех пор, как Иаков ступил на эту землю. Египет — это не наша земля!
Вокруг Аарона кипел спор, но он заметил, как жена Моисея тихонько отозвала брата. Сепфора тоже была печальна и говорила шепотом. Притянув к себе сыновей, она опустила голову.
Мариам вновь напомнила сыновьям Аарона, как Господь спас Моисея в реке Нил, о том чуде, когда его нашла и усыновила родная дочь старого фараона.
— Я была там. Я видела руку Бога на нем с самого его рождения.
Авиуд никак не сдавался:
— А если фараон и на этот раз не послушает, что тогда с нами будет?
Надав раздраженно вскочил и добавил:
— Половина моих друзей теперь со мной вообще не разговаривает!
Аарону стало стыдно, что в его сыновьях совсем нет веры.
— Господь говорил с Моисеем, — сказал он.
— А с тобой Господь говорил?
— Господь сказал Моисею, что мы должны пойти к фараону, и мы пойдем к нему! — он махнул рукой. — Уходите все отсюда! Идите присмотрите за скотом.
Вместе с ними молча вышла Сепфора, ее сыновья шли рядом с ней.
Моисей сел за стол рядом с Аароном и сложил руки.
— Сепфора возвращается к своему отцу и забирает с собой моих сыновей.
— Почему?
— Говорит, что ей здесь не место.
Аарон почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он заметил, как Мариам относилась к Сепфоре; он уже говорил об этом с сестрой.
— Позволь ей помогать тебе, Мариам, — предложил он ей тогда.
— Мне не нужна ее помощь.
— Ей надо что-то делать.
— Пусть делает, что угодно, и идет куда хочет.
— Она жена Моисея и мать его сыновей. Теперь она наша сестра.
— Она не наша сестра. Она чужестранка! — прошипела Мариам. — Она одна из мадианитян.
— А мы кто такие? Рабы. Моисею пришлось бежать из Египта и уйти из земли Гесем. Ты что, ожидала, что он никогда не женится и у него не будет детей? К тому же она дочь священника.
— И поэтому она нам подходит? Священника какого бога? Не Бога Авраама, Исаака и Иакова.
— Бог Авраама, Исаака и Иакова призвал сюда Моисея.
— Жаль, что Моисей не оставил жену и детей там, где им самое место, — сказав это, она встала и отвернулась.
Рассердившись, Аарон тоже встал.
— А где твое место, Мариам? Женщина без мужа и детей, которые заботились бы о тебе?
Она повернулась к нему, ее глаза покраснели от слез.
— Это я следила за Моисеем, пока он плыл по Нилу. Это я заговорила с дочерью фараона, и наш брат был с матерью, пока его не отняли от груди. А если и этого мало, то кто заменил мать твоим сыновьям после смерти Елисаветы? Не забывай, Аарон, я твоя старшая сестра, первый ребенок Амрама и Иохаведы. Я достаточно много для тебя сделала.
Иногда его сестру было невозможно переубедить. Лучше было дать ей время самой все обдумать, чтобы сохранить мир в семье. Пройдет время, и Мариам примет если не жену Моисея, то хотя бы его сыновей.
— Моисей, я еще раз поговорю с Мариам. Сепфора твоя жена. Ее место рядом с тобой.
— Дело не только в Мариам, брат. Сепфора боится нашего народа. Она говорит, что они вспыльчивы и переменчивы, как ветер. Она уже видела, что люди не слушают меня. И что они не собираются слушать и тебя. Она понимает: я должен выполнять то, что говорит мне Господь, но боится за наших сыновей и думает, что ей будет безопаснее в шатрах ее отца, чем в домах Израиля.
Неужели удел их женщин создавать неприятности?
— Она просит тебя вернуться вместе с ней?
— Нет. Она только просит моего благословения. И я его дал. Она заберет моих сыновей, Гирсама и Елиезера, обратно к мадианитянам. Она провела всю свою жизнь в пустыне. Они будут в безопасности с Иофором, — его глаза были полны слез. — Если есть на то Божья воля, то они вернутся ко мне, когда Израиль выйдет из Египта.