Сидя в тепле паба на Дин-стрит, Джимми Тейлор удивлялся тому, что так редко здесь бывает. Прикольное местечко. Здесь всегда было много людей. Со всех сторон слышался громкий смех. Джимми пришел сюда вместе с Джонни Паркером и его закадычными друзьями. Время бежало незаметно. Жених Селесты был отличным парнем. Его приятели Джимми тоже нравились. Он не понимал почти патологической ненависти, которую Синтия испытывала к Джонни и всему, что его окружает. Джимми знал, что его новый приятель не всегда был в ладах с законом, но это его не особо тревожило. Допив очередную порцию шотландского виски, Джимми ощутил, как тепло разливается внизу живота.
— Джимми, ну как? Проняло?
Глядя в улыбающееся лицо Джонни, он чувствовал, что ужасно благодарен ему за этот вопрос.
— Да. Прикольное чувство, приятель.
Усевшись возле Джимми, его новый товарищ потянулся через стол за своим стаканом, отпил из него немного и, закурив, знаком приказал бармену налить всем еще. Заказ выполнили через пару минут. Такая быстрота поразила Джимми. Джонни вел себя так, словно паб принадлежит ему.
— Слушай, Джонни! — обратился к нему один из их компании. — Ты слышал о Черном Микки?
Джонни Паркер утвердительно кивнул и равнодушно заметил:
— Он знал, на что идет. Я его предупреждал, а он меня не послушал. Если повезет, ему дадут восемнадцать, не меньше…
Остальные мужчины за столом глубокомысленно закивали головами. Разговор принял серьезный оборот.
— Во всем виновата его телка, — вмешался в разговор кто-то еще. — Она только и делала, что выкачивала из него деньги. Дура тратила не меньше конченого русского олигарха. Легавые быстро все просекли. Два БМВ стоят перед парадной дверью. Дети учатся в частной школе. А хозяин всего этого добра нигде не работает и вообще не имеет никакого официального дохода. Вот его и накрыли.
Джонни снова кивнул.
— Пять лет назад я на него работал. Тогда мы сорвали большой куш. В те времена я был еще молокососом, но уже знал, как надо вести дела. Я советовал Микки покупать дома и сдавать их в аренду, обзавестись магазином или кафе, короче, создавать видимость, что ты респектабельный бизнесмен, а он… Вы же его знаете? Он думал, что если прикормил нескольких продажных легавых из местного отдела, то обезопасил свое будущее. Чушь собачья! Черного Микки арестовали крутые ребята из бригады по борьбе с преступностью, а не местные придурки.
Джимми с удивлением вслушивался в разговор.
— Они свалились на него как снег на голову. Кто-то где-то проболтался или специально сдал Черного Микки для того, чтобы легавые не замели его за что-то помельче. Фараоны, если им надо, могут даже заплатить за важную информацию. В любом случае, без стукача здесь не обошлось.
Джонни неприятно рассмеялся.
— Ну, кто бы это ни был, не хотел бы я оказаться на его месте, когда это всплывет на поверхность. А рано или поздно об этом все равно узнают, и тогда стукачу не поздоровится. Таков закон улиц.
Тревор Карлинг, невысокий темноволосый мужчина с темно-голубыми глазами, придвинулся ближе и сказал:
— Надеюсь, я первым доберусь до суки. Он у меня долго будет умирать. Клянусь, через час мразь будет молить о быстрой смерти!
Мужчины зашлись хохотом.
Усмехнувшись, Джонни сказал:
— Ты за не вовремя возвращенную пятерку даже бабушку свою не пожалеешь, Тревор.
Голубоглазый мужчина зашелся гортанным хохотом.
— Я люблю мою старушку, а она достаточно умна, чтобы не брать у меня взаймы!
Джимми сидел, откинувшись на спинку стула. Разговор ему все больше и больше не нравился. И это те парни, которые приняли его в свою компанию и обществом которых он так дорожил еще пять минут назад?
От внимания Джонни не укрылась реакция Джимми на их болтовню.
Обняв будущего родственника за плечи, он, добродушно подмигнув приятелям, громко сказал:
— Баста! Это мой будущий свояк, и он прямее, чем пробор копа.
Тревор, наклонившись к Джимми, сказал, посмеиваясь:
— Сынок, помнишь плакат военного времени «Болтовня убивает»?
То, что Тревор не шутит, Джимми понял сразу же.
— Он надежный парень, наш Джимми.
Слова Джонни подействовали на всех успокаивающе. Теперь Джимми начинал понимать, почему его жена встретила известие о помолвке сестры в штыки. Хотя в делах, находящихся по другую сторону закона, он понимал не больше, чем теленок, все в поведении Джонни указывало, что этот парень далеко пойдет, а следовательно, и Селеста будет жить, что называется, в шоколаде. Это, судя по всему, и не давало Синтии спокойно спать по ночам.
Джимми видел, что Джонни Паркер не из тех, кого легко поймать. Ему не светит восемнадцать лет в каталажке. Он слишком хитер, чтобы дать копам себя обойти. А еще Джонни, несмотря ни на что, был отличным парнем.
— Джимми, с тобой все в порядке?
Джонни Паркер рассмеялся, наблюдая за тем, как Джимми опорожняет содержимое своего желудка на асфальт автостоянки. Он похлопал будущего родственника по спине и, когда тошнота немного отпустила страждущего, вытащил из багажника своего «мерседеса» пластиковую бутылочку с водой.
— Держи, приятель! Выпей, и сразу полегчает.
Джимми с благодарностью глотнул прохладной жидкости из бутылки.
— Обычно я столько не пью.
— Надеюсь, что так, а то посадишь себе печень.
Джимми улыбнулся, и Джонни задумался над тем, зачем этот сильный мужчина связал свою жизнь с такой стервой, как Синтия. Ответ, впрочем, был очевиден. Синтия — красотка что надо и умеет охмурять мужиков. Джимми попался на ее крючок, подобно миллионам мужчин до него, пойманным в силки, расставленные смазливыми суками. Только после свадьбы эти мерзавки показывают себя во всей красе. Мать Джонни и сама была той еще штучкой. Ее муж, отец Джонни, человек волевого характера, не всегда умел поставить ее на место. Она вливала свой яд по капле в уши мужу каждый день, пока даже его богатырское здоровье не выдержало. Джимми, должно быть, из таких же неудачников.
Будущий свояк присел на бордюр, глубоко вдыхая свежесть ночного воздуха. Мир наконец-то перестал плыть у него перед глазами. Слава богу!
— Сегодня все было просто отлично, Джонни. Надеюсь, эти стриптизерки умеют хранить чужие секреты?
— Не волнуйся, но я бы на твоем месте никому о сегодняшнем не рассказывал. Селеста, конечно, девушка широких взглядов, но у всякой широты есть свой предел.
Джонни закурил сигарету, глубоко затянулся и только после этого уселся на грязный бордюр возле своего нового приятеля.
— Она милая девушка, Джонни. Тебе повезло с Селестой.
— Знаю. В противном случае я бы на ней не женился.