— Твое белье почти высохло. Я проглажу его, — сказал он. — Думаю, тебе не терпится уйти. Она добрая?
Джозеф пожал плечами.
— Она хорошая. Наверное, добрая.
— У нее есть близкие?
Вопрос был простодушный, и Томми был удивлен, когда услышал ответ:
— Не суй нос, куда не надо! Ты имеешь в виду маленьких девочек. Я знаю тебя!
Томми покачал головой.
— Я не имел в виду ничего подобного, и тебе известно это. — Он уловил напряжение в собственном голосе. — Я рад за тебя, только за тебя. Надеюсь, тебе будет хорошо с ней.
Немного помолчав, он едва ли не вскричал:
— За что ты меня так ненавидишь, папа?
Раньше, до того как Кира вошла в его жизнь, он равнодушно принимал от отца оскорбления. Теперь же все изменилось. Он сожалел о том, чего не было, — о нормальных отношениях между близкими людьми.
Джозеф продолжал пить чай, не обращая внимания на обиду, испытываемую сыном. Он сказал что хотел, теперь надо готовиться к переезду. Он обвел взглядом маленькую убогую кухоньку и подумал о доме, в котором скоро обоснуется.
Перспектива новой жизни вызвала на лице Джозефа редкую улыбку.
Пол с интересом наблюдал за молодой девушкой, входящей в салон. Среднего роста, полная, натуральная блондинка с большими голубыми глазами — она могла бы привлечь клиентов.
Девушка улыбнулась и тихо спросила:
— Могу я поговорить с кем-нибудь из администрации?
Она была вежлива, и он ответил ей тем же.
— Что вам угодно, любезная?
Она снова улыбнулась.
— Мне нужна работа. — Голос ее излучал уверенность.
— А сколько тебе лет?
Девушка не смутилась:
— Я знаю, что выгляжу моложе, но мне почти двадцать. У меня с собой документы.
Она обезоруживала честностью. У нее легкий акцент, но он не мог определить, какой именно.
— Проходи в офис.
Она без приглашения села напротив него и положила ногу на ногу. Полнота шла ей, и она знала это. Ее одежда была простой, но в то же время притягивающей взгляды мужчин. Она была похожа на шестиклассницу. Черная юбка, несколько коротковатая, белая блузка, незастегнутая, чтобы демонстрировать загорелое тело. На ногах — туфли на высокой платформе.
Но больше всего о девушке говорили ее глаза. Казалось, что она знает слишком много, и Пол понимал, что такие глаза привлекут клиентов в салон. У нее невинный вид — пока не взглянешь в глаза. И Пол не сомневался, что она прекрасно знает о впечатлении, какое производит на мужчин.
Девушка в буквальном смысле золотая жила.
— Как тебя зовут — я имею в виду настоящее имя, а не то, каким ты пользуешься. Ты меня понимаешь?
Она кивнула.
— Лиз Паркер, а так — Анжела.
— Имеешь ли ты представление, с чем сопряжена эта работа?
Девушка улыбнулась как ни в чем не бывало.
— Да, знаю. Я занималась этим с тринадцати лет. Хотите меня испытать по высшему разряду?
Глаза ее теперь посуровели. Он понимал, что она выбросила козырную карту. Видимо, она очень нуждалась в работе, если сама предложила проверить ее. Он знает хозяев, которые проверяют девушек. Имеется в виду оральный секс, и большинство мужчин не преминут воспользоваться моментом.
Девушка обворожительно улыбнулась. Теперь наступил его черед. Но он лишь улыбнулся, и она напряглась.
— Я не дотронусь до тебя, дорогая. Покажи-ка лучше свое свидетельство о рождении и, если есть, другие документы. Я посмотрю, и мы договоримся. Но связи между нами не будет, идет?
Ее по-детски добрый взгляд сменился жестким выражением. Она открыла сумочку, подделку под «Берберри», и выложила документы на стол. Оба молчали, пока Пол не пошел снимать копию.
— Зачем вам это?
Он улыбнулся ее вопросу.
— Спасаю свою задницу, милая. Если кто-нибудь справится о тебе, у меня будет что показать.
— У вас не справятся, мистер Мартин.
Он снова улыбнулся. Теперь вот «мистер Мартин». Она знает, кто он, хотя сначала не подавала виду. Он восхищался тем, как быстро она сменила подход. Теперь она — сама вежливость, девушка, ищущая работу. Настоящую работу, не связанную с сексом.
Ему хотелось засмеяться, но он воздержался.
— Вынь все из сумки.
Она прижала сумку к груди.
— Зачем?
Он положил ее на лопатки и радовался этому.
— Вынь все из сумки, слышишь?
Она все еще прижимала сумку к груди.
— Сумка принадлежит мне!
— Но не в моем салоне, дорогая, привыкай к этому заранее.
Он силой вырвал у нее сумку и высыпал на стол содержимое. Девушка начала было кричать, но он быстро отреагировал:
— Заткнись, стерва!
Из сумки выпала туго набитая косметичка, презервативы, набор шариковых ручек, трубка для крэка и несколько монет из кошелька. В косметичке лежал экстази и, как ему показалось, амилонитрат. Но больше его обеспокоил шестидюймовый нож-бабочка.
— Гляди-ка, как ты вооружена!
Теперь она побледнела.
— Так кого же ты собиралась пришить?
Он держал нож в руке, будто взвешивая его.
— Это для обороны. Я работаю на панели. А вам известно, что это такое.
Ее голос звучал жалобно, и ему даже стало ее жаль. Когда бравада улетучилась, она превратилась в маленькую испуганную девочку.
— Послушай-ка, что я тебе скажу, — сказал он. — Твоя первая ошибка заключалась в том, что ты предложила мне оральный секс. Я мог бы проглотить это, прости за каламбур, но наркотики и оружие… В моем салоне это недопустимо. Убирайся отсюда!
Она не шевельнулась. Она посмотрела на него, и он понял, что у нее глаза — как у его младшей дочери. О, этот обезоруживающий взгляд девочки-подростка, практикующей свое обаяние на близком человеке, как правило, на отце.
— Прошу вас, мистер Мартин! Мне действительно нужна эта работа. Я бы никогда не принесла сюда ничего такого. Я знаю правила и, клянусь, оставила бы все это дома!
— А как же крэк? Если ты сидишь на нем, то без него не обойдешься…
— Это не для меня, это для моего приятеля!
— Ты купила это для него?
Она кивнула.
— Ну и тип, этот твой приятель! Думаю, ты купила крэк на свои деньги?
Она вновь кивнула.
— Хочешь совета, детка? Меняй своего приятеля — и чем скорее, тем лучше. Не пройдет и трех месяцев, как ты сама пристрастишься к крэку. Я не в первый раз встречаюсь с этим.