Жанетта узнала о том, что Джон-Джон приходил к Лорне, и ее бросило в жар. Джеспер считает, что у Джон-Джона есть все основания рассчитаться с Лорной, но от этого ей не легче. Она хотела, чтобы Джеспер ненавидел ее брата. В конце концов, он выгнал ее из собственного дома! А что она получила взамен? Мать Джеспера приходит на кухню, чтобы опохмелиться. Похоже, она даже не знает, как зажигается плита. Эта женщина не так давно пропила стиральную машину и не может отыскать утюг среди куч несвежего белья. Раньше Жанетта не ценила чистоту дома Джоани. Может, у них и обшарпанная мебель, но по сравнению с тем, как живут Коулсы, у них — Букингемский дворец.
Теперь Лорна наврет про нее с три короба, и это вызовет неприязнь во всей округе. Жанетте теперь никто ничего не даст: побоятся Джон-Джона. Ее братец всегда совал нос не в свое дело и угрожал каждому, с кем она была связана.
Теперь, когда она живет с Джеспером под одной крышей, он уже не кажется ей таким притягательным, как раньше, и ее чувство вины за то, что сделал с ним брат, постепенно слабеет. Она еще слишком молода, чтобы так загубить свою жизнь!
Она ненавидела Джон-Джона за то, что тот выгнал ее из дому, хотя и любила его как брата.
И в довершение всего она скучала по своей семье: по нелепым выходкам матери, по жестким предписаниям Джон-Джона. Она скучала даже по Кире, из-за которой все и произошло.
Но хуже всего было то, что она сама навлекла на себя неприятности.
Бетани увидела на улице Киру и поспешила догнать ее. Остановившись у края тротуара, они принялись оживленно болтать. День был безветренным. В воздухе синеватым облаком нависли выхлопные газы.
Кира понимала, что ей не следует разговаривать с Бетани но, с другой стороны, Джоани не вводила такого запрета. Джоани не стремилась вовлекать дочь в свои ссоры. Кире велели лишь одно: не встревать в авантюры этой прохиндейки — именно так выразилась ее мать. Можно дружить с Бетани, но не участвовать в ее глупых проделках.
Но в этот солнечный воскресный день она была искренне рада видеть подругу. Слова матери были забыты. Они взялись за руки и пошли в магазин. По дороге они смеялись.
Бетани вела себя примерно: она знала, что так надо. Девочки поделились секретами, и Бетани заинтересовало то, что Томми сегодня днем должен был встретиться с подругой своего отца.
Бетани была старше Киры, и некоторые из ее замечаний Кира не понимала. Разумеется, Бетани подражала матери, но Кира не догадывалась об этом.
— И все же он такой милый, этот Томми!
В Бетани взыграла ревность, и она ответила:
— Мама говорит, что он — извращенец, и она ни за что на свете не оставила бы меня с ним наедине.
Однако обе девочки знали, что это не так. Мать Бетани даже не собиралась обзаводиться нянькой. Это часто приводило к спорам между Джоани и Моникой.
— Мне Томми нравится и маме тоже.
Бетани знала, что Кира верная: она часто поддерживала свою подругу. Но сегодня ревность брала верх.
— Он — извращенец. Мама говорила, что раньше у него были неприятности в связи с этим.
Моника действительно говорила об этом, но, возможно, под воздействием гнева. Похоже, это не соответствовало действительности.
Кира вырвала руку из руки Бетани и закричала:
— Он не извращенец!
— Нет, извращенец!
Бетани была неумолима.
— Ты только взгляни на него, Кира, у него такой вид!
— Нормальный вид. Просто он толстый, вот и все.
— Настоящий ублюдок.
Бетани хотелось плакать. Она решила восстановить дружбу с Кирой — и вот что из этого получилось.
Кира была разгневана, что с ней бывало редко. Она кричала так громко, что прохожие оборачивались.
— Твоя мать всегда оставляет тебя одну! Она совсем не заботится о тебе! Моя мама говорит, что так обращаться с детьми, как она с тобой, позорно!
Бетани знала, что Джоани частенько ругалась с Моникой по вопросу о воспитании детей, и в глубине души поддерживала Кирину мать, но обида заставила ее вспылить.
— По крайней мере она не оставляет меня наедине с педофилом!
Проходившая мимо соседка Джоани удивилась, услышав эти слова.
— Никакой он не… — Кира не могла произнести незнакомое ей слово и потому сказала:
— Просто он толстый! Как твоя мама!
Бетани не сдержалась: она закатила Кире звонкую пощечину. Затем обе девочки разревелись — отношения были безнадежно испорчены.
— Извини, Кира, мне очень жаль…
Кира побежала, и Бетани, заливаясь слезами, побежала за ней.
— Что скажешь, Джоани?
Верне Обадиа, девушке из Вест-Индии, вышедшей замуж за нигерийца, не терпелось узнать, что собирается сказать гадалка.
Джоани перевернула еще одну карту.
— Ой, повешенный! Он умрет, Джоани?
Джоани ухмыльнулась.
— Нет, глупая баба. Это может означать что угодно. Но могу с уверенностью сказать: он не бросит жену ради тебя.
Возлюбленный Верны — водитель автобуса Роджер: у него потрясающие голубые глаза и рыжеватые волосы. Ее муж не знает, что она встречается с ним, и даже рождение ребенка со светлой кожей не встревожило его. Но Верна жила надеждой, а надежда, как любит повторять Джоани, это единственное, что остается людям, — таким людям, как они.
— Твой старик узнает, чем ты занимаешься, и повесит тебя, дорогая!
Верна засмеялась.
— Он даже не замечает, дома я или нет, если, конечно, не кончится пиво в холодильнике.
Джоани засмеялась вместе с ней.
— Что собираешься делать, Верна?
Это был откровенный вопрос, и Верна в свою очередь проявила искренность. Джоани дает ценные советы. Это известно всем.
— Хочу бросить старика. Надеюсь, мой парень поможет мне в этом.
Джоани отрицательно покачала головой, затем встала и поставила чайник.
— Муж убьет тебя, Верна, а затем и Роджера.
Верна печально улыбнулась.
— Знаю… Роджер пытается избавиться от меня. Похоже, его жена пронюхала о нас.
Она потянулась и сладко зевнула.
— Скажи мне, что все образуется, а?
Джоани положила в стакан кусок сахару и сказала уставшим голосом:
— Все всегда образовывается, Верна, — в этом-то и несчастье. Для подобного предсказания не нужны карты.
Примерно такие же слова она говорила всем женщинам, которые приходили к ней, и все оставались довольными, даже заносчивая Кэти МакКлеллан, жена Верзилы Джона, регулярно навещавшая ее всякий раз, когда старик исчезал. Она считала, что Джоани дает верные предсказания: все действительно образовывается, в конце-то концов!