Конечно, она ни слова не знает по-английски, но, может быть, Юнус согласится ей помочь. Вдвоем они выберут самые свежие овощи, самый вкусный хлеб и ароматные приправы.
– Да-да, мама, я пойду с тетей! – с готовностью воскликнул Юнус, горло которого внезапно пошло на поправку.
– Хорошо, только не задерживайтесь, – кивнула Пимби.
Это был такой же день, как все прочие. Только счастливее. 30 ноября, четверг. Когда Джамиля и Юнус одевались, Пимби остановила их:
– Погодите-ка секунду!
Она вытащила из сумочки помаду и накрасила сестре губы, бледные, высушенные солнцем, холодом и ветром. Повязала голову Джамили своим шарфом. Густые волосы Джамили падали на плечи каштановыми волнами.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Пимби.
Джамиля с сомнением смотрела на собственное отражение в зеркале. Новое платье, новая прическа, да еще эта помада. Она с трудом узнавала себя. Юнус потянул ее за руку.
– Идем, тетя. Ты классно выглядишь, – по-турецки сказал он.
– Ну, если ты говоришь, значит так оно и есть, – согласилась Джамиля.
Пимби вручила сестре несколько банкнот, а Юнусу – пригоршню мелочи.
– Не забудьте купить кардамон. – Она поцеловала обоих. – Вечером приготовим мясо. И в кофе я тоже добавляю кардамон.
Тетя и племянник, веселые и довольные, вышли из дома. Джамиля попыталась поговорить с Юнусом по-курдски и, к своему разочарованию, выяснила, что он не понимает ни слова. По-турецки оба тоже объяснялись с горем пополам, тем не менее это не мешало им наслаждаться обществом друг друга. Два часа пролетели незаметно. Но когда все покупки были сделаны, Юнус, вместо того чтобы вернуться с тетей домой, решил улизнуть. У него образовались новые, чрезвычайно важные дела. На улице он встретил Тобико, и она сообщила ему потрясающую новость.
Панки давно уже собирались отвоевать старый особняк, откуда их выдворили. И вот долгожданный день настал. По словам Тобико, сегодня, ровно в полночь, они объединенными силами намеревались пойти на штурм, разломать ограду и расположиться в доме со своими спальными мешками и прочими пожитками. Конечно, соседи, узнав про новое вторжение, наверняка вызовут полицию. Но ничего, вражеские войска будут встречены градом камней и бутылок с горючей смесью.
Тобико была так возбуждена, что Юнусу захотелось немедленно присоединиться к своим друзьям. Он попросил у тети разрешения заглянуть к школьному товарищу. Ненадолго, пообещал он, всего на несколько минут.
– Ты уверен, что мама не будет возражать?
Тон, которым был задан вопрос, свидетельствовал, что Джамиля готова уступить.
– Конечно нет, – заверил ее Юнус. – Я догоню тебя по пути домой, честное слово.
Джамиля кивнула, взяла у племянника сумку и двинулась в том направлении, которое он указал. Она шла неспешно и часто останавливалась: слушала уличных музыкантов, разглядывала дома и витрины магазинов, поражаясь их великолепию. Гигантский город, шумевший вокруг, поглотил ее внимание, и она не заметила, что кто-то идет за ней по пятам.
Пимби возилась в кухне, напевая себе под нос старую курдскую любовную песню «Сусанн Суси». Как и все старые курдские напевы, она была проникнута печалью, которая волей-неволей передавалась поющему. Но самая грустная песня не могла сегодня нагнать на Пимби меланхолию. В мыслях у нее царил хаос, сердце изнывало от тоски по Элайасу, и все же она была счастлива. Приезд сестры оживил в ее душе угасшую было надежду и заставил вновь поверить в лучшее. Несколько месяцев назад она написала Эдиму письмо, в котором просила развода и пыталась убедить мужа, что для них обоих это будет благом. Ответа не последовало. Но если Эдим молчит, можно обратиться к адвокату. Возможно, получив уведомление о разводе, Эдим расстроится, но вряд ли это станет для него ударом. В глубине души он будет даже рад, что первый шаг пришлось сделать не ему. Убедить Искендера в том, что сохранять брак родителей не имеет ни малейшего смысла, будет значительно труднее. Но Пимби надеялась, что со временем ее старший сын сумеет понять и простить. Больше она не будет лгать, не будет хитрить и изворачиваться. С этого дня все пойдет иначе. В это Пимби верила непоколебимо, хотя вряд ли сумела бы объяснить, на чем зиждется ее уверенность.
Составив план действий на будущее, Пимби принялась готовить лимонный торт с меренгами, рецепт которого позаимствовала у Элайаса. Она предвкушала, как поразится Джамиля, отведав столь изысканное угощение. В детстве они обожали сосать соленые лимоны. Им казалось, что соленое и кислое, соединяясь, порождают сладкий вкус. Старшие их сестры морщились, попробовав подобный десерт, а двойняшки могли съесть пять лимонов за один присест. Варенье они тоже обожали кисло-сладкое.
Правда, Джамиля, судя по всему, утратила свой прежний аппетит. За сутки, проведенные у сестры, она почти ничего не ела. И почти ничего не рассказывала о себе. Да, с годами ее сестра-двойняшка изменилась. Под глазами залегли темные круги, улыбка стала неуверенной, почти робкой. Но перемены, не ускользнувшие от взгляда Пимби, вряд ли заметит кто-нибудь другой. Детей поразило их сходство. Стоило Джамиле снять свое платье из толстой грубой шерсти и надеть одно из платьев Пимби, причесать волосы так же, как у сестры, и они стали практически неотличимы.
Пимби взбила яйца с сахаром в густую пену и зажгла духовку. Настало время заняться лимонами. Лимоны, апельсины и грейпфруты Пимби хранила в бамбуковой корзинке на балконе. Раньше она пробовала выращивать в садике лимонные деревья, но в холода они неизменно погибали.
По-прежнему напевая себе под нос, Пимби вышла на балкон и окинула глазами улицу. В дальнем конце она увидела сестру, нагруженную сумками. Пимби помахала рукой. Джамиля не сразу ее заметила.
– Джамиля! Посмотри сюда! Я здесь!
Джамиля вскинула голову. Увидев ее безмятежное лицо, Пимби расплылась в улыбке. Ее сестра уже не была прежней девочкой. Как и подобает взрослой женщине, она держалась с достоинством, к тому же ее окружала легкая, как туман, аура печали. И все же ей удалось сохранить детскую наивность, лучившуюся в каждом взгляде. Удивительно, до чего она хороша, не без зависти подумала Пимби. Просто глаз не оторвать. Несмотря на поразительное внешнее сходство, они не такие уж одинаковые. Джамиля одарена природным обаянием, таким же естественным, как аромат цветка. Свет и жизнь наполняют ее до краев. И еще. У нее есть мужество и выдержка. Эти качества достались лишь ей одной, со вздохом подумала Пимби.
– Я пеку для тебя торт! – крикнула она, перегнувшись через перила.
– Что? – не расслышала Джамиля, внимание которой отвлекла проходившая мимо машина.
– Торт! Лимонный торт с…
Пимби осеклась, потому что увидела Искендера.
Несколько секунд она наблюдала, как ее старший сын идет по пятам за ее сестрой. Судя по прищуренным глазам и напряженному выражению лица, он был чем-то озабочен.