– Я… М-мне… У м-меня совсем не было денег, – всхлипывая и заикаясь, начала объяснять Олеся. – Ты же знаешь, какая у меня стипендия. И я не могла попросить у мамы с папой – знаешь же, сколько они зарабатывают! А мне уже и ходить не в чем было, ботинки вон порвались совсем. И в куртке одной хожу который год, и весной, и зимой, и осенью – все в одной. А она тоненькая совсем.
Олеся снова всхлипнула и дала волю слезам. У Дмитрия в душе бушевала целая буря чувств. И жалость к сестре, и негодование по поводу так несправедливо и жестоко устроенной жизни, и несмотря ни на что резкое осуждение Олеси. Разве ему когда-то было легко? Однако он никогда не выбирал грязные способы для решения проблем.
– И как тебе пришло в голову этим заняться? – сдвинул он брови.
– Мне Геля предложила, – шмыгнула носом Олеся.
– Кто такая Геля? – нахмурился еще пуще Дмитрий.
– Девчонка одна, мы на дискотеке с ней познакомились… Она сказала, что уже больше полугода этим занимается, и с деньгами у нее проблем нет. Она и привела меня туда. Я хотела бросить, сразу же хотела, мне не понравилось, мне плохо было там, – быстро говорила Олеся. – К тому же я с человеком одним познакомилась, он на мне жениться хочет… И я тоже замуж за него хочу. Он хороший очень, и квартира у него есть. Мы могли бы вместе с ним хорошо жить. Правда, он раньше Гелю вызывал, а потом со мной познакомился. И мы стали встречаться с ним, мы часто встречаемся.
– Геля, говоришь? – отметил что-то про себя Дмитрий. – Ну-ну. Короче, так, Олеся… – Он резко поднял за подбородок лицо сестры и посмотрел ей прямо в глаза. – Ты завязываешь с этим делом с этой минуты. Раз и навсегда, поняла?
Олеся, хорошо знавшая своего брата, закивала в ответ.
– Я и сама так хотела, – сказала она. – И Игорь тоже.
– Так вот, выходишь замуж за своего Игоря и живешь с ним нормально. И чтобы никаких Гель и всех прочих потаскух в твоем доме никогда больше не было. Понятно?
– Да, – кивнула Олеся.
– Вот так, – удовлетворенно проворчал Дмитрий. – Тебе что-нибудь мешает за этого Игоря выйти?
– Вроде нет… – пожала плечами более-менее успокоенная Олеся.
– И Геля? – уточнил брат.
– Думаю, что нет, – призналась Олеся. – Игорь сам говорил мне, что она ему гораздо меньше нравится, чем я. И вообще, меня он любит. Правда, Геля хоть и тихая, но хитрая. И завистливая. Она, может, конечно, попытаться нас поссорить. Но думаю, что у нее это не получится. Мы с Игорем уже обсуждали это.
Этого вполне хватило, чтобы у Дмитрия созрел план. Он уже знал, что отомстит Геле Синицыной, которая толкнула его сестру на подобный шаг.
Узнать ее фамилию, привычки, образ жизни оказалось несложно. Геля иногда заходила к Олесе, и Дмитрий, ненавязчиво задавая наводящие вопросы, постепенно выяснил все, что ему было нужно. К тому времени он уже успел познакомиться с женихом своей сестры. Игорь Решетников произвел на него двоякое впечатление. С одной стороны, он показался Дмитрию каким-то рохлей и недотепой. Но с другой, Таранов почувствовал, что Игорь в принципе человек хороший, что называется, нормальный пацан. Поэтому выбор сестры он одобрил. Но план свой осуществить не передумал.
Удача улыбнулась ему еще и в том, что Игорь незадолго до свадьбы уехал из Тарасова, оставив Олесе ключи от гаража и машины. И Дмитрий выбрал подходящий вечер. Геля с Олесей ушли вместе на дискотеку, возвращаться должны были порознь. Он видел, как Железнов поставил машину в гараж около одиннадцати вечера и пошел восвояси. Наверняка сегодня он уже ею не воспользуется. И значит, это вполне может сделать Дмитрий.
Гелю он поджидал в нескольких кварталах от клуба, зная от той же Олеси, что она всегда возвращается одной и той же дорогой. Открыв окно, он предложил Геле подвезти ее, придав своему голосу игривые нотки. Та остановилась, оценивающе осмотрела машину и, кивнув, уверенно села рядом с ним на переднее сиденье. Он видел, что Геля клюнула на его удочку и теперь постреливает глазами в сторону Дмитрия, кокетничает и набивает себе цену.
«Тварь продажная! – с возрастающей ненавистью подумал он, резко стартуя с места. – Сейчас ты у меня за все получишь!»
Он гнал машину в сторону Красной поляны. Геля, уже почувствовав опасность, пыталась остановить его, но Дмитрий улыбался сквозь зубы и старался успокоить ее.
– Мы просто едем туда, где нам никто не помешает, – повернулся он к девушке. – Все будет отлично.
Доехав до места, он вывел Гелю из машины. Двух ударов – по печени и в область солнечного сплетения – хватило, чтобы Геля, скрючившись, рухнула на землю. Оказывать сопротивление она была не в силах. Дмитрий не хотел ее убивать. Он хотел, чтобы она на всю жизнь осталась инвалидом, жалкой и никому не нужной. И цели своей он добился.
После этого он кинул почти безжизненное тело девчонки в машину, предварительно завернув его в плед. Возле дома Гели он вышвырнул ее под лавочку и быстро скрылся. Плед был благополучно выброшен в ближайший мусорный контейнер, а машина поставлена в гараж. Ключи он положил на место, в письменный стол – туда, где хранила их Олеся.
Теперь ничто не могло указать на него. Он чувствовал себя спокойным и усталым. Но задуманное он сделал.
Он был абсолютно уверен, что дело это будет благополучно похоронено в милицейских архивах, как вдруг неожиданно оно всплыло снова. Как-то раз, когда он зашел проведать сестру, та сообщила ему, что мать Гели наняла частного детектива. И тогда он стал размышлять над тем, кто или что может представлять для него угрозу. И, оценив ситуацию, понял, что это сутенерша Тамара – она знала Игоря Решетникова, нынешнего мужа Олеси, и видела самого Дмитрия. И при случае могла вспомнить. Допустить этого было нельзя, и Дмитрий выбрал наилучший способ защиты. Купив бутылку водки и впрыснув в нее шприцем крысиный яд, он направился к женщине. Той не оказалось по старому адресу, но Дмитрий через соседей выяснил новый. Тамара, надо признать, узнала его сразу.
– Никак надумал? – подмигнув, спросила она с порога.
– Надумал, – ответил Дмитрий, доставая бутылку. – Вот тебе за знакомство. Тебя как звать-то?
– Тамара Викторовна, – ответила та, быстро забирая у него бутылку. – Да только опоздал ты, парень. Не занимаюсь я больше этим. Накрылся бизнес, и девчонки все разбежались. Вот так.
– Да? – сделав вид, что разочарован, протянул Дмитрий. – Ну, тогда покедова, пойду я.
– Ну, давай, давай… – с сожалением покачала головой женщина. – Эх, только-только дела пошли. Такой бизнес накрылся!
* * *
Я осталась весьма довольной тем, что Таранов сознался в преступлении против Гели Синицыной. Устало поздравила подполковника с успешным завершением дела и задумалась. Теперь мне предстояла нелегкая миссия – сообщить матери Гели, Маргарите Николаевне, по какой причине изуродовали ее дочь.
Я понимала, что женщина все равно узнает об этом, что она непременно пойдет на суд и выслушает показания Таранова, объясняющие все. И поэтому, как бы плохо я себя при этом ни чувствовала, направилась к Синицыной.