Заикающийся голос пробормотал:
– Да…
– Пойдешь сегодня на концерт? – весело спросил Эл.
– Да, – ответил Эван.
– Хорошо. Тогда приходи в номер и поедем вместе. После паузы Эван предложил:
– Встретимся там. Ты можешь достать билеты? Я хочу привести друзей.
У него появились друзья! Наконец-то.
– Конечно, конечно. Сколько? Думаю, Берни все устроит.
– Шесть.
Шестеро друзей! Взявшись за дело, Эван сразу преуспел!
– Они будут в кассе. Хочешь привести друзей на прием вечером?
– Не знаю, может быть.
– Постарайся. Тебе нужны деньги?
– Да.
– Тогда приходи и получишь пятьдесят долларов.
– Не могу, у меня здесь люди.
– Девушка? – удовлетворенно констатировал Эл.
– Да, – пробормотал Эван. – Оставь деньги у портье.
– С удовольствием, сын, – довольный, Эл повесил трубку. Наконец-то у Эвана появилось общество. Какое облегчение! Иначе бы он не переставал беспокоиться. Эл в душе понимал, что у него растет нормальный парень. Ведь он же сын Эла Кинга?
– Я достал билеты, – сказал Эван.
– Умница, – выдохнула Глори.
– А зачем вам шесть?
– Мы перепродадим их. Надо заработать бабки. Понятно? Эван кивнул. Почему он сразу не догадался?
Плам красила губы.
– Пора двигаться. Теперь у нас двенадцать билетов на продажу. Это принесет, по крайней мере, две сотни.
– Богатый улов, – присвистнула Глори.
– Достаточно, чтобы прожить, – кивнула Плам.
– Отец оставит мне пятьдесят долларов у портье, – гордо заявил Эван.
– Значит, мы богачи! – засмеялась Глори и взяла Эвана под руку. – Давайте купим хорошую травку, вернемся сюда и повеселимся. Хочешь, Эван?
– Да, – быстро ответил он. – Так и поступим. Плам обняла его.
– Теперь ты – один из нас, – ласково сказала она. Эван сиял. Он – один из них.
Берни заметил их первым. Сын Эла и две барракуды. И тут же пожаловался Нолю, который не поверил ему.
– Эван, с этими двумя? Ты, наверное, ошибся.
– Хотите, чтобы я приказал им оставить парня в покое? – покраснел Берни. – Я уверен. Все трое ведут себя, как мелкие воришки.
– Нужно сначала спросить у Эла, – решил Поль. Пусть брат сам решает, с кем дружить Эвану.
Эл сказал:
– Боже! – потом покачал головой и рассмеялся. – Думаю, вреда это не принесет. Не трогайте его, пусть поступает, как хочет.
Поль передал эти слова Берни, который от отвращения хмыкнул. Будь это его сын… Какого черта! Слава Богу, он чужой.
Они сосчитали деньги.
– Двести шестнадцать долларов! – радовалась Плам. Глори легонько обняла Эвана за талию.
– Добавишь свои пятьдесят? – игриво предложила она. – Хочешь войти в долю?
– Да, – согласилась Плам. – Если хочешь проводить время с нами, вноси свою долю. Так будет честно.
– Хорошо, – пропищал Эван и достал деньги из кармана. Слава Богу, он не сказал им о двух сотнях.
Плам взяла пятидесятку, добавила к своим деньгам и затолкала банкноты в лифчик. Потом достала двадцать долларов и протянула Глори.
– Она все купит, – объяснила Плам Эвану. – Теперь ты наш друг, и мы будем веселиться вместе.
Эван задрожал, предвкушая удовольствие. Они, конечно, не Нелли. Но он им нравится, они его приняли, а поскольку Нелли недоступна, то… Глори исчезла в толпе обожателей Эла, не попавших на концерт.
– Она скоро вернется, – объяснила Плам. – Эта девчонка носом чует хорошую травку. Достаточно несколько порций, – она шутливо толкнула его в бок. – Ты ведь не на вышке?
Эвану хотелось спросить, что такое вышка. Он не понял, что такое порции. И что носом чует Глори? И просто промолчал. Нужно притвориться, что он все подсекает. Нельзя задавать вопросы. И показаться дураком.
Когда-то в школе поймали несколько старшеклассников, которые покуривали травку. Эван знал, что это такое. Однажды отец затолкал ему в рот вонючую сигарету и сказал:
– Затянись и, если когда-нибудь захочешь еще, обращайся только ко мне. Не вздумай делать это за моей спиной.
Возвратилась радостная Глори. Обе девушки давно забыли о концерте. Они продали все билеты, включая свои.
– Вернемся в отель, – предложила Плам, – и повеселимся. Глори игриво засмеялась:
– Ты можешь повеселиться с нами, Эван? Можешь? Ты удовлетворишь нас обеих?
Он браво улыбнулся. А почему бы и нет? Если отец это может, то сможет и он.
– Да, – промычал он. – Пошли.
Даллас предвкушала развитие отношений. Она ждала, что Коди признается ей в любви. Что они опять окажутся в постели. Но он не делал ничего подобного.
Он позвонил в воскресенье и сказал, что заболела мать. Значит, прийти он не сможет.
В понедельник Коди, как обычно, появился на студии, чтобы повести ее обедать. И вел себя так, словно ничего не произошло. Даже не упомянул об этом. Не признался в любви. Не дотронулся до нее. Он оставался прежним. Приятный, очаровательный, смешной. Воплощение дела. У него оказался сценарий, который он предложил Даллас. Коди договорился об интервью в двух известных журналах. Ему предложили дизайн для маек с рекламой фильма «Женщина для мужчин», и он собирался обсудить его с Даллас. Он также уговорил известного фотографа из Нью-Йорка специально приехать и сделать ее снимки.
У Даллас совсем не оставалось свободного времени после работы и всего того, что организовал Коди.
Сначала ее обидело его отношение. Но вскоре обида переросла в холодную злость, и Даллас почувствовала себя ненужной и брошенной.
Как он смеет относиться к ней так? Этот Коди Хилз! Маленький, лысый и даже не богатый. Она переспала с ним, отдалась ему, а он не хочет ее знать.
Когда, наконец, позвонил Ли Марголис, Даллас как раз находилась в подходящем настроении для встречи с ним.
– Я приду к тебе, – сказал он, не сомневаясь, что она приготовит ему встречу с обворожительной сексуальной Дайамонд.
– Нет. Я зайду к вам в кабинет, – настояла Даллас. – У меня есть сюрприз!
Они договорились о времени. Даллас поехала домой, выбрала несколько наиболее «удачных» фотографий и вставила их в альбом с кожаным переплетом. Линда бы оценила ее находчивость.
Коди пропал. У Даллас было все, о чем он мечтал. Но Боже! Что ей от него нужно? Она может заполучить любого мужчину.