– Какая получка? – тотчас насмешливо перебила его торговка. – Ты в жизни нигде не работал! Отвали!
– Ну хоть самогона дай! – взмолился алкаш.
В ответ форточка яростно захлопнулась, ясно показывая отношение хозяйки к просителю.
– Может, к Маринке сходим? – предложил второй, молча наблюдавший всю сцену.
– Я там еще больше должен, – грустно признался первый. Он почесал голову и с немым вопросом уставился в мою сторону.
Решение созрело мгновенно.
– Эй, мужики, выпить хотите?
Вопрос из разряда дурацких, поскольку ответ был и так очевиден.
– Ясен хрен! – тотчас подтвердил это тот, что безуспешно пытался склонить к жалости дородную женщину.
Второй еще дальше продвинулся, ловя ситуацию с ходу:
– А что сделать нужно? Позвать, что ль, кого?
Такая сообразительность меня подкупила.
– Ваську знаете? – я кивнула на дверь под лестницей.
– Кто ж его не знает! – ответили сразу оба.
– У него может быть один человек, который мне нужен.
– А кто? – заинтересовался тот, что помоложе.
– Свояка знаешь?
– Генку, что ль?
– Его самого. Если там, вытаскивай его на улицу. Только аккуратно. Сможешь – две сотки дам.
– А спросит: кто зовет, че сказать?
– Придумай сам.
Похоже, двести рублей было верхом их мечтаний, поскольку тот, что был моложе, сразу же принялся планировать:
– Слышь, Захар, я скажу, что ты его зовешь. Ну а ты, типа, подошла неожиданно. Пойдет так?
– Только ты деньги дай, а то Свояка увидишь и про нас забудешь, – сразу же забеспокоился Захар.
– А вдруг его там нет? – в свою очередь усомнилась я.
– Да там, – уже на ходу обнадежил второй, – я час назад к Ваське заходил, они в карты резались.
Боясь, как бы я не передумала, он шустро нырнул за обитую вылинявшим на солнце дерматином дверь. Я отдала двести рублей и отошла чуть в сторону. Так, чтобы сразу не попасться на глаза Свояку.
А дальше все происходило очень быстро.
Сначала был шум подъехавшей машины. Потом резко хлопнули дверцы, и следом из-за стены появились трое мужчин. Вид их сразу мне не понравился. Они как раз поравнялись с окном подпольной торговки, когда вновь открылась дерматиновая дверь и вышел Генка.
– Вот он, – заметил один из троицы.
Генка тоже увидел их и отреагировал мгновенно. Оттолкнув в сторону Захара, он вдруг включил такую скорость, которой позавидовал бы любой спринтер.
– Сука! – прокомментировал тут же это явление один из пришедших и припустил следом. Мигом позже остальные присоединились к нему.
Мгновение – и я бросилась в обратную сторону. Как я успела заметить, выход со двора был только один, через арку. Будь у меня время, я могла бы подумать, что у Свояка, возможно, есть и иной вариант уйти от погони. Но у меня как раз времени-то и не было. Похоже, другого варианта все же не было, поскольку мы почти одновременно оказались у арки. Свояк бежал значительно быстрее, но мой путь был короче. И все же он в проход влетел первым. Взвизгнули тормоза, и парень прокатился по капоту сбившей его машины. Но, приземлившись на четвереньки, тут же вскочил и побежал дальше.
Мы миновали речной вокзал, и я потихоньку начала его нагонять. Неожиданно Генка остановился, бежать дальше он уже просто не мог. Затравленно оглянувшись по сторонам, он убедился, что троица отстала и есть только я. Все же он перепрыгнул через кусты волчьей ягоды, живой изгородью посаженной вдоль бордюра, и растянулся прямо на траве. С машины, идущей по дороге, теперь увидеть его было нельзя, и потому можно спокойно перевести дух.
Мне ничего не оставалось, как махнуть следом. Я присела прямо на траву рядом, также чтобы не светиться. Встречаться с Генкиными преследователями мне отчего-то не хотелось.
– Тебе… что… надо? – часто дыша, все же выдавил он из себя.
– Ты, Ген, – ответила я.
Он круто развернулся и сел, в упор глядя на меня.
– Не узнал? – на всякий случай поинтересовалась я.
Молчание было ответом, из чего я заключила: или не узнал, или не хотел того показывать. С минуту, пока он приходил в себя от неожиданного кросса, мы молчали, а я думала, как начать разговор. Наше молчание прервал звук быстро идущей машины. Генка плюхнулся вновь, я последовала его примеру.
– В-в-ву-ум, – пронеслось мимо кустов.
Едва шум затих, Свояк встал на четвереньки и глянул поверх волчьей ягоды. Замысловато выругался вполголоса и побежал вниз, к воде. Я, естественно, следом. Он сильно хромал – видно, столкновение с машиной не прошло даром. Через два десятка шагов я его нагнала.
– Умные мысли есть? – на ходу спросила его.
– Отвали!
Черт возьми, коротко и емко! Но отваливать в мои планы не входило. Потому я продолжала бежать рядом. Мы миновали мост, потом ремонтный завод. У лодочной станции Генка остановился. По его изможденному виду легко было понять, что бежать он теперь совсем не может.
– Ты че ко мне привяла? Или ты свалишь…
Вторую половину мысли Свояк излагать не стал, видимо решив, что это лишнее. Он просто попытался меня ударить. Хорошего ничего не вышло – я имею в виду для него. Я легко блокировала удар и от души врезала в ответ. Ударила в печень, честно сказать, с большим наслаждением. Ну, имела я на то полное моральное право!
Генка задохнулся от боли, но все же нашел силы через пару мгновений еще раз махнуть кулаком. Пришлось повторить урок.
– Как ты думаешь? От тех троих тебе больше достанется, чем от меня одной? – на всякий случай напомнила ему.
Напоминание вызвало нецензурный поток, в котором Свояк помянул и меня, и еще кого-то, кого я пока не знала. С его слов выходило, что с тем неизвестным у меня была устойчивая половая связь в самых извращенных формах, а Генка участвовать в ней не хотел, разве что как исключение: отыметь сразу нас обоих, причем одновременно и в конкретной позе.
Монолог кончился, и я приготовилась к новой атаке. Ее не последовало. Как я поняла, Генка ждал демарша от меня или приготовился, что я врежу ему в ответ. Ни того, ни другого делать я не собиралась.
– Первое, что нам нужно, это место, где мы можем спокойно поговорить. А там уж решай, что тебе выгодно.
– Ты из ментуры?
– Нет.
Услышав ответ, раздумывал он всего секунду. Не сказав ни слова, повернулся спиной и захромал в сторону лодочной стоянки. Я пошла следом.
По висячему мостику мы перебрались на старый причал. Прошли вдоль борта и оказались у речного катерка, причаленного к нему. На стук в дверь нам открыл небритый парень в тельняшке.