Кажется, несколько моих пуль угодили в цель.

Я отбросила ненужный уже ствол, чтобы он не мешал мне бежать, и со всех ног кинулась к перекрестку. Какая-то пуля-дура тонко свистнула где-то совсем рядом с моей головой.

«Ни хрена себе», — подумала я, убыстряя свои движения до нормативов, какие и не снились олимпийским чемпионам.

Вот уже и перекресток. Василий, скачущий от волнения возле машины, красной «девятки», завидя меня, мчащуюся к ним во весь опор, дает знак шоферу. Тот заводит мотор. Я падаю на заднее сиденье, рядом с Виталиком и Крысаном. Я задыхаюсь. Я не могу отдышаться то ли от быстрого бега, то ли от радости — у нас же все получилось!

Набирая скорость, мы выскочили на магистраль, ведущую к центру Тарасова. Прочь из Елашки.

Не дай бог, чтоб моя чертова работа занесла меня сюда еще раз!

Глава 9

Машина мчалась по дороге. Водитель, молодой парнишка с жидкими усиками, должно быть, тысячу раз уже пожалел, что с нами связался. Бледный, с выпученными от страха глазами, он гнал свою тачку с невероятной скоростью. Губы его постоянно шевелились. Как червяки. Во дает!

Хотя и его можно понять — сначала эти живые мощи, Виталик и Крысан, потом я, явившаяся под канонаду выстрелов. Да еще Васька с его колоритной внешностью и не менее колоритной манерой поведения.

Василий сидел на переднем сиденье рядом с нашим полубезумным шофером и непрерывно издавал оглушительные вопли восторга. Ребята на заднем сиденье растерянно улыбались. Мне кажется, они до сих пор не могли поверить в то, что весь кошмар, через который им пришлось пройти, кончился.

По-моему, здраво мыслить сейчас, кроме меня, никто был не в состоянии.

— Возле больницы остановите, — попросила я.

«Девятка», завизжав тормозами, повернула, и через несколько минут мы уже въезжали в ворота областной больницы.

Вася с моей помощью вытащил Крысана из машины. Мы под руки повели изможденного «че-катилловца» к зданию. Виталик шел своим ходом, пошатываясь и с истинно ангельской улыбкой озирая окрестности. Видно, его все время держали в подвалах да погребах — человек солнышку не нарадуется!

Как только мы покинули машину, водитель сразу дал по газам. Только мы его и видели.

— Сколько ты денег-то ему заплатил? — поинтересовалась я у Василия.

Васька остановился, открыл рот и с размаху хлопнул себя по голове. Видимо, таким изощренным самобичеванием он выразил крайнюю досаду.

— Я ж бабки-то ему забыл отдать! — проговорил он. — Хотя вообще-то он рад до смерти, что ноги унес. Ты не поверишь, Тань, когда ребята пришли, он разнервничался до ужаса, а когда выстрелы услышал, сразу заплакал. «Отпусти», — просит меня. А как я его отпущу? Ты черт знает где, да еще и Петрович на хвосте висит.

— Ну и ладно. — Мне было абсолютно все равно, получил ли водитель денежную компенсацию за свои переживания или нет.

Мы оставили ребят у приемного врача, вышли на больничное крылечко и закурили. Расслабились в тени.

Сейчас вот докурю, пойду позвоню Светлане Александровне, пусть приедет сыночка заберет. Кстати, нужно будет дать ей бесплатный совет — уехать с семьей на курорт какой-нибудь, пока этот шухер в городе не уляжется.

— Ребятам нужно позвонить, — счастливо проговорил Василий, — пусть приедут сюда. Они же думали, что Крысана на самом деле завалили. Да все так думали. Даже ты, Таня! А что, скажешь, не так?

— Так, — не стала возражать я.

На меня вдруг напала страшная усталость. Ох, отдохнуть хочется. Вот залягу сегодня вечером на диван в своей родной конспиративной квартире! Только сначала заплатить за эту квартиру надо.

Мы, докурив, оккупировали на добрых полчаса телефон в кабинете врача, пока тот осматривал наших ребят. Минут через двадцать примчалась заплаканная Светлана Александровна, схватила в охапку своего многострадального сына. Прорыдав с ним минут десять, повисла на мне.

Каких только благодарностей я не наслушалась! А обещаний каких! Вплоть до предложений ехать с ними вместе в Сочи. По-моему, она была немного не в себе от радости — сквозь слезы упрашивала меня выходить замуж за Виталика. Я, чуть-чуть оторопев, попросила разрешения подумать.

Надо сказать, что подобная форма благодарности за всю мою практику встречалась не раз. Сколько из моих клиентов предлагали мне руку, сердце и другие немаловажные части своего тела!

Главное, чтобы мои заказчики не забывали об условленной оплате. Но в случае со Светланой Александровной мне грех жаловаться — она привезла сумму, почти в полтора раза превышавшую мой обычный гонорар. Да еще добавила, что это все, что она смогла найти дома без мужа.

Сомневаюсь, чтобы выкуп за сына обошелся ей много дороже. Другое дело, что в подобных случаях заложников не всегда возвращают в целости и сохранности. Но это уже частности.

Вслед за Ножкиной прибыли Ирокез, Бандит и целая толпа волосатиков. В приемном покое поднялся невообразимый гвалт. Кто-то уже предложил сбегать за водкой.

В самый разгар веселья появился врач. Он сообщил, что здоровью больных ничто уже не угрожает. Им требуется только правильное и усиленное питание и полный покой.

— Сейчас больные могут ехать домой, — сказал он, морщась от шума.

Видимо, эскулап опасался оставлять здесь Крысана с Виталиком, представив себе обязательные посещения больных друзьями и родственниками.

Спрятав деньги, отчего карманы у меня подозрительно раздулись, я вытащила Василия из толпы восторженных парней, выспрашивающих у него подробности его, Васиного, подвига — возвращения похищенных, и предложила ему отпраздновать победу вдвоем. В ресторане каком-нибудь.

Мне ведь все-таки заплатили гораздо больше, чем я ожидала. Разницу можно прокутить.

Василий милостиво согласился, и мы договорились о встрече на восемь часов вечера у ресторана «Лес».

Оставив всю честную компанию в больнице, я тихонько выбралась на улицу и остановила машину. До встречи с Василием оставалось всего два часа, а мне хотелось купить себе новое вечернее платье для сегодняшнего вечера, да и к Петру Сергеевичу заехать, рассказать обо всем. По-моему, сейчас самое время начинать операцию. Я это понимаю, он поймет, но разве ментовскому начальству втолкуешь? Так они Петровича проспят.

Я на минутку заехала на свою конспиративную квартиру, приняла душ — нельзя же так идти в ресторан, от меня, наверное, конским потом за версту несет. Закончив с личной гигиеной, я заглянула к Петру Сергеевичу.

Он выслушал меня, записал адрес Петровича и с неожиданной уверенностью пообещал мне, что приложит все силы, чтобы начать операцию сегодня.

— А то ведь так и уйдет, подлец, — задумчиво заключил он, провожая меня.

Выйдя из прокуратуры, я вздохнула с облегчением — все, с делами на сегодня покончено.