— Либо она, либо я! — прогремела Персефона. — И даже не думай просто отпустить ее назад в океан! Она украла сердце моего мужа и заслуживает смерти!
— М-м… Ладно, — сказал Аид. — В смысле, хорошо! Разумеется, дорогая! О чем я только думал?
Аид побежал к Полям асфоделей, где его ждала Левка.
— Ну и? — спросила океанида. — Ты украл меня и притащил сюда. Что ты намерен со мной делать?
— Понимаешь, у нас ничего не получится, — ответил Аид. — Жена не одобряет.
— Удивительно, — буркнула Левка. — Тогда отвези меня домой!
— Не могу, — вздохнул Аид. — Персефона хочет твоей смерти.
Левка побледнела еще сильнее.
— Но… но это неправильно! Это ты меня украл!
— Все в порядке! — заверил ее Аид. — У меня есть идея. Вместо того чтобы убивать тебя, я превращу тебя во что-нибудь другое — например, в растение. Так ты будешь жить вечно, и я всегда смогу тебя вспоминать.
— Это ужасная идея!
— Может, в дерево? — предложил Аид.
— Нет!
— Высокое, стройное, белое дерево, — решил Аид, — что будет столь же прекрасно, как и ты.
— Я…
ПУФ!
Левка стала первым в мире тополем, и Аид обнял его ствол.
— Спасибо, что ты поняла меня! Я всегда буду тебя помнить!
Тополь быстро размножился, пока не покрыл все Поля асфоделей — что принесло капельку красоты на эти мрачные просторы. Тополь стал одним из священных деревьев Аида, и его рощи были особенно густы на берегах подземных рек, — может, Левка все еще помнила, что ее родиной был океан, и таким образом пыталась прорастить себе путь назад. Удачи в твоем начинании, Левка.
После столь неудачного романа с девушкой-тополем Аид впал в депрессию. И решил отправиться на долгую прогулку по берегу Кокитоса, реки плача, что было весьма странным выбором для того, кто пытался немного развеяться.
Аид заметил сидящую у самой воды привлекательную девушку в бледно-зеленом платье. Подземный ветерок донес до него ее аромат — сладкий и едва уловимый, Аид никогда еще не чувствовал ничего подобного.
Он подошел ближе и пораженно уставился на девушку. Аид вообще имел тенденцию пугать людей, будучи весь из себя такой темный, незаметный и прочее; так что когда девушка его наконец заметила, она от неожиданности вздрогнула.
— Что ты хочешь? — спросила она.
— Э-э… — голова отказывалась работать. Глаза этой девушки были такого же бледно-зеленого оттенка, как и ее платье. — Я Аид. Ты хорошо пахнешь. Кто ты?
Девушка наморщила носик.
— Я Минфа, кто же еще. Дочь Кокитоса.
Аид нахмурился.
— У подземных рек есть наяды? Я не знал.
— Ну, наверное, потому что тут нечем гордиться, — буркнула Минфа. — К твоему сведению, это не так-то легко — быть духом реки плача. Я бы предпочла оказаться на поверхности, где бы я могла наслаждаться солнечным светом и свежим ветерком.
— Я отведу тебя! — вырвалось у Аида. — Всего за один поцелуй я доставлю тебя на поверхность!
Минфа нахмурила брови.
— С чего тебе это делать?
— Я люблю тебя, — как полный дурак признался Аид, но у него был совсем небольшой опыт знакомств с красивыми женщинами. Кроме того, стояла весна. Персефона отправилась к матери в мир смертных, и Аиду было одиноко.
Минфа встала. Она не знала, что и думать насчет этого темного бога, но перспектива путешествия на поверхность ее вдохновила.
— Хорошо, — сказала она.
И поцеловала его. Аид обнял ее, и вместе они растворились в тенях.
А появились на склоне холма неподалеку от греческого города Пилос. Минфа ахнула, впервые увидев голубое небо, солнце и зеленые холмы, простирающиеся до самого горизонта.
Она улыбнулась и обняла Аида, и где-то секунд на двадцать они растворились в любви. Аромат Минфы кружил голову.
Затем что-то изменилось. Аид напрягся. Может, свежий воздух прочистил ему мозги.
— Что я делаю?! — вскричал он, отталкивая от себя Минфу. — Сейчас же весна! Моя жена как раз где-то здесь, заставляет растения расти и прочее в том же духе. Она нас увидит!
— Подумаешь! — заявила Минфа. — Ты сказал, что любишь меня.
— Я… Я… — растерялся Аид.
Зеленые глаза Минфы завораживали. Она была очень красива, и от нее приятно пахло, по Аид вдруг понял, что их любовь обречена. Ему вспомнился убийственный взгляд Персефоны, когда она услышала о Левке.
— Мне нужно назад в Эреб, — сказал Аид. — А ты пока наслаждайся поверхностью.
— Но ты же вернешься? — спросила Минфа.
— Э-э… — Аид так и не смог ответить и просто растворился в тени.
Минфе стоило забыть о нем. Она ведь оказалась в мире смертных! Теперь она могла найти себе новую реку, с которой связала бы свою жизнь. Ее ждала вечность в прекрасных лесах и холмах Греции.
Но нет. То было бы слишком просто!
Тот факт, что Аид оставил ее одну на склоне, жутко ее разозлил. До нее с запозданием дошло, что она без каких-либо усилий окрутила бога подземного мира. То есть она на самом деле должна была быть чертовски красива. И от нее восхитительно пахло. Такая, как она, заслуживает стать царицей.
— Аид любит меня! — закричала она ветру. — Он вернется за мной и сделает меня царицей Царства Мертвых! Я прекраснее Персефоны, чудеснее, и я пахну лучше, и еще…
Склон холма заходил ходуном. Трава и цветы закружились в массивном облаке-воронке, в котором в образе пятидесятифутового гиганта возникла богиня Персефона.
В ту же секунду Минфа поняла, какую страшную ошибку она совершила.
— ТЫ И ПРЕКРАСНЕЕ МЕНЯ?! — прогрохотала Персефона. — АГА, КОНЕЧНО! НО ТЫ И ПРАВДА ПРИЯТНО ПАХНЕШЬ. ДУМАЮ, Я СМОГУ НАЙТИ ТЕБЕ ПРИМЕНЕНИЕ В КАЧЕСТВЕ РАСТЕНИЯ!
Персефона подняла ногу, обутую в гигантскую сандалию, и раздавила Минфу. Затем повела подошвой по склону холма, и из земли проклюнулись крошечные зеленые листочки. Стоило их разломать, и от них начинал исходить чудный аромат. Персефона решила назвать это растение мятой, а тот самый холм, на котором она впервые выросла, стал называться горой Минфы.
Так что в следующий раз, когда закажете мороженое с крошкой мятного шоколада, можете мысленно поблагодарить Персефону, хотя, возможно, теперь вам станет невмоготу есть его, зная, что его сделали из раздавленной наяды.
После этого Аид почти и не заводил романов и практически все время проводил в своем дворце, занимаясь делами.
А вот смертные герои иногда сильно ему досаждали. Один за другим они оказывались перед ним и начинали выдвигать требования. Одному нужен был его пес Цербер. Другой хотел, чтобы Аид вернул к жизни его возлюбленную. А был и такой, который даже попытался украсть Персефону. Может, когда-нибудь я расскажу вам их истории, но все эти мрачности Царства Мертвых вызывают у меня клаустрофобию.