Тифоей родился и вырос в бездне Тартара. Его отцом был изначальный бог Тартар. Матерью была сама мать-земля. Что, полагаю, объясняет, почему Тифоей был и большим, и злым. Его родители могли гордиться сыночком.
У Тифоея имелась милейшая супруга по имени Ехидна. Ну ладно, едва ли ее можно было назвать милой. Она была омерзительным монстром, но, похоже, они отлично ладили, судя по количеству детей. По сути, практически каждый известный вам жуткий монстр был ребенком Тифоея и Ехидны.
Но все же как-то раз Тифоею взбрело в голову покинуть их уютный дом на дне вечных страданий.
— Дорогая, — сказал он Ехидне, — я собираюсь наверх, хочу уничтожить богов и захватить мир. Постараюсь вернуться к ужину.
— Очередная идея твоей матери? — возмутилась Ехидна. — Она вечно указывает тебе, что делать! Ты должен остаться дома! Гидре нужен ее папа! И Сфинксу тоже!
Тифоея передернуло. Мать-земля, и правда, вечно зудела о том, чтобы он уничтожил богов. Гея ненавидела их с тех пор, как они победили титанов. Но эта вылазка была целиком идеей самого Тифоея. Ему хотелось отдохнуть от своих чудовищных детей и чудовищной же жены. Захват мира показался неплохим оправданием.
— Я скоро вернусь, — обещал он. — Но если опоздаю, не ждите, садитесь за стол.
И облачный гигант Тифоей прорвался на поверхность земли и начал крушить все на своем пути. Это оказалось до обидного легко. Он поднимал горы и бросал их на города. Призывал ураганы и затоплял целые острова.
— И это все? — крикнул Тифоей в сторону Олимпа, до которого было еще далеко. — Где же вы, боги?
Боги готовились дать отпор… пока не оценили размеры Тифоея и то, как он разрушительным смерчем проносится по земле, уничтожая поселения, сжигая леса и заливая океаны ядом из своих пальцев со змеиными головами.
— Ого… — сглотнул Посейдон. — Да он огромный.
— Большой, — в кои-то веки Афина согласилась с богом морей. — Мне не нравится подобная расстановка сил.
— Ребята! — воскликнул Зевс. — Нас двенадцать против него одного! Мы победили титанов! У нас получится!
На самом деле Зевса била такая сильная дрожь, что он едва не выпрыгивал из сандалий. Еще ему очень хотелось убежать, но будучи царем богов, он должен был служить примером для остальных.
— Ну же! — он поднял свой лучший перун. — В атаку!
Боги попрыгали в свои летающие колесницы и последовали за ним, крича: «В атаку!» — правда, страх их был таким сильным, что это скорее звучало как: «В атаку?..»
Увидев их, Тифоей испытал нечто, до того момента ему неведомое, и то была… радость. Эти боги были до смешного крошечными! Расправа с ними представлялась настолько легкой задачей, что у него аж голова закружилась. Он уже практически видел себя восседающим на троне Зевса на Олимпе и управляющим всем мирозданием, хотя ему, скорее всего, придется озаботиться троном побольше.
— УМРИТЕ, БЕССМЕРТНЫЕ! — взревел он, хотя логики в этом вопле было мало, ведь формально бессмертные не могут умереть, но, думаю, Тифоей собирался разнести их на мелкие кусочки и высыпать их в бездну, а это почти равнялось смерти.
Так или иначе, гигант, выпрямившись во весь свой рост, так что его голова задела небосвод, начал брызгаться ядом и плеваться огнем. Вокруг него закружились облака тьмы. Вокруг змеиных ног начала плавиться земля, а моря вскипали.
Боги резко сменили боевые кличи на: «БЕЖИМ!», «ПОМОГИТЕ!» и «МАМОЧКА!».
Все, кроме Зевса, развернулись и бросились наутек.
То была не самая светлая страница их истории. Кое-какие предания утверждают, будто они превратились в животных, желая избежать гнева гиганта. В одном из них даже говорится, что они скрылись в Египте. И будучи там, в своих животных формах, стали причиной зарождения всех этих египетских мифов о богах с головами животных.
Уж не знаю, как на это отреагируют египтяне, если учесть, что их мифы на тысячи лет старше греческих, но мы ведь говорим о греках.
Как бы то ни было, Зевс остался против Тифоея в полном одиночестве.
Бог небес крикнул вслед улепетывающим олимпийцам:
— Вы что, серьезно?! А ну назад, тряпки!
Но его голос утонул в хохоте Тифоея:
— Бедный крошка Зевс, тебя оставили совсем одного! Лучше бы и тебе бежать, малыш-бог, пока я не раздавил тебя, как муравья!
Зевсу приходилось как-то раз превращаться в муравья, ухаживая за одной из своих подружек, так что он испытывал к этим насекомым особую симпатию. Тифоею нельзя спустить подобное оскорбление муравьев! Ярость придала богу смелости.
— Тебе конец, громила! — крикнул Зевс, и ринулся в схватку.
Он бросил перун, который взорвался ударившись об грудь Тифоея с мощью пятидесятимегатонной водородной бомбы. Облачный гигант покачнулся, но не упал.
Зевс ударял по нему снова и снова. Взрывы раскалили воздух, испарили всю воду и покрыли землю огромными рытвинами, но Тифоей продолжал наступать.
Гигант махнул рукой и сбил колесницу Зевса. Поймав вывалившегося бога в одну из своих змее-пальцевых ладоней, Тифоей крепко сжал кулак.
Зевс сменил облик, став насколько мог большим, но даже так он оставался для Тифоея крошкой. Зевс забился, пытаясь высвободиться, но даже все божественные силы оказались тщетными против гиганта.
— Отпусти меня! — закричал Зевс.
— Без проблем, — пробурчал Тифоей, выдыхая пламя так близко от лица Зевса, что у того сгорела борода. — Но я не хочу от тебя хлопот, поэтому подстрахуюсь.
— В смысле?
Змеепальцы Тифоея сжались на руках и ногах Зевса. Змеиные головы впились в его запястья и икры ядовитыми клыками и…
Так. А теперь морально приготовьтесь. Картинка не из приятных.
…вырвали из тела Зевса сухожилия.
И что с того? Ну, сухожилия крепят ваши мышцы к костям, так? Во всяком случае, так мне рассказывал мой тренер по баскетболу. Они представляют собой очень крепкую соединительную ткань — примерно как натуральная клейкая лента. И без этой «клейкой ленты» ничего не работает.
Тифоей вырвал из тела бога его бессмертные сухожилия, эти блестящие белые мокрые волокна божественной соединительной ткани (я же предупреждал, картинка та еще), и Зевс превратился в безвольную куклу. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Стал абсолютно беспомощным, а боль была настолько адской, что у него перед глазами все поплыло.
— Так-то лучше! — довольно воскликнул Тифоей. — И кстати, мне нравятся твои молнии. Из них получатся отличные зубочистки.
Гигант сорвал с пояса Зевса перуны, затем, наклонившись, подобрал те, что оставались в покореженной колеснице, сейчас дымящейся на островке неподалеку.
— Вот так! А теперь — ты свободен. Можешь наслаждаться зрелищем, как я уничтожу Олимп и захвачу весь мир. Затем я вернусь и наступлю на тебя.