— Зачем ты пришла?
— Отстань, — отмахнулась девушка, — лучше налей мне виски.
— Готт сказал, что тебе лучше здесь не появляться.
— Если он струсил и сидит, забившись в угол, то я не собираюсь этого делать.
— Между прочим, он за тебя переживает.
— Ревнуешь? — Девушка ущипнула бармена за ухо.
— Прекрати… — Он отпрянул и брезгливо поморщился.
— Ну ладно, не обижайся. Лучше скажи: где Готт? Мне нужно с ним поговорить.
— Выйди через черный ход. Он должен быть на улице.
— О’кей! — подмигнула девушка. — Пойду поищу его.
Она легко соскользнула со стула.
Слегка развернувшись, я потягивала коктейль и краешком глаза следила за тем, в какую сторону она пойдет, а как только бармен отвлекся на очередную посетительницу, тут же покинула свое место и последовала за интересующей меня девицей.
Растворяясь в темноте зала, среди танцующих пар и официантов с подносами, я шаг в шаг следовала за брюнеткой, и, когда она открыла боковую дверь и шагнула за порог, я без особых колебаний сделала то же самое.
Узкий коридор, в котором я оказалась, слабо освещался единственной лампочкой.
Девушка уже успела куда-то скрыться, и я оставалась стоять на месте, растерянно оглядываясь: по обе стороны коридора тянулись плотно запертые двери, очевидно, в подсобные помещения. Вряд ли брюнетка укрылась в одном из них. Я на всякий случай потянула на себя ручку первой двери. И, убедившись, что она заперта, осторожно двинулась дальше. Пройдя несколько шагов, я почувствовала запах жареного мяса и еще чего-то очень вкусного. Очевидно, сюда же выходили и двери кухни. И действительно, пройдя еще немного, я наткнулась на кухню. Чуть приоткрыв дверь, я на всякий случай заглянула внутрь. Меня тут же оглушил грохот кастрюль, кухонных комбайнов, сковородок, слившийся с голосами поваров и их помощников. Перекрывал все это бас шеф-повара: «Утку в соусе за пятый столик, — руководил он, — салат оливье — на десятый…»
Я захлопнула дверь — брюнетки в кухне точно не могло быть, и поспешила дальше по коридору. Спустилась на несколько ступеней вниз и оказалась в какой-то слабо освещенной каморке, где на подоконнике у открытого окна сидели две официантки и курили.
— А где здесь выход? — обратилась я к ним.
— Вон… — Одна из официанток кивнула на дверь, которую я сразу и не заметила.
Я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Я буквально вывалилась на улицу, подвернув при этом ногу, и тут же остановилась в полном замешательстве. Куда мне идти?
Откидывая со лба пряди волос и раскачивая сломанный каблук туфли, я пришла к выводу, что жизнь частного детектива оставляла, как всегда, желать лучшего.
«Итак, — смирившись с мыслью, что туфли все-таки придется выкинуть, думала я, — теперь дело за малым — отыскать брюнетку и человека со странным именем Готт».
Я посмотрела направо — подворотня. Налево — то же самое. За то время, что я находилась в «Опале», успело стемнеть, и эти глухие проулки имели слегка жутковатый вид.
И чего этому Готту не сиделось в клубе?!
Я сделала несколько нерешительных шагов наугад влево и тут же остановилась, услышав голоса.
— Готт, ну прошу тебя, не злись… — уговаривал жалобный женский голос.
Я вжалась в стену и осторожно начала двигаться в том направлении, откуда доносились голоса. Наконец я их увидела…
Оранжево-желтый свет фонаря освещал лишь маленькую часть подворотни, но этого было достаточно, чтобы я смогла различить фигуру мужчины. Он сидел на скамейке спиной ко мне, согнувшись и обхватив голову руками.
«Так это и есть Готт?..» — почему-то удивилась я.
…Рядом с ним стояла девушка — высокая, с длинными, распущенными по плечам волосами, та самая загадочная особа из «Опала».
— Ну не злись! — уговаривала она мужчину, обнимая его и заглядывая в глаза. — Обещаю, что больше не буду так себя вести…
— Обещаешь?! После всего, что произошло на квартире, после скандалов, после нашего договора, ты обязана была, ты обещала мне, что будешь осторожна, по крайней мере, до тех пор, пока мы не уедем из города. И что?! Вчера ты потащилась с очередным бойфрендом на эту самую квартиру. Зачем? Скажи мне, зачем ты это сделала? Ты что, не понимаешь, что будет, если все откроется? Ведь ты подставляешь не только себя, но и меня? Мы оба окажемся в тюрьме, если ты будешь позволять себе такие неосторожности…
— Ну ладно, ладно, я поняла. К тому же у меня хорошие новости — думаю, это немного оправдает меня в твоих глазах.
— Что еще?
— Скоро у нас появятся деньги, чтобы уехать из города и больше никогда сюда не возвращаться.
— И откуда же они у нас появятся?
Девушка обошла скамейку и присела рядом с Готтом.
«Ну обернись же…» — мысленно просила я, обращаясь к мужчине.
— Помнишь, я просила тебя оставить записку в регистратуре на тот случай, если тип, с которым начинала работать Ира, все же явится.
— Ну да…
— Так вот, сегодня я с ним наконец-то встретилась. Вообще там обычное дело — мы его выполним, получим денежки и свалим из города. Это займет неделю — я уже решила (тянуть время просто ни к чему). И уже завтра я начинаю «отрабатывать» клиента.
— А что за клиент? Могу я узнать поподробнее, все же мне тоже придется иметь с ним дело…
— Я же сказала — ничего особенного.
— Очередная старуха?
— Не совсем…
— Так, выкладывай все начистоту, я не хочу вляпываться в какое-нибудь дерьмо. Надеюсь, ты помнишь, что это нам сейчас совсем ни к чему.
— Ну ладно, слушай. Заказчик — заместитель генерального директора одной фирмы, а клиент — его шеф. Думаю, не стоит объяснять, что так не нравится нашему заказчику в его шефе?
— Не стоит.
— Так вот. У него недавно был гипертонический криз, а на фоне острой сердечной недостаточности это довольно опасно. Врачи предложили ему госпитализацию, но он отказался, решил, что просто наймет медсестру, которая сделает ему курс уколов на дому. А я и буду той самой медсестрой!
— Ты спятила? Браться за такое дело?! Насколько я понял, во-первых, он еще не старик; во-вторых, он достаточно влиятелен. Наверняка найдется кто-нибудь, кому это покажется странным. Это не старухе какой-нибудь укол сделать, по просьбе ее же родственников!
— Прекрати! За это дело вполне можно взяться. Заказчик платит двойную цену.
— Нас поймают!
Готт вскочил с места.
Я еще плотнее вжалась в стену и замерла в ожидании развязки — еще немного, еще один шаг в сторону освещенной фонарем площадки — и я увижу его лицо.