Возможно, причина в том, что все участники этой истории теперь живут в постоянном страхе: Эля погибла (и кто знает, быть может, это была вовсе не случайность), Ира исчезла — быть может, кому-то просто угодно, чтобы «больничное дело» было прекращено?
И Олег замирает от ужаса, что этот «кто-то» решит поквитаться и с ним (отсюда его неадекватное поведение в нашу первую встречу). А девушка из клуба «Опал» и Готт решают бежать из города.
Кто же наводит на них такой панический ужас? Знают ли они своего преследователя? Впрочем, это я узнаю от самого Готта уже завтра — ведь информация о том, что именно он проводил вскрытия «пациентов» девушек, вполне закономерным образом приводит меня к городскому моргу.
А еще я непременно навещу завтра Леонида Сопронова и постараюсь реабилитироваться в его глазах, если не как журналист, то как гуманный человек, это точно.
С этими мыслями, преисполненными благородства, я, успокоенная, отправилась спать. Терзал меня теперь только один вопрос — кто тот человек на черной «Ниве»?
…В прихожей оглушительно звонил телефон.
Я открыла глаза и попыталась сообразить, который час. Судя по тому, что соображать у меня получалось плохо, я сделала логический вывод, что еще совсем рано.
«И кому это не спится…» — зло подумала я, поднимаясь с кровати.
Нащупав ногами тапки и обувшись, я поплелась в прихожую.
— Да… — недовольно буркнула я в трубку.
— Добрый день… — тут же заверещал женский голос на том конце провода. — Вы оставляли сообщение на моем автоответчике с просьбой перезвонить.
«Что она несет? Какой автоответчик? Какая просьба?» — мелькало у меня в голове, и я уже собралась заявить, что дама ошиблась номером, но тут же сообразила, о чем идет речь.
— Да-да, — тут же поспешила я отозваться, — я действительно вам звонила и о-о-очень нуждаюсь в вашей помощи.
— Отлично, я готова выслушать вашу проблему.
Я невольно замешкалась: если моя собеседница и была готова что-то выслушивать, то я совсем не расположена на разговор по душам.
— Э-э-э… мне кажется, это не совсем телефонный разговор… и…
— Ну, разумеется, — тут же согласились со мной.
— Может быть, встретимся где-нибудь?
— Отлично.
— В кафе?
— Давайте лучше в парке. У дальней беседки — вы ее без труда найдете. В три — вас устроит?
— Вполне.
Я повесила трубку и тяжело вздохнула.
Н-да, не ожидала я, что моя импровизация с телефонным звонком даст результат. Но тем лучше — быстрее выйду на напарников Иры по ее «больничному делу», а там, глядишь, и откроется мне ее таинственный преследователь.
Воодушевленная подобными мыслями, я пошла в ванную, где холодный душ окончательно заставил меня проснуться. И уже сидя на кухне и попивая остывающий кофе, я задалась вполне уместным вопросом: «А что нам день грядущий готовит?» Я машинально потянулась за мешочком с магическими костями. Пару раз встряхнув его, я высыпала двенадцатигранники и с недоумением уставилась на расклад 11+15+26: «Добро, как и зло, возвращается, но не так скоро, как вам кажется…»
Тонкий намек насчет зла не очень-то и воодушевлял, а упоминание о добре заставило сделать пару звонков с тем, чтобы выяснить адрес места проживания господина Сопронова — генерального директора фирмы «Алькор плюс».
«Начну день с благородного поступка», — решила я и за сим покинула свою квартиру.
Однако благородный порыв моей корыстной души был воспринят в штыки.
Леонид смотрел на меня сурово и недружелюбно, хотя что-то в его выражении лица показывало, что моего визита он ждал.
«А он злопамятен», — промелькнула у меня в голове мысль, но все же я выдавила улыбку — не совсем жизнерадостную, но вроде бы как примирительную, к тому же новенький сарафанчик с глубоким вырезом вкупе с моей потрясающей фигурой должны были его смягчить.
— Добрый день.
— Добрый, — коротко бросил Леонид, хотя было видно, что у него и на этот счет имелись свои соображения.
Мне было немного неприятно говорить с человеком, который смотрел на меня как на аморальную, гнусную, невоспитанную личность. Еще более неприятно было то, что во всем этом мне сейчас придется его разубеждать.
— Говорите.
«А он на самом деле обиделся…»
— Можно войти?
Леонид пожал плечами и посторонился, пропуская меня в квартиру.
— Прошу, проходите в комнату, — без особых эмоций произнес он.
Я прошла в одну из комнат, отмечая, что жилище Сопронова вполне соответствует его посту генерального директора строительной фирмы. И меня опять начала мучить совесть: «Все-таки зря я вчера так обошлась с этим господином».
— Надеюсь, я не слишком вас отвлекаю? — пыталась я реабилитироваться и произвести впечатление хорошо воспитанного человека. — Вы еще не собираетесь на работу?
— Собираюсь, но чуть позже. У меня еще дома дела. Так зачем вы пожаловали?
— Ну… — Я замялась. Вот так в лоб объявлять человеку, что его соратник и товарищ жаждет его же смерти, и не просто жаждет, а делает все, чтобы претворить свои мечты в реальность, — было слишком негуманно, потому я решила начать издалека: — Я подумала, что мы с вами вчера не совсем удачно расстались. И вам в голову могло прийти, что я — не совсем адекватная личность.
При этих словах Леонид улыбнулся, что стоило расценивать как признание моей проницательности.
— Так вот, это совсем не так, — заключила я.
— Да?
Леонид смотрел, как всегда, внимательно, и уже знакомый немой вопрос читался в его взгляде.
— Да, — машинально ответила я.
— Это все вам подсказало желание получить у меня интервью?
— Что-то вроде того, — пожала я плечами, не зная, как еще можно заставить этого человека изменить обо мне мнение и наконец-то выслушать. — Вы же говорили, что выход статьи может поспособствовать заключению контракта с вашими новыми деловыми партнерами?
— Говорил, но теперь я придерживаюсь иного мнения — ни о каком интервью не может быть и речи. Так и передайте своему редактору (он с особой интонацией выделил последнее слово).
— Не могу, — заявила я.
Леонид изумленно поднял брови.
— Кажется, вчера вы сделали все возможное, чтобы это интервью не состоялось.
— Вы ничего не понимаете… — попыталась я возразить.
— Куда уж мне! — театрально развел руками Леонид и тут же подхватил меня под локоть. — Я больше не намерен терять с вами время: ко мне с минуты на минуту должны прийти…