«Что ей здесь нужно?» — разозлилась девушка. Карлотта не должна была увидеть, что Амелия идет со стороны маяка, поэтому девушка зашла за большой дом Эвана, затем вышла между двумя строениями. Сердце Амелии бешено билось, но надо было успокоиться и сделать вид, что она очень удивлена появлению Карлотты.
— Боже мой, откуда вы? — Амелия с трудом пыталась дышать ровно.
— Я искала вас, — ответила итальянка. — Где вы были?
— В уборной. — Ее тон рассердил Амелию.
— Так долго? Я тут уже, по крайней мере, минут двадцать.
Амелии рисковать было нельзя, Карлотта могла причинить ей лишние неприятности.
— Я ходила проверять ягнят.
— Без лампы? Как вы их вообще увидели?
— Они белые, поэтому их легко различить в лунном свете. Зачем вы пришли? — Амелия пыталась сдерживать свое раздражение.
Карлотта не знала, что сказать. Она очень разозлилась, что не застала преступницу в своей хижине, и решила, что та с Габриелем. Ревность затмила ее разум, поэтому она не успела ничего придумать.
— Эдгар спит после дежурства, поэтому… я подумала, что мы можем поговорить.
— Мне приходится рано вставать, поэтому я устала, Карлотта. Может быть, в другой раз? — Амелия совершенно не желала проводить с итальянкой время.
— Si, поговорим завтра. — Карлотта не поверила Амелии и решила еще пристальнее понаблюдать за ней. — Доброй ночи, — пожелала она.
— Доброй ночи.
Амелия вошла в свою хижину, закрыла дверь и вздохнула с облегчением. Может, ей удалось убедить Карлотту в том, что она не была с Габриелем. Но итальянка была очень подозрительной и хитрой, поэтому нельзя на сто процентов быть уверенной в этом. Сняв платье и надев одну из ночных рубашек Джейн, Амелия продолжила думать о Габриеле. Ее сердце гулко забилось, когда она вспомнила его признание в своих чувствах к ней. Но радость сменилась печалью, ведь они не могли думать о совместном будущем, пока она была осужденной, преступницей, направленной сюда работать.
После ухода Амелии, Габриелю с огромным трудом удавалось сосредоточиться на работе. Все его мысли были о девушке. Габриель думал о том, кем она была и как он может помочь ей доказать, что она не преступница. Он задавался вопросом, стоит ли связаться с другой девушкой, выжившей после кораблекрушения, с молодой леди, которая приехала к Эшби. Но именно она сказала, что женщину, которую направили на ферму Эвана, зовут Сара Джонс. Поэтому если это ошибка, то допустила ее та леди. Габриелю с каждым днем становилось все очевиднее, что это ошибка. Он решил, что напишет два письма. Одно начальству тюрьмы на Ван-Демьенз-Лэнд, а другое подопечной Эшби. Корабль с продуктами должен был прибыть со дня на день, и поэтому медлить было нельзя.
Кингскот
Сара старалась получить удовольствие от поездки с Лэнсом, но после разговора с Бетти ее преследовали воспоминания о годах, проведенных в тюрьме. Она старалась забыть об этом тяжком времени, ей казалось, что уже удалось, но встреча с Бетти вернула ее к реальности. Теперь она поняла, что шрамы прошлой жизни, все эти болезненные воспоминания навсегда останутся с ней. Но она была не так глупа, знала, что ее махинация потребует много сил и терпения. Пока все шло весьма успешно, но теперь Бетти Хаммонд может все испортить. Нельзя позволить этой аборигенке встать у нее на пути к обретению огромного наследства, возможности завладеть сердцем Лэнса Эшби. Нужно будет что-то предпринять, когда эта женщина решит помешать ей.
Лэнс зажег лампу, когда они вышли из экипажа. Они проделали небольшой путь к берегу недалеко у отеля «Озон». Взяв девушку за руку, он предупредил ее, чтобы она шла как можно тише. Они вместе направились к камням, откуда открывался хороший вид. Лампу Лэнс поставил на камни позади, чтобы у них была возможность все видеть и не пугать при этом пингвинов.
— Этих пингвинов называют карликовыми, — прошептал Лэнс.
Волны накатывали на берег одна за другой, и птицы выскакивали из воды. Сара с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости. Пингвины бросались к своим убежищам, скрытым под кустами, камнями и в других укромных местах. Они вели себя довольно шумно, но были очень забавными и милыми, когда неуклюже шагали по земле.
— Их брачный период с марта по май, так что некоторые из них подростки, которые учатся у взрослых, — прошептал Лэнс.
— Они замечательные, — восторгалась девушка.
Понаблюдав за ними некоторое время, Лэнс предложил вернуться.
Когда они устроились в экипаже, она сказала, что хочет просто посидеть здесь немного.
— Ты уверена, что ветер не слишком холодный?
— Нет, я люблю запах моря. — Запах был крепким и бодрящим.
Сара дрожала, и Лэнс обнял ее за плечи. Его жест был нерешительным, словно он ожидал, что она воспротивится этому, но Сара приняла его объятия с удовольствием.
Сара глубоко вдохнула, смакуя соленый воздух. Холодный бриз, обдувающий ей лицо, помогал ей почти полностью отогнать прочь воспоминания о том времени, которое она провела в тюрьме.
— Я заметил, когда мы первый раз ездили на прогулку, ты тоже делала глубокие вдохи. Почему? — спросил Лэнс.
Вопрос застал Сару врасплох. Она судорожно попыталась найти объяснение.
— Я… люблю свежий запах океана. А ты разве нет?
— Полагаю, я просто давно привык к нему, — ответил Лэнс. Он считал, что и она тоже привыкла к морскому воздуху, поскольку жила в Хобарт-Таун много лет. Как и Лэнс, Амелия Дивайн родилась в Англии, а затем их семьи эмигрировали вместе. В первое время они устроились в Мельбурне. Генри и Чарльтон обсудили различные варианты. Генри решил, что у Хобарт-Таун хорошие перспективы, а Эшби переехали на Кенгуру-Айленд. Эдна и Камилла были очень огорчены тем, что им придется расстаться, но обеим пришлось последовать за мужьями.
— Я могла смотреть на звезды всю ночь, — добавила Сара, посмотрев на небо.
Объятие Лэнса успокоило ее, и она снизила бдительность. В тюрьме она закрывала ночью глаза и представляла, что смотрит на ночное звездное небо. Это помогало ей сохранять внутреннюю чистоту.
— Ты думала о моем предложении поговорить о твоей семье? — спросил Лэнс.
— Да, Лэнс, но… я не могу. Пожалуйста, постарайся понять.
— Я понимаю, Амелия. Но я уверен, что нельзя скрывать свои эмоции. Однако я уважаю твое желание.
— Спасибо. Может быть, со временем я почувствую себя по-другому, но пока для меня это слишком больно. Пожалуйста, будь терпим. — В лунном свете Лэнс был особенно красив, настоящий идеал мужчины.
— Мама сказала мне, что ты вскрикиваешь во сне. Тебя наверняка мучают кошмары.
Сара охнула. Она просыпалась по ночам в холодном поту, сердце готово было вырваться у нее из груди, но она даже не представляла, что кричит во сне. Лэнс думал, что все это из-за смерти ее семьи, а Саре снилось, что тюремщики пришли за ней, чтобы забрать ее обратно в Каскейд, теперь уже навсегда. Этот кошмар повторялся каждую ночь с тех пор, как она стала жить в доме Эшби.