– Звучит не очень интересно. В смысле, если знать, что каждый раз выигрываешь.
Мортон покосился на нее и слегка пожал плечами:
– Лучше играть с кем-нибудь, чем одному.
Олив не смогла придумать, что на это сказать. Кроме как «Извини». Пришлось сказать это.
– Извини, Мортон. – Она уставилась на росистую землю под босыми ногами мальчишки. Почему-то даже его пальцы казались сердитыми. – Я была тебе не очень хорошей подругой…
– Подругой? – повторил он и скрестил тощие руки на груди. – Я думал, ты вообще больше не хочешь со мной дружить.
Эти слова навалились тяжестью, будто целая куча камней. Ей вспомнился каждый раз, когда она предпочла ему гримуар, махнула на него рукой, потому что у нее были занятия поинтереснее. Олив с трудом сглотнула. То, что надо было сказать дальше, было очень-очень страшно говорить:
– Я хочу с тобой дружить, Мортон, – прошептала она. – Я постараюсь исправиться. Я хочу тебе помочь. Потому что я… я о тебе все время думаю. И мне кажется, я наконец узнала кое-что про твою семью. Очень важное.
Неуверенно, будто пытаясь пройти по очень шаткому мосту, Олив вытащила фотографию из кармана и протянула Мортону.
– Это ведь твоя сестра, да? – спросила она, глядя, как Мортон хмуро рассматривает фото. – Люсинда? Сокращенно – Люси?
Он не ответил.
– А с ней – Аннабелль МакМартин. Внучка Старика.
Мортон слегка вздрогнул.
– Которая выросла в моем доме – и которая вылезла из портрета. – Олив кашлянула, решив не упоминать, с чьей именно помощью та из него вылезла. – И которая пыталась бросить нас в картине с лесом…
Мальчишка по-прежнему молча смотрел на фотографию.
– Они были друзьями, да? Аннабелль и Люсинда? – спросила она почти шепотом. – И Люсинда хотела…
Мортон вскочил на ноги, будто его ущипнули.
– Не говори так про мою сестру! – крикнул он.
– Как – так? – спросила Олив ошеломленно. – Просто я, по-моему, знаю…
– Нет, не знаешь! – заорал он, сжимая кулаки. – Люси бы такого не сделала! Это не она! Ты не знаешь! НИЧЕГО не знаешь!
– Ну, я уж точно не знаю, о чем ТЫ ГОВОРИШЬ! – заорала девочка в ответ.
По всей Линден-стрит из открытых окон показались заинтересованные лица.
– Она бы не… – Мортон подавился всхлипом и умолк. Резко обернулся к Олив. – От тебя только хуже! – крикнул он. – Приходишь, когда тебе скучно, портишь мне настроение, потом уходишь обратно, а я торчу здесь! От тебя всегда только хуже! – Мортон побежал к гигантскому дубу, который возвышался над лужайкой. – Уходи уже! УХОДИ!
– Ну и ладно! – проорала Олив и от бессилия изо всех сил пнула кучку желудей. Те со стуком и треском рассыпались по улице, а потом развернулись и откатились обратно на свои места. Но не успела Олив шагнуть на тротуар, как коты преградили ей путь.
– Не бросайте его, мисс, – мягко сказал Леопольд.
– Хочешь, я залезу туда и стащу его к тебе вниз? – предложил Харви, поглядывая на дуб с нетерпеливым блеском в глазах.
– Не надо. – Олив с раздраженным вздохом вцепилась себе в волосы, закатила глаза к фиолетовому небу, потом сделала глубокий вдох и, развернувшись, направилась обратно в сторону дуба.
Мальчишки совсем не было видно в ветвях. Она подошла вплотную и подняла лицо к кроне с самым ласковым и терпеливым видом, какой только сумела изобразить.
– Мортон! – позвала она.
Тут ей по макушке стукнул желудь.
– Ай! – вскрикнула Олив, потирая голову. – Мортон, это было очень больно!
Секунду стояла тишина. Потом где-то высоко в ветвях пробормотали:
– Вот и хорошо.
Настороженно держа руки над головой, девочка снова просмотрела вверх.
– Слушай, – начала она. – Я все это спрашиваю, не чтобы тебя расстроить. Мне нужна твоя помощь, Мортон. Пожалуйста.
Дерево сердито фыркнуло.
– Я не сомневаюсь, что твоя сестра тебя любила, – продолжала Олив. – Мне даже кажется… Кажется, и сейчас еще любит. Но МакМартины умеют заставлять людей делать такое, что никто по своей воле не сделал бы. – Она оглянулась через плечо на ярко-зеленые глаза Леопольда и Харви. – Заставлять нас обижать тех, кого мы очень любим.
Ветви зашелестели. Олив молча наблюдала, как из листьев показались сначала ноги Мортона, потом все тело в ночнушке и наконец – недоверчивое лицо. Он остановился в нескольких футах над ее головой.
– Мортон, – снова заговорила Олив, – Я не хотела тебя сердить…
Но тот прервал ее, не дав закончить.
– Раньше Люсинда была добрая, – сказал он. – Делала мне всякое. Блинчики. Носки чинила, когда на них дырки протирались. Но потом она подружилась с…с … – Мортон, казалось, с трудом нашел слова. – …с соседями. С той девочкой. С нехорошей девочкой. И перестала быть доброй.
Сопровождаемый взглядом Олив он спрыгнул с нижней ветки на землю. Уселся на корточки, поднял желудь и изо всех сил бросил.
– Мама с папой сказали, что ей больше нельзя ходить в каменный дом. Люси очень рассердилась. И тогда стало случаться разное плохое… – Мортон умолк. Снова поднял тот же желудь, но на этот раз бросок был совсем вялым. Желудь покатился по тротуару, а потом ускакал обратно на свое место.
Олив не шевелилась.
– Я не думал, что она правда им что-то сделает … – прошептал мальчик. Он смотрел на землю, пряча лицо.
Олив опустилась перед ним на колени.
– Может, она ничего и не сделала, – сказала она тоже шепотом. – Может, МакМартины упрятали их куда-нибудь в картину.
У Мортона округлились глаза, а брови так вздернулись, будто пытались спрятаться в волосах.
– Куда?
– Ну, в этом и проблема. Мы не знаем куда, – сказала Олив, досадуя всем сердцем, что не может предложить ничего более утешительного. – Но если кто-то и знает, то это твоя сестра. И она все еще жива. Типа того. Она… как ты.
Брови Мортона съехались вместе, обратив его лицо в подобие сморщенной луны.
– Она наша соседка, – продолжала Олив. – Она нарисованная, но про это никто не знает. Только я, коты и Резерфорд.
– Резерфорд? – Мортон нахмурился еще сильнее.
– Соседский мальчик, он мне помогал, – несло Олив. – Но миссис Нивенс… в смысле, Люсинда… нам уж точно не скажет, где твои родители. Она все еще на стороне Аннабелль МакМартин.
– Это правда, агент М, – встрял Харви, прыгая к ним по лужайке. – Она уже получила доказательства и планирует свергнуть правительство, действуя изнутри.
– Он имеет в виду, что картина с Аннабелль у нее, – перевела Олив. – И она собирается ее выпустить.