Так, к примеру, те самые сутки, во время которых он вытребовал помощи самого Крафы, были разбиты на два отрезка по тринадцать часов. Так оказалось удобнее Гегемону, да и Дмитрию не пришлось на такой огромный срок зависать на Опорной Станции в то время, когда решалась судьба его отца.
Самое положительное, что отремонтированный по данным инструкциям прецедентальный модуль логистики, одно из базисных устройств Станции, удалось запустить, и он, пусть и с некоторыми непонятными перебоями, начал исправно функционировать. Как следствие, начала восстанавливаться связь не только с близлежащими Опорными Станциями, которые уже высветились схематично на экранах, но практически со всей Сетью. А это означало, что как только связующие каналы перемещений, а иначе говоря, телепортаций, заполнятся энергией, по ним можно будет шагнуть как самому оператору с номером «три ноля один», так и доставить на новые места их деятельности иных операторов.
Также началась стажировка и обучение двух Торговцев непосредственно в зале контроля, а ещё десяток отобранных Крафой кандидатур всё-таки забросили в жилую зону Станции. Там коллеги понемногу осваивались, привыкали к реликтовому объекту, зависшему в не осознанных до сих пор глубинах подпространства. При этом не только Шу’эс Лав, но и Хотрис, несмотря на свою молодость, смотрелись и вели себя среди пополнения как опытные, бывалые операторы и сразу попали в ранг неформальных бригадиров. Ну разве что баюнг мог «прыгать» на Станцию с грузом в полмассы его тела, а юный открыватель замка Свинга Реальностей – без никакой нагрузки. Сам факт такого умения в юном, четырнадцатилетнем возрасте поставил его на четвёртую ступеньку в списке самостоятельных посетителей станции. По крайней мере, никто больше, кроме Светозарова, Крафы и Шу’эс Лава, не мог сделать подобного перемещения. Объект их попросту не допускал на своё пространство, только при сопровождении официального оператора.
По этим причинам, а также после изучения добавочных инструкций Дмитрий принял решение, которым поделился в первую очередь с союзником:
– Придётся первые три Станции ставить под ваш контроль.
– Мне ещё только этой головной боли не хватало! – сразу стал открещиваться Трибун Решающий. – И слышать не хочу!
– Ну и зря. По всем параметрам и объяснениям любая Опорная Станция работает в автоматическом режиме после своего запуска и обретения официального оператора. Так что твоё присутствие там и не понадобится. Разве что первые несколько часов, да впоследствии иногда заскакивать да проводить коррекцию поставленных режимов.
– Ну и? – нервничал Крафа. – Какой смысл именно меня, Высшего Протектора Ожерелья, запрягать в такой никчемный, рутинный труд?
– Да как тебе сказать… – Дин Свирепый Шахматный тяжело вздохнул. – Ты ведь знаешь, какой я оптимист и как привык людям доверять. Но после общения с тобой, а также после знакомства с особо буйными ортодоксами из числа наших коллег и ознакомления с историей нашей цивилизации что-то заволновался. Ведь по большому счёту тот же Свинг Реальностей, точнее его восстановление и открытие, – это случайное стечение обстоятельств. Если бы не Хотрис, если бы не его настойчивость и везучесть, мы бы так и остались в состоянии конфронтации и затворничества. Подозреваю, что и тропа для меня на Опорную Станцию вновь приоткрылась только потому, что Хотрис пробудил цитадель Торговцев, влил в нее толику сил или энергии, которая и мне помогла посредством сложных притяжений в подпространстве. И я вот задумался над простым человеческим фактором и…
– Испугался? – закончил за него союзник. – Ха! И правильно сделал! За это я тебя ещё больше уважать начинаю, а собой гордиться. Потому что мои уроки не пропали даром. Здравое семя сомнений проросло в твоей бесшабашной головушке, и ты стал мыслить адекватно и правильно. Только вот объясни мне, почему всё-таки ты меня хочешь нагрузить новым рангом оператора именно сейчас? Мне без разницы нумерация, могу быть и в пятой сотне, и в десятой.
– Да понял я тебя, понял. Но тут вот какая петрушка… Нигде об этом ни слова, но сам факт присвоения мне первого номера да и некоторые иные косвенные намёки дают основание думать, что моя Опорная Станция – ещё и Центральная с большой буквы, так сказать. Следовательно, соседние с ней – входят с шестёрку наиболее важных по значимости, этакий центр всей структуры Сети. Вот мне и хочется, чтобы на них главенствовали идеально проверенные личности.
Лоб Крафы прорезали глубокие морщины, показывая, насколько сильно он задумался об услышанном. И продолжил он лишь после затянувшейся паузы:
– Ну ладно, со мной вопрос сложный… Ибо не понимаешь ты, что я уже от старости могу впасть в маразм и такого натворить!.. Хе-хе, не будем о грустном… Но с чего ты решил, что ныне юный Хотрис не изменится через двадцать, через двести лет жизни? Или тот же Шу’эс Лав, пролежавший более полутора тысяч лет в коме или в анабиозе, в не совсем идеальном для сохранения мозга хрустальном гробу, уже завтра не превратится в умственно неполноценного маньяка? Тот же пример неформальной императрицы, Натальи Кох Лучезарной, тебя ничему не научил?
– В том-то и дело, что научил. Но ты ведь согласишься, что после краткого общения с ортодоксами я сразу же отмежевался от них, и даже ни разу не просил для них какой-то амнистии или послабления режима изоляции.
– Да, это было очень заметно и даже приятно меня удивило.
– Вот! Я уже не напоминаю о том факте, что поверил тебе всего лишь после общения сроком в несколько дней, невзирая на то, что вначале готов был просто рвать тебя голыми руками и грызть зубами. А всё это потому, что после общения с человеком, а уж тем более длительного, у меня в сознании словно определённая шкала доверия возникает, и когда она достигает отметки «полное», я этому человеку начинаю доверять, как самому себе. Так вот, оба моих ученика и воспитанника, а также Александра, обе магические сущности, ты, Елена и ещё несколько человек – входят в тот самый список, которым от меня дарован наивысший приоритет доверия. Уж не знаю, как назвать это умение определять, классифицировать, ощущать иное разумное существо, но оно есть, оно мне невероятно помогает.
– Ага, и твоё, значит, умение шепчет, что я ещё не скоро загнусь от старческого маразма? – явно обрадовался Гегемон. И Дмитрий хохотнул в том же духе:
– Сам этому факту поражаюсь, но шепчет, что ты ещё вполне адекватен.
Вот так и получилось, что Трибун Решающий чуть позже стал оператором иной Опорной Станции, заполучив личный номер «три ноля два». Хотя никто ещё не знал, сколько Станций всего в Сети существует. То ли семь, то ли сто девять, то ли девять тысяч девятьсот девяносто девять.
Очередные три дня прошли для Петра Васильевича Светозарова под счастливой звездой надежды, радости и уверенности. А всё потому, что в первое же утро после появления каштанов он почувствовал себя однозначно выздоравливающим и правильно связал эти кардинальные изменения с употреблением гостинцев от таинственного доброжелателя.
А чуть позже, перед завтраком, у заключённого в голове зазвучала назойливо песня. Точнее не вся песня, только строчка из куплета или припева. Понять или вспомнить нечто аналогичное не получилось, потому что даже подобной мелодии русский офицер никогда не слышал. Но и сути ему было достаточно: