— Я перепутала, — прохрипела она. — Я все перепутала. Я думала, что это он, а это оказался не он, а другой. Все было наоборот…

— Перепутала? Он, но не он? — повторила я, пытаясь понять, о чем идет речь.

Слабеющая рука схватила меня за запястье.

— Ты понимаешь? — спросила она.

— Лера, назови мне его имя! Имя!

Она хотела что-то сказать, но губы ее искривились, и она зашлась в предсмертном кашле.

— Лера, это сделал тот же человек, что убил Юлю?

Девушка перестала кашлять, а взгляд ее неожиданно прояснился, и она взглянула на меня глазами человека, отчетливо понимающего все происходящее. Все — даже то, что она должна умереть прямо сейчас.

— Он, — только и сказала она.

— За что?

Лера устало закрыла глаза. Только потому, что ее рука продолжала лежать на моем запястье, я могла понять, что она еще жива. Прошло несколько долгих минут, прежде чем девушка снова взглянула на меня.

— Все, что ты прежде знала об этом, было неправдой. Я специально тебе наврала, хотела сбить с толку. Юля никогда не была проституткой, а то, что у нее было много любовников, — сказки, — сбивчиво заговорила Лера, словно боясь, что не успеет что-то сказать. — Единственное, что у нее было, так это мечта стать моделью. Для осуществления этой мечты ей нужны были деньги. Вот тогда-то она и стала вести общие дела с Эрнстом. Он присматривался к постояльцам, выбирал подходящего, устанавливал нужный момент и звонил Юле, в обязанности которой входило незаметно проникнуть в номер, выкрасть ценную вещь и вернуться. А потом Юлю убили, и я… и я… решила занять ее место. Эрнст согласился, а я все провалила. Сначала ты увидела, как я выхожу из номера того типа, а потом я подбросила часы тебе. Испугалась. Подумала, что ты привела с собой ментов. А когда сообразила, что натворила, то пошла к Эрнсту и во всем призналась. Эти часы нужно было непременно передать, все было уже оговорено, и промедление могло нам дорого стоить. Тогда мы и решили, что Эрнст должен залезть к тебе в номер и выкрасть часы. Он украл?

— Украл, — кивнула я.

— Он украл, а меня убили, — промямлила Лера.

— Это он? Это он сделал? Это Эрнст?

Лера уже не смотрела на меня. В ее глазах что-то стекленело и замирало.

— Это Эрнст?!

На губах Леры вдруг появилась странная улыбка, от которой меня передернуло.

— Я тоже так думала, но ошиблась и поплатилась за это. Я думала, что это он, а это оказался не он…

Голос ее затих, а рука соскользнула с моего запястья.

Лера умерла, так и не назвав имя убийцы.

Я поднялась на ноги и шатающейся походкой пошла прочь. Спустилась вниз, забралась в машину, а потом долго сидела и курила.

ГЛАВА 9

Когда я немного пришла в себя и ко мне вернулась способность здраво рассуждать, то подумала о предсмертном признании Леры — она сказала, что умышленно подкинула мне сведения о несуществующем любовнике Юли, чтобы пустить меня по ложному следу. Но тревожило меня вовсе не то, что я купилась на этот трюк, а то, что все последующие свидетельства подтвердили это вранье!

Поразительно, но разные люди, знающие Юлю, но не знающие друг друга, умудрялись так складно врать. Сначала Лера рассказала о многочисленных любовниках своей подруги, потом Эрнст бросился в бегство как ошпаренный при одном упоминании о Разумовской, потом Марк Яропольский сделал чистосердечное признание в том, что он согласился помочь несчастной девушке стать знаменитой моделью за определенного рода услуги, ну и наконец, сама ситуация убийства — неподалеку от гостиницы, а скорее всего, в самой гостинице, где бизнес делался не на приезжих постояльцах, а на сдаче номеров для интимных встреч. Все свидетельствовало о наличии огромного количества любовников Юли Разумовской.

Но теперь вся картина кардинально менялась. И прежде всего это позволяло по-новому взглянуть на поведение Эрнста, казавшееся прежде таким странным. А на самом деле все дело было в том, что он отлично понимал, что является первым подозреваемым в убийстве Юли. Тут вам и мотив — не поделили выручку за очередную украденную вещь, тут вам и причины, по которым труп вывезли за город.

Все как на тарелочке!

И вот это-то меня больше всего и смущало, да еще странная фраза Леры, которая не сходила с ее губ в последние минуты жизни: «Я думала, что это он, а это оказался не он».

Что бы это могло означать?

Я швырнула окурок в окно и направилась в гостиницу.

Консьерж с душевной фамилией Зверьков, или «просто Макс», был на своем боевом посту — под пальмой, возле двери.

— Приветик, — подмигнула я ему.

Он смутился. Правда, от чего именно — моего фамильярного приветствия или своих мыслей на мой счет, — было трудно сказать.

— А я думал, вы на вечеринке, — он кивнул в сторону дверей ресторана, которые сегодня были плотно закрыты, поскольку за ними собрались далеко не последние люди города.

— Была, — кивнула я, поскольку мой роскошный вид просто обязывал признаться в этом. — Но потом пришлось срочно уйти.

— Ясно, — вздохнул Макс и, вконец засмущавшись, больше ни о чем не стал говорить.

Я тоже не стала навязываться с разговорами, а модельной походкой прошествовала через весь холл и не менее эффектно ступила на лестницу — пусть себе смущается на здоровье!

Проходя мимо номера бритоголового, я остановилась и задумчиво посмотрела на дверь. Может, стоит зайти? Я ведь, кажется, даже не поблагодарила его за подарок. А впрочем, не время — зайду как-нибудь в другой раз.

И я решительно прошла мимо его номера и распахнула дверь своего.

А там меня ждал сюрприз, и, судя по выражению лица этого самого сюрприза, ждал давно — прямо в центре комнаты, вольготно откинувшись на спинку стула, сидел брюнет из ресторана. Он барабанил пальцами по столу и курил, стряхивая пепел в злосчастный горшок с фиалками. Когда я вошла, брюнет перестал настукивать по столу и вскинул голову.

Я ослепительно улыбнулась и сделала шаг вперед.

«А я пользуюсь успехом», — подумала я.

Но оказалось, успехом я пользовалась не только у брюнета. Как только я шагнула в номер, дверь захлопнулась, и неизвестный мне мелкий коренастый тип одним ловким приемом заломил мои руки за спину и выхватил сумочку. Наша встреча перестала быть романтичной, и вовсе не из-за того, что нас теперь было трое.

— Что все это значит? — громко спросила я.

Брюнет, закинув ногу на ногу и указав на кресло, сказал:

— Садись!

— Спасибо, я ненадолго, могу и постоять, — начала было отнекиваться я.

Мелкий коренастый решил эту проблему по-своему. Он схватил меня за плечи и силой усадил на указанное место. Я скрипнула зубами, но возражать больше не стала — горький опыт общения со «шкафчиками» меня кое-чему научил.