И мир затянуло войной.
Что же касается валериция, то сначала его добыча упала до нуля, но затем губернаторы поняли, что бесплатного оружия не бывает, и выработали «Металлический пакт» – единственный закон, который неукоснительно соблюдают все без исключения провинции Менсалы. Смысл его в следующем: месторождения валериция – а каждый губернатор контролировал один-два рудника – неприкосновенны. Оба горно-обогатительных комбината, расположенных в окрестностях Шпеева, и весь обслуживающий персонал, состоящий в основном из инопланетников, работающих под флагом Герметикона, – неприкосновенны. Поезда с рудой неприкосновенны.
Менсала продолжала поставлять драгоценный валериций, получая взамен патроны, пушки, бронетяги… в общем, именно то, в чём нормальная планета особенно не нуждалась…»
Из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d.
* * *
– Отличная огневая точка, – одобрил Эзра, пообвыкшись за «Гаттасом». – Не верится, что вы собрали её из подручных материалов.
– Мы тут всё собрали из подручных материалов, – с иронией ответил Гатов, привычным жестом запуская руку в короткие волосы.
– Даже Философский Кристалл? – ехидно уточнил Кедо.
– Ну… почти.
– Значит, не всё.
Павел скорчил гримасу, но промолчал, позволив старику оставить за собой последнее слово. Которое, в свою очередь, оказалось весьма приятным:
– Вы молодцы.
Кормовая огневая точка бронекорды и в самом деле удалась: сектор обстрела широчайший и по вертикали, и по горизонтали, что позволяло держать под контролем не только преследователей, но и воздушные цели, делая бронекорду неприятным противником для аэропланов и цеппелей; продуманная схема подачи патронов, благодаря которой пулеметчик мог расстрелять весь немалый боезапас, не вставая с места; и неплохая защита. Несмотря на то что стрелка защищала лишь противопульная броня, он чувствовал себя неуязвимым благодаря мощной шестиствольной машине, способной подавить любую цель на громадном расстоянии. Электрический привод обеспечивал колоссальную скорострельность, резервное питание от аккумулятора повышало надёжность системы, а огромный запас патронов обещал врагам много интересного и смертельно опасного. «Гаттас» не просто прикрывал тыл, он гарантировал позади бронекорды пустое пространство.
– А ещё в кузове поместится средний бомбомёт, – добавил Бааламестре. – Станина закреплена на корпусе, поэтому оружие можно использовать даже при загруженном кузове. – Установка этого оружия была идеей Каронимо, он ею гордился и не стеснялся на превосходные эпитеты: – А вот это подвижное соединение позволяет закреплять трубу в различных положениях, атакуя и наземные, и воздушные цели.
Пока нельзя было предсказать, как поведёт себя усовершенствованный бомбомёт в реальных боевых условиях, но выглядела конструкция многообещающе. Для врагов.
– Оригинально, – одобрил старик. И не удержался от шутки: – Покупаю.
– Кхм… – кашлянул стоящий у борта Мерса.
– Ах да, – улыбнулся Бааламестре. – Боезапас: сотня бомб различного предназначения, за которые нужно сказать спасибо Энди.
– Я – Олли.
– И ему тоже спасибо.
– Бомбы здесь? – немедленно уточнил старик.
– В арсенале, – недовольно ответил Мерса. И язвительно добавил: – На юго-западе.
– Очень хорошо.
Бомбомёт производил впечатление, однако все понимали, что главным оружием бронекорды, разом превратившим её в серьёзную боевую единицу, был всё-таки «Гаттас». Огромная машина была крайне легко бронирована – исключение составляла лишь торчащая «кузельная» башня – и обладала лишь одним преимуществом – скоростью. Теперь появились зубы. Без шестиствольного чуда Гатова его шестиколёсное чудо представляло собой лёгкую добычу.
– Я мог бы сам его достать, – протянул Кедо, поглаживая чёрную коробку пулемёта. Он никак не мог покинуть жёсткое кресло стрелка. – Вам не пришлось бы высовываться.
– Мы предлагали честную сделку, – насупился Павел, ожидая, что старик вновь выразит неудовольствие насчёт выходки в Шпееве. Гатову и самому не понравилось произошедшее, однако за Каронимо он всегда стоял насмерть.
Но Кедо, как выяснилось, не собирался ворошить прошлое.
– Сейчас неважно, – вздохнул старик, поправляя валярку.
– Пожалуй…
– Тем более что свободянам вы честную сделку предложить забыли. Просто избили их до полусмерти.
– Мы не били, – округлил глаза Бааламестре. – На них свалилась мебель.
– Согласен: это был умный ход.
– Спасибо.
– А я, как всегда, всё пропустил, – пожаловался Олли. – Энди забирает самые интересные приключения…
– Умный ход для драки, – продолжил Эзра, проигнорировав жалобу алхимика. – А вот с практической точки зрения вам следовало вывернуть карманы, а не затевать потасовку. Потому что сейчас ваши физиономии украшают все фонарные столбы Триберди.
– Изображения, – поправил старика Мерса. Олли, в отличие от Энди, за словом в карман не лез. И очки протирал редко, и некоторые гласные не тянул. – Сами физиономии прячутся, чтоб меня в алкагест окунули.
И был замечен.
– Как тебя терпели преподаватели? – прищурился Кедо.
– В университете меня ещё не было, – самодовольно сообщил Олли. – Энди сам как-то вертелся. Вот, помню, он рассказывал…
– Не сейчас, – чуть повысил голос старик.
– Как скажете.
Эзра помолчал, убеждаясь, что говорливая версия Мерсы действительно заткнулась, убедился и продолжил:
– В общем, снова украшают. И как раз тогда, когда люди уже забыли о портретах, что присылал Клячик полгода назад. – Кедо выбрался из-за пулемёта и знаком предложил троице рассесться в кузове: на ящиках и просто на полу, как Гатов, после чего мужчины стали напоминать кучку заговорщиков, впрочем… впрочем, с какой-то точки зрения так оно и было. – Мне нравится ваше чувство юмора, ребята, и лёгкость в отношении сурового менсалийского бытия, но сейчас я говорю серьёзно: вы наследили.
Убедившись, что бомбы находятся далеко и детонировать в кузове нечему, Эзра принялся спокойно набивать трубку.
– Пора уезжать? – прищурился Павел.
– Ещё утром я думал, что у нас есть неделя, но теперь вынужден констатировать, что в нашем распоряжении осталось не более пары дней.
– Что произошло? – не сдержался Олли. – Нас вычислили из-за драки?
И выразительно посмотрел на Гатова. В качестве ответа Павел почесал браслеты левой руки, но не проронил ни звука.
– Что произошло, я расскажу позже, – качнул головой старик. – А пока так: ваши выходки не остались незамеченными.
И оставалось лишь опустить головы. Учёные поняли, что не только засветились, но, возможно, крепко подставили Эзру, и последнее обстоятельство вызывало у них жгучий стыд. Ведь одно дело – играть своей жизнью, и совсем другое – жизнью настоящего друга.