– А репутация моя?! – возмутилась в ответ кухарка. – У меня муж, между прочим, дети! А у людей языки длинные, как пойдут трепать, еще от дома мне откажут, и где работу искать прикажете?!
– А мы вовсе и ничего такого, – застенчиво сказал Брикман, приободрившийся при виде такой поддержки. – Я человек одинокий, хоть с кем словом переброситься нужно, а Бетси тоже целую неделю, считай, родных не видит… Оно, конечно, нехорошо, что мы… гм…
– Ну доедали, доедали мы хозяйские пироги, – перебила та. – Я всегда чуточку побольше пеку. Можете мистеру Флипу сказать, теперь чего уж… Все равно ответ держать: непочатый пакет сахару пропал!
– Да? – заинтересовался Пинкерсон. – А что, мистер Флип строгий хозяин?
– Еще какой! До последней монетки отчитайся… Ну, если чуточку, то не заметит, а тут – два фунта! – покачала головой кухарка.
Я заметил вздох Сирила. Все мы знали, что в иных домах слугам приходится ой как нелегко, так что многие подворовывают по мелочи: там стянут кусок пирога и свалят на крыс, тут прихватят какую-нибудь ленточку, булавку, забытую госпожой… А что делать, если детей иначе не прокормишь? Я искренне надеялся, что нашей с ним прислуге до такого опускаться не приходится.
– Уверена, Джеймисон и спер, – припечатала миссис Клэр. – Он вечно у кухни крутится, так и норовит слямзить что-нибудь повкуснее!
– Хозяйские котлеты не надкусывает? – совершенно серьезно спросил Пинкерсон.
– Не замечала, это вы у мисс Пайплс спросите, – не поддержала шутку кухарка, – я в господскую столовую не хожу, с чего бы мне?
– Таким образом, миссис Клэр, вы готовы удостоверить алиби мистера Брикмана? – уже официальным тоном произнес инспектор.
– А как же! Мы до темноты с ним чаи гоняли… – Она вздохнула.
– Сирил, в чем ты так уделался? – нахмурился я, поглядев на кузена внимательнее.
Тот, извернувшись, осмотрел свой зад.
– Не знаю, в побелку влип, что ли? Да вроде нету тут побелки… Вот зараза, новый же совсем пиджак!
– Ну, может, отчистится, – утешил я. – Миссис Клэр, у вас щетки не найдется?
– А как же, – ответила она. – Непременно. Идемте-ка, мистер, сейчас мы вас живо отчистим…
– Да ладно, – сказал Сирил, – оно легко отряхивается. Только странная какая-то побелка, уж больно зернистая… и не очень белая.
Он покатал в пальцах неизвестное вещество.
– Погодите-ка! – Пинкерсон подскочил к нему, послюнил палец и бесцеремонно потыкал им в зад кузена там, где он был особенно сильно испачкан.
– Вы что?! – изумился тот, видя, как инспектор сунул палец в рот. – А вдруг это крысиный яд?!
– Не яд… – задумчиво протянул тот. – Это сахар. Та-ак, мистер Кертис… И где это вы умудрились сесть в сахарный песок?!
– Вы что, думаете, я сахар на чужих кухнях ворую? – вспылил Сирил.
– С вашими-то наклонностями! – парировал инспектор.
Парочка слуг искренне наслаждалась спектаклем. Мне тоже нравилось смотреть, как эти двое наскакивают друг на друга, но я решил вмешаться, пока и впрямь до драки не дошло.
– Сирил, уймись, – велел я. – Когда мы уезжали, ты был чистым, я точно помню. Тебя бы Ларример в таком виде просто из дому не выпустил. На сиденье у меня в машине тоже чисто, хотите, проверим?
Конечно, Пинкерсон захотел и только что не обнюхал внутренности моего авто, но не обнаружил там ни единой крупинки сахара.
– Значит, это вы тут где-то прислонились, – заключил он, хищно оглянулся и вдруг метнулся к машине мистера Флипа. – Мистер Кертис, вы же тут вот стояли? Облокотясь? Ага-а-а!
Он пригнулся, разглядывая лючок бензобака, что-то потрогал и показал нам пальцы.
– Сахар! – сказал он тоном человека, открывшего Америку. Или даже обе.
Слуги недоуменно переглянулись, а у меня в голове будто что-то щелкнуло.
– Ну конечно! – вскричал я, припомнив, как чинил грузовик в пустыне. Тогда-то в карбюратор набилась только пыль, а что будет, если насыпать в бензин сахару, я даже представлять не желал. То-то Брикман столько возился!
Это я и изложил инспектору.
– Ага. Стало быть, машину все-таки испортили намеренно. Кому-то нужно было, чтобы миссис Флип ехала поездом… А мистер Брикман у нас вхож на кухню. – Пинкерсон смерил того взглядом, и толстячок съежился. – И в моторах разбирается! И мог подговорить миссис Клэр обеспечить ему алиби!
– Ну, опять все по кругу… – простонал Сирил, и сейчас я был с ним солидарен.
Пинкерсон вошел в раж и не желал замечать очевидных нестыковок. Подпрыгивая, он наседал на несчастного мистера Брикмана, который весь сжался и пятился от его нападок.
– Инспектор, – негромко обратился я к Пинкерсону. – Можно вас на пару слов?
Он запнулся на середине вопроса и обернулся ко мне.
– Что, простите, мистер Кин?
– Давайте выйдем на минутку, – предложил я, кивнув в сторону выхода из гаража. Пинкерсону не мешало освежить мысли.
– Ладно, – кивнул он и велел: – А вы, мистер Кертис, следите пока, чтобы они не сговорились!
Сирил насупился. Ему доводилось попадать в полицию за кражу шлемов у констеблей, а теперь его самого приравняли к какому-то полицейскому!
Однако Пинкерсон слушать его возражений не стал: подцепил меня за локоть и буквально выволок наружу.
– Ну, мистер Кин, что вы там еще придумали? – выпалил он, едва убедившись, что подслушивать нас не могут. – Догадались, как вывести этого Брикмана на чистую воду?
– Хм. – Я склонил голову к плечу, рассматривая горящего сыщицким азартом инспектора. – Боюсь вас разочаровать, но нет.
– Нет?! – Пинкерсон сдулся, как воздушный шарик. – Тогда зачем вы меня позвали?
Я сделал паузу, подставив лицо холодному ветру. Пинкерсон же, напротив, нахохлился и поднял воротник пальто.
– Видите ли, инспектор, – начал я, собравшись с мыслями, – это не мое дело, но мне кажется, что мистер Брикман здесь ни при чем.
Пинкерсон крякнул и потер ладони.
– Это с чего вы такое решили? – поинтересовался он, без особого, впрочем, недовольства.
Надо думать, прошлое наше совместное дело внушило ему достаточное уважение к моим сыщицким способностям.
Я пожал плечами.
– Как ни крути, а у него отличное алиби, – напомнил я. – К тому же у него не было необходимости всерьез ломать авто. Он этим только добавил бы себе работы! Мог просто свечи выкрутить или там… не знаю, гайку какую-нибудь отвинтить, и готово.
– Так, может, он и не ломал? – не сдавался Пинкерсон, в азарте забыв о холоде. – Притворился, и все тут!
Я снова пожал плечами.