– Теодор, завтрак готов, – оторвала его от великого грядущего бессменная начальница канцелярии, а заодно машинистка, секретарша и добрый друг всей разнородной компании спецлагерей и штабов Верена фон Дистерло, «наша Верена», как называли ее все без исключения. Ровесница Трухина, русская баронесса выглядела на десять лет моложе него, и каждое утро, целуя ей руку, он на мгновенье чувствовал себя в добропорядочной старинной гостиной.
Но сегодня она чуть дольше не отняла пальцы и чуть пристальней посмотрела на Федора.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Выписка из брошюры «Политические задачи немецкого солдата в России в условиях тотальной войны», февраль 1943 года (по докладу капитана Штрик-Штрикфельда «Русский человек»)
«IV. Обращение с русскими
Если основные черты характера русского будут нами точно определены, то мы сумеем выработать правильную линию поведения по отношению к последним. Правильное обращение с русскими поможет вселить в них веру в немецкого солдата, еще раз подчеркнет его превосходство перед ними. Чтобы русские признали немецкое господство, необходимо заставить их поверить нам и добиться полнейшего доверия с их стороны там, где это нам выгодно. Этого можно достигнуть, в первую очередь, безупречным поведением наших солдат и внимательным отношением к русским, с учетом их личных желаний и потребностей. Немецкий солдат должен вести себя с русским как с европейцем.
Немецкий солдат должен стремиться показать себя перед русскими с лучшей стороны, русские стремятся к справедливости, которой они были лишены при большевиках. Если немецкому солдату удастся убедить русских в своей правоте, то наше превосходство перед большевиками станет им совершенно очевидным.
Каждое недозволенное изъятие имущества у русских рассматривается ими просто как воровство. Наша уверенность в том, что русский за период существования большевизма привык к подобным кражам, совершенно несправедлива. Русские ничего не имеют против военных налогов, если они упорядочены и обеспечивают им прожиточный минимум. Превышение отдельными немецкими солдатами их власти ставит русских в бесправное положение.
Также необходимо принимать во внимание личные и национальные привычки русских, дабы не задевать последних. Следует быть тактичным и вежливым в обращении с ними. В глазах русских вежливость является признаком культуры.
Немецкий солдат должен держать себя по отношению к русским вежливо, но с надлежащим достоинством. Лишь только тогда он добьется доверия и внимания со стороны русского. Грубый и дерзкий тон может обеспечить лишь временный успех и вызывает у русского чувство страха. Он рассматривается русскими как пренебрежение к их личным и национальным привычкам и обычаям. Из истории русские хорошо знают о том, что культура и цивилизация пришла в Россию с Запада. Грубое и бестактное обращение, рассматриваемое в России как некультурность, начинает наводить русских на мысль, что так принято вести себя в Европе, и подрывает веру у русских в немецкого солдата.
Уважение к немецкой армии, послушание по отношению к немецким властям достигаются путем быстрых и строгих, но справедливых наказаний.
Русский послушен и исполнителен, если он чувствует превосходство немецких властей. Русский народ нуждается в постоянном руководстве. Государственная власть в России очень авторитетна и стала для простого русского необходимостью.
Следует постоянно наблюдать за настроением русских, которое часто меняется в зависимости от отношения к ним. Тот же самый русский, от которого путем хорошего отношения можно было добиться доверия, честности и преданности, при чересчур жестоком и несправедливом отношении к нему превращается в замкнутого, недоверчивого и фанатически ненавидящего нас врага.
Немецкий солдат должен соответствующим образом вести себя по отношению к русским, так как это, прежде всего, в его интересах.
Каждый немецкий солдат должен понять, что русский видит в каждом немце типичного представителя немецкого народа, представителя европейской культуры и мировоззрения.
Отсюда вытекают следующие положения:
1. Никакой пощады пособникам большевизма.
2. Дружелюбно настроенный русский – не враг, а помощник и союзник в борьбе с большевизмом.
3. Никакого доверия непроверенным лицам.
4. Строгий порядок, но абсолютная справедливость, вежливость и такт по отношению к русским, уважение к личности и привычкам, никаких телесных наказаний.
5. Не давать обещаний, которые нельзя выполнить.
6. Признание заслуг русских.
7. Уважение к собственности местного населения.
8. При всех обстоятельствах сохранять собственное достоинство. Всегда помнить, что солдат является представителем немецкого государства. Люди, живущие чувством, особенно нуждаются в строгости власти. Доверие в соединении с осторожностью необходимо, однако доверчивость излишня. Во избежание необдуманных действий со стороны русских необходима строгость и твердость. И то и другое должно быть справедливым. Действовать нужно холодно и разумно, не слушаясь собственного чувства».
Стази лежала на третьем этаже унылого здания на Крупсштрассе, где с первого этажа доносились пронзительные крики рожениц. Все было серое: стены, белье. Кусок неба в окне и даже, казалось, листва припорошена сероватой пылью. Она лежала бездумно и, ощущая себя легкой и пустой, как эта несущаяся по улицам пыль. В принципе, все обошлось на удивленье спокойно, если бы не…
И Стази снова, как дурной фильм, принялась прокручивать ленту случившегося.
Моложавая дама, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, легко втащила обмякшую Стази в свою крошечную комнату, дала воды и достаточно жестко потребовала объяснений. И та, сжигая все мосты, но не называя имен, рассказала ей свою совершенно обычную для женщины на войне историю.
– Но почему вы не хотите оставить ребенка? – осторожно спросила женщина, к удивленью Стази на прекрасном русском. – Я не сомневаюсь, немецкий офицер будет счастлив, немцы очень любят детей.
Стази вспыхнула, и лицо ее пошло красными пятнами.
– Я… Я люблю другого.
– И неужели тот, кого вы любите, настолько низок, что будет рад убийству, настолько мелок, что не примет вас с чужим ребенком?
Стази подняла тяжелую голову.
– Не надо меня уговаривать, прошу вас. Поверьте, у меня нет выбора: или аборт, или смерть.
Женщина подняла голову Стази за подбородок и долго смотрела на ее распухшее от слез лицо. Прошло несколько мучительных минут. Наконец, женщина глянула на часы и решительно села напротив.
– В таком случае, фройляйн, нам придется играть в открытую – иначе я не смогу вам помочь. Ваше счастье, что вас увидела я, а не какая-нибудь из тех маленьких сучек, что носятся по всем штабам и канцеляриям. Я – Верена фон Дистерло, уехала из красной России в двадцать шестом, но всю жизнь боролась и буду бороться за ту Россию, которую я потеряла. А теперь вы скажете мне всё и быстрей, ибо времени мало, через минут пятнадцать здесь начнется совещание.