— Конечно, нет. К тому же он шотландец, поэтому вы не удивляйтесь, если я скажу, что временами он даже чуть перебарщивает с этим, — добавила Барбара, слегка нахмурившись.
— Я вижу, что вас что-то беспокоит, — заметила Китт.
— Да, знаете, то, что я увидела ваш фильм, оказалось очень кстати. Дело в том, что Кэмпбел не занимается сексом.
— Что? — вскричала Китти в изумлении и даже ужасе. — Он не занимается сексом?! Но ведь такой отличный образчик мужского начала просто не может быть той же ориентации, что и Оскар Уайльд?
— О, нет, Кэмпбел не гомосексуалист. Всё очень просто: он с удовольствием занялся бы со мной любовью, но его религиозные убеждения не позволяют ему делать это. Я бы в общем-то и не возражала — я уважаю его убеждения, но он и петтингом заниматься не умеет, так что мне приходится обходиться и без поцелуев, и без ласк.
— Плохо дело, но мне пришла в голову одна мысль, — сказала Китти. — Давайте сначала выпьем, а потом я скажу вам, что у меня на уме.
Кэмпбел вернулся вместе с пони, и Фред помог ему принести ведро со льдом и сумку.
— Почему, интересно, кухарки собирают на пикник столько еды, что ею целую армию можно накормить? — поинтересовался он добродушно. — И откуда они могут знать, что мы разделим трапезу с друзьями?
«А ведь верно, — подумал я, — мы ведь сейчас в абсолютно такой же ситуации, что я был несколько дней назад с Дианой Вигмор».
Барбара оказалась абсолютно права относительно пристрастия её друга-священника к зелёному змею. Мы с Фрэнком предпочли лимонад, а Кэмпбел, Фред, Китти и Барбара не отказали себе в удовольствии угоститься «Шабли».
После нашего завтрака на природе Фрэнк, Фред и Кэмпбел решили немного прогуляться по лесу. Я предпочёл остаться с девушками, растянувшись на траве и подложив под голову в качестве подушки собственную куртку. Хотя глаза у меня были закрыты, я прекрасно слышал, о чём разговаривали Китги и Барбара. Их откровенная болтовня заставила мой член немедленно напрячься.
Барбара первой начала разговор:
— Я завидую тебе, Китти, дорогая, поскольку ты, кажется, достигла полной свободы в своих действиях. Прежде всего, я имею в виду, конечно, секс. Если бы у меня была такая свобода! Но беда в том, что и мои родители, и мои воздыхатели столь консервативные, что я, кажется, сойду с ума, если просуществую в таких условиях ещё какое-то время. Дело даже не в отце, который известен тем, что упрямо придерживается своих старомодных представлений о жизни. Но вот Кэмпбел действительно огорчает меня. Мы целовались с ним и даже весьма страстно, я видела, как у него всё напряглось в брюках. Я даже один раз прикоснулась рукой к этому месту, но он упорно не желает идти дальше. А мне так не хватает его ласк! Он даже до груди не дотрагивается!
— Барбара, ну и дела! А мне кажется, у тебя столь прелестные грудки! Любой парень отдал бы свою правую руку, лишь бы взять их в ладони и поласкать как следует! — воскликнула Китти.
— Спасибо, Китти. Я вообще-то тоже так думала: все мои прежние ухажёры при малейшей возможности пытались расстегнуть мне блузку и нырнуть под нее. Ничего мне так не хочется, как ощутить руки Кэмпбела на своих обнажённых грудях! Но у него не хватает мужества пойти дальше страстного поцелуя, однако как-то раз мне удалось вынудить его проникнуть языком мне в рот. Я полагаю, что он просто боится огорчить меня, если позволит себе малейшую вольность. Понимаешь, я всё ещё девственница и пока не очень готова дойти до самого конца в сексе. Но вот петтинг доставил бы мне море удовольствия. Посоветуй мне, как мне поступить?
— Знаешь, меня не очень удивляют твои слова, — мягко произнесла Китти. — Откровенно говоря, я просто поражена тем, что кто-то может не испытывать влечения к тебе. Однако на твоём месте, я бы уединилась с Кэмпбелом где-нибудь в тихом местечке и, ещё до того, как его губы коснуться твоих, объяснила бы ему, что ему не надо бояться оскорбить тебя. И ему не стоит опасаться проявления чувств, поскольку ты сама желаешь позволить вещам достигнуть их логического завершения. Не думаю, что он окажется негодяем или просто не сможет контролировать себя, но я бы посоветовала тебе иметь под рукой стаканчик холодной воды. Я точно знаю, что это — идеальное средство, способное остудить голову у самого пылкого парня. Правда, сомневаюсь, что в случае с Кэмпбелом это тебе понадобиться. Но имей в виду, что он может повернуться к тебе незнакомой тебе стороной, после того как ты погладишь его член — мужчины — они такие! Только имей в виду: я не считаю забавы с членом подходящим занятием для настоящей леди. Если ты потрогаешь его, ты должна будешь продолжить, пока он не испустит из себя семя либо тебе в руку, либо в рот. Но всё по порядку, иди сюда и сядь рядом. Давай представим, что я — Кэмпбел, и мы собираемся поцеловаться.
Барбара послушно передвинулась поближе к своей подруге. Китти обняла её и промурлыкала:
— Думаю, после этого он снимет с тебя блузку, как только твой язык проникнет к нему в рот.
Сквозь полуприкрытые глаза (а я всё ещё притворялся спящим) я увидел, что эта маленькая дрянь расстегнула блузку Барбары и обнажила мягкие окружности её грудей с большими ареолами и твёрдыми маленькими сосками, которые она тотчас же накрыла рукой.
— Ну разве не чудесно? — спросила она, найдя застёжку на юбке Барбары и быстро расстёгивая её, так что через минуту Барбара осталась лишь в белых кружевных трусиках и чулках.
Не знаю, получилось это случайно или нет, но ноги Барбары оказались слегка разведены, когда рука Китти будто бы случайно скользнула между ними и начала тереть её лобок сквозь полупрозрачную ткань трусиков.
Эта забавная сцена находилась в поле моего зрения буквально несколько секунд, потому что Барбара вдруг вскрикнула и сказала, что она видит, что все уже возвращаются с прогулки в лесу. Китти неохотно произнесла:
— Ну, тогда надень блузку и юбку, но не застёгивай блузку до конца, чтобы Кэмпбел мог видеть чудесный овал твоих грудей. Счастливчик! Если бы я была на его месте, я бы от души потискала твои роскошные розовые соски и заставила бы тебя кончить, лаская твоё влагалище.
— Китти! Как ты можешь так говорить?! — с упрёком сказала Барбара, но по её тону я понял, что её нисколько не обидели столь прямолинейные речи Китти. У неё было достаточно времени, чтобы подготовиться к возвращению мужчин, и я потянулся, делая вид, что только пробудился от крепкого сна. Когда все остальные присоединились к нам, Фред Нолан объявил, что он возьмёт камеру в одно очень живописное место, которое они только что нашли во время прогулки.
— Пошли, Руперт, мы возьмём пони и повозку, — сказал Фрэнк.
— Если ты не возражаешь, я останусь здесь. У меня что-то разболелась голова, и я хочу немного подремать, — быстро нашёл я отговорку. — Кэмпбел и Барбара не настроены были идти.
— Как хотите, — сказал Фред Нолан. — Мы вернёмся часа через полтора.
Когда они ушли, я опять растянулся на одеяле и сделал вид, что заснул. Кэмпбел и Барбара устроились невдалеке. Понятно, что как только горизонт расчистился от ненужных свидетелей, они начали страстно целоваться и обниматься. И всё же Кэмпбел не позволял себе прикоснуться к груди Барбары, хотя она и оставила верхние пуговицы блузки расстёгнутыми, как её научила Китт. Она, должно быть, подумала, что существует единственный способ сдвинуть дело с мёртвой точки, поскольку она взяла руки Кэмпбела в свои и накрыла ими свои роскошные груди.