— А взамен подцепишь немецкий нижний насморк, — хохотнул я. — Пошли быстрей — заморим червячка и дунем в аэропорт.
* * *
В автобусе Тони сел рядом со мной на кожаное сиденье, ещё недавно согретое восхитительными задиками Глэдис и Эсмы. За рулем сидел, как всегда, Антонио. По дороге в Пальму я рассказывал Тони про особенности моей работы, а также знакомил с местными достопримечательностями.
Когда мы проезжали Кала-Майор, который находится примерно на полпути к Пальме, я указал Тони на отходившую вправо длинную и извилистую проселочную дорогу, исчезавшую вдали за сосновой рощей. В начале дороги стоял гигантский щит, рекламировавший ресторан "Эль-Чулету" — изысканную пищу и танцы.
— Вот куда я хочу повести вас сегодня вечером, — сказал я. — Отсюда ничего не видно, но ресторан этот просто замечательный, с роскошной террасой и садом, выходящими на море. Вечером как раз ожидается полнолуние. Представляешь, как будет романтично. Несколько душещипательных аккордов на гитаре, пара бутылок шипучки и — они наши! О соо-оо-ле ми-ии-и-оооо! запел я.
Антонио в ужасе оглянулся, испугавшись, не отвалился ли мотор. Тони заткнул уши. Я поспешно замахал руками, клятвенно пообещав, что больше не буду.
— Да уж, пожалуйста, — проворчал Тони. — А то меня удар хватит.
— Подумаешь, уж нельзя выразить свои чувства…
— Занятная все-таки штучка эта Крис, — задумчиво произнес Тони, чуть помолчав. — Прекрасное сильное тело. Сложена она как легкоатлетка.
— А у меня из головы не идут руки Клаудиа.
Тони засмеялся и покачал головой.
— Забавно, как вдруг сами перешли к делу, не дав нам даже раскачаться. Правильно — а чего терять время? Если кто тебе понравился, то хватай сразу.
— Думаешь, схватят?
— Сынок, — снисходительно произнес Тони, — послушай своего старого, умудренного опытом папашу. Эта парочка приехала сюда не для того, чтобы поправлять здоровье. Они отдыхают! Дома, в родной ООН, скучищи у них хоть отбавляй. Здесь они ищут романтическое приключение.
— Спасибо, подсказал, — презрительно фыркнул я. — А то я мог бы провести бессонную ночь, заучивая наизусть французские или испанские глаголы.
Вспомнив о цели нашей поездки, я начал просматривать свои бумаги. Тони с любопытством взглянул на список приезжающих.
— Сколько народа к тебе подвалит?
— Тридцать три человека из Лутона.
— Одинокие девчонки имеются?
— Угу, целых шесть.
— Ты не шутишь! Выгодная у тебя работенка, черт побери! Даже, номера их комнат есть.
— А откуда, по-твоему, у меня такие мешки под глазами — от чтения при тусклом свете?
— Насколько я наслышан, местные парни тут тоже не промах.
— Местным парням тут настоящее раздолье. Они олицетворяют собой тайные мечты европейских девушек: здесь щепотка подлинно испанской экстравагантности, там горсточка пылкой латинской страсти. А дома ждут скучные, бездарные и унылые банковские клерки. Не то, чтобы испанцы были все как на подбор весельчаки да таланты — нет, конечно, — но уж романтичности им не занимать… Темные жгучие глаза, обволакивающий подход, подкупающие манеры. Взять, например, Хуана, бармена из "Польенсы". Этот честный малый имеет тридцать-сорок девчонок за курортный сезон. Он сам мне рассказал.
У Тони отвисла челюсть.
— При этом он даже не старается приударить хоть за одной из них. Он просто знай стоит себе за стойкой бара, напустив на себя загадочный вид, а эти дурехи сами из кожи вон лезут, чтобы повеситься ему на шею. И вовсе не ради секса — им хочется романтики. Что-то, видимо, происходит с женщинами на отдыхе. То ли жара на них так влияет, то ли оторванность от дома, не знаю; но факт остается фактом: стоит им только сойти с самолета, как они просто теряют рассудок.
— Сорок девчонок в сезон, — ошалело пробормотал Тони. — Сдохнуть можно!
— Видел бы ты, какие у него мешки под глазами, — хмыкнул я.
Съехав со скоростной трассы, я вырулил на шоссе, ведущее к аэропорту, и вскоре остановился перед залом прилета. Мы подъехали как раз вовремя. Самолет только что приземлился, и первые мои клиенты должны были появиться в зале уже через четверть часа. Тони провел все это время, тяжело пыхтя и откровенно пялясь на местных красоток.
— Да, старичок, похоже, я занимаюсь не тем делом, — вздыхал он. — Я-то думал, что в рекламном агентстве у меня необъятный простор для деятельности; оказалось же, что до сих пор я жил в монастыре. Ты только посмотри на этих куколок!
Снаружи у дверей, в ожидании автобуса толпилось человек пятьдесят только что приехавших туристов, среди которых и впрямь было не меньше дюжины настоящих красоток лет восемнадцати-двадцати. Одна из них, потрясающая рыжеволосая девчушка с огромными ярко-синими глазами, не только задержала на Тони взгляд, но и обворожительно улыбнулась ему, после чего тут же отступила к подружкам, оживленно хохоча и постреливая в его сторону бесстыжими глазами.
— Ого, ты видел? — завопил Тони.
— Да, а чего ты удивляешься? Обычное дело. Кстати, хочешь знать, где она остановилась? Я разглядел наклейку — отель "Миримар"; это в Камп-де-Маре, буквально рукой подать от Магалуфа.
Тони проводил взглядом огненноголовую красотку, исчезнувшую за дверью автобуса.
— Расс!
— Что?
— Сколько платят курьеру?
— Что? Выбрось эти мысли из головы. Ты не продержишься и недели.
— Пусть так. Но зато — какая это будет неделя!
— Слушай, ты и так проведешь здесь целый месяц. Может, тебе стоит повидать доктора Карреро в Магалуфе, чтобы он дал тебе витамин Е в таблетках и порошок из носорожьего рога. Заодно купи себе пару костылей… А, вот и они.
В зале появились первые туристы с наклейками "Ардмонта" на чемоданах.
— Потерпи немножко, пока я разберусь с ними. Не умрешь со скуки без меня?
Но Тони меня не слушал. Его внимание было целиком поглощено молоденькой девушкой из расположенного по — соседству с нами "стола справок", облаченной в крохотную мини-юбку размером с носовой платок. Девушка пыталась подобрать с пола рассыпавшиеся бумажки, не показав всему залу свои трусики; пока ей это плохо удавалось.
Оставив его за этим занятием, я поспешил навстречу своим пассажирам.
То, что знакомство с Эдлардом С. Кайзингером сулит мне сплошные неприятности, я понял с первого взгляда. У меня вообще развито чутье на подобных юных мерзавцев, а то, что стоявшее передо мной нахальное отродье относится именно к числу скороспелых негодяев, никаких сомнений не вызывало. Одето чадо было в длинные клетчатые брюки, кургузый пиджачок, широкий цветастый галстук и альпийскую шапочку с пером; на носу красовались очки без оправы. Если верить данным моего списка, то Эдларду С. Кайзингеру было всего восемь лет от роду. Однако зловредности в нем уже накопилось лет на сто сорок. Впрочем, кинув взгляд на его родителей, я уже больше ничему не удивлялся.