Отец, Банкрофт Д. Кайзингер, был точной копией своего отпрыска, помноженной на триста фунтов дряблого жира. Настоящий толстомордый Монблан чванливого самодовольства с четырьмя подбородками и необъятным пузом. Мать Эдларда — Анжелика — ухитрилась втиснуться в облегающий, как вторая кожа, шелковый брючный костюм. И совершенно напрасно — с такой задницей ей больше подошла бы плащ-палатка.
Я приблизился к ним, приветливо улыбаясь.
— Здравствуйте. Добро пожаловать на Мальорку. Надеюсь, вы не…
— Эдлард, — прогнусавила мамаша. — Зайка моя, убери лапки от этого конвейера… Я кому говорю — не смей ломать ленту!
— Я пить хочу, — заныло чудовище, ожесточенно ковыряя перочинным ножичком заклепку на ленте конвейера. — Дай попить-то!
— Сейчас, киска, — нежно проворковала мамаша, устремляя на дьявольское отродье влюбленный взгляд. — Потерпи чуть-чуть.
— Не хочу терпеть! — взвыл Эдлард. — Хочу сейчас!
— Слушай, парень, — обратился ко мне Банкрофт Д., выдохнув мне в лицо едкое облачко кисловатого сигарного дыма. — Надеюсь, отель "Польенса" уже достроен и все такое… Мне говорили, что людей тут часто селят в недостроенные отели, где нет ни воды, ни туалетов.
— Не беспокойтесь, — заверил его я. — "Польенсу" построили три года назад.
— Смотри, чтобы это было так, сынок. Я ухлопал чертову уйму бабок на эту поездку. Если нас обманут, Ардмонт даже не успеет узнать, что его ударило.
— Уверяю вас, все в полном порядке, — успокоил его я.
— Эй, мистер, что это тут у вас? — Эдлард С., наступив мне на ногу, пытался выхватить у меня из рук список моих туристов.
— Это мой блокнот, сынок, — сказал я, ловко выхватывая его из цепкой клешни Эдларда.
— Зачем он вам?
Чтобы надавать тебе по ушам, маленький вредитель!
— Так, записать кое-что нужное.
— Дайте мне! Дайте мне!
С радостью дам! В какое ухо?
— Не сейчас, — с улыбкой отказал я.
— Я хочу сейчас! Мне надо порисовать!
— А как кормят в "Польенсе"? — прорычал мне в ухо Банкрофт-Толстопузый. — На прогорклом масле не жарят?
— Пища там замечательная, — заверил я и тут же подпрыгнул — Эдлард пребольно ущипнул меня за бедро. — Не надо, малыш — больно.
— Мы заплатили за комнату с лоджией, — просипела Анжелика, не обращая внимания на то, что её замечательный отпрыск топчется у меня на ноге.
— Сынок, так тоже не надо, — сказал я, отдирая Эдларда от себя и сверяясь со списком. — Совершенно верно, у вас номер с лоджией.
— С видом на море?
— Да.
— С ванной?
— Разумеется.
— А у Эдларда какая комната?
Я снова сверился со своими записями, уже закипая — юный мерзавец принялся развязывать шнурки на моих туфлях.
— Слушай, малыш… — Я метнул судорожный взгляд на Анжелику. — Детишки любят пошалить…
— Какая комната у Эдларда? — грозно спросила Анжелика.
— У него… Ой, Эдлард, не связывай их вместе, а то дядя упадет. У него — комната с балконом в торце отеля… Ой!
— В торце? — грозно переспросила сразу расфуфырившаяся мамаша. Значит — без вида на море?
— Нет… то есть — да. Комната выходит на очень живописную сосновую рощу, но и море из неё тоже видно…
В этот миг Эдлард выпрямился, держа в одной руке мои шнурки, а в другой — раскрытый перочинный нож. Я растерянно посмотрел на отрезанные шнурки, потом метнул на малолетнего бандита испепеляющий взгляд — в ответ его змеиные глазки, не моргая, уставились на меня. С вызовом, как мне показалось. Я перевел взгляд на родителей, в ожидании справедливого вердикта. И я его удостоился.
Банкрофт Д. проквакал:
— Эдлард, осторожней с этим ножом — он очень острый. Не порежься. Мне же он сказал следующее: — Мы должны посмотреть на его комнату, прежде чем вселимся в этот номер. Мы платим только за самое лучшее.
— Ну, разумеется. — Я отобрал у Эдларда отрезанные шнурки, наградив его столь уничтожающим взглядом, что, как я вознадеялся, маленький мерзавец начнет заикаться от страха.
В ответ этот гаденыш пребольно кольнул меня в ногу ножиком.
— Ой!
— Отдай мне блокнот!
Банкрофт прохрюкал:
— Эдлард, не приставай к человеку, он работает.
— Я пить хочу.
— Слушай, парень, ты не можешь его напоить? — обратился ко мне Его Свинячество Банкрофт.
С удовольствием — где моя синильная кислота?
— Извините, сейчас мне очень некогда, но в любом туалете есть кран…
— О, нет, испанскую воду он пить не станет, — запротестовала Анжелика. — Ему нужна содовая.
Ему нужна порка, миссис. Эх, как бы я надрал задницу твоему ублюдку!
— Через полчаса мы приедем в Магалуф, — сказал я. — Там вдоволь содовой. Извините, я должен заняться остальными клиентами.
Я поспешно сбежал от них и согнал вместе все свое стадо. Слава Богу, все остальные клиенты оказались вполне нормальными и приличными людьми. Одна женщина средних лет, например, с тремя маленькими девочками, с сочувствием спросила:
— Досталось вам от этого несносного маленького американца, да?
— Немного, — улыбнулся я. — Ничего, справимся.
— 0н всю дорогу приставал к нам. Довел до слез моих девчурок — дергал их за волосы, щипал. Родители с ним совершенно не справляются. Жуткий хулиган. Счастье еще, что он не развалил самолет.
— Не беспокойтесь, миссис Ленни, мы его обуздаем.
— Я возмущена его родителями — почему они позволяют ему так себя вести? Он бегал по всему самолету, лазил по сиденьям, а однажды на полчаса заперся в туалете, не давая никому войти.
Я обошел всех клиентов, а потом, когда подали багаж, вернулся к Тони. Тот ждал меня с нескрываемым нетерпением.
— Ну, где они?
— Кто?
— Те шестеро девиц!
Я повернулся и указал.
— Вот, посмотри на эту женщину — у неё трое дочерей. Вон ещё две. А шестая, с косичками, держит в руках куклу. Видишь?
— Ах ты, мерзавец!
— Будь поосторожнее вон с тем маленьким американским негодяем. Он страшнее помеси гремучей змеи со скорпионом.
— Да, я видел. Когда он оттяпал твои шнурки, я думал, что ты сотрешь его в порошок.
— Дай время, я из него фарш сделаю. Я уже вынашиваю планы дьявольской мести. Этот подлец не уйдет от расплаты.
Из здания вышли первые клиенты, сопровождаемые носильщиками с багажом. Пока они усаживались в автобус, мы с Тони помогли Антонио запихнуть чемоданы и сумки в багажное отделение.