— Еще одно движение — и ты мертвец! — прошипел Рахман.

Эриния поспешно выступила вперед и гневно оттолкнула меч, встав между ромеянином и Тараджином.

— Не тронь его! Мы тебе ничего не сделали!

Рахман какое-то время смотрел в ее зеленовато-бирюзовые глаза, а затем улыбнулся, пряча меч снова в ножны.

— За смелость всегда нужно вознаграждать, а не наказывать!

И прежде чем Эриния успела почувствовать или отгадать его намерения, он приподнял ее подбородок и, склонив голову, легко коснулся своими губами ее губ… в первый момент. А затем жадно впился в ее рот поцелуем. Сначала Эриния сопротивлялась, но затем ее губы смягчились под напором его страсти.

Незнакомый трепет охватил ее, и девушка забыла о том, что на них все смотрят и что она даже не знает имени этого мужчины.

Рахман поспешно отступил назад, пытаясь понять, что же сейчас произошло между ними. Он не собирался ее целовать, но теперь ему хотелось поцеловать ее снова. Однако он сдержался и лишь пристально посмотрел на нее.

— Похоже, я получил самую большую, о нет, великую награду!

Лицо Эринии вспыхнуло румянцем, и она взяла себя в руки. Краем глаза она заметила, что Тараджин бросился вперед, и поняла, что должна быстро что-то сделать, иначе ее храбрый страж падет жертвой ромейского офицера.

— Отойди от меня прочь, ромей! — потребовала она, и, к ее удивлению, ромей выполнил ее приказание.

Рахман был ошеломлен. Он хотел снова встретиться с этой женщиной!

— Кто ты? Где я могу тебя найти?

Она нахмурилась, но не могла удержаться, чтобы не взглянуть на губы, только что доставившие ей такое удовольствие.

— Кто я и где живу, тебя не касается! — сказала она, поворачиваясь к нему спиной.

Тараджин схватил Эринию за плечи и оттеснил за спину, а Абдаль оттащила ее дальше от офицера.

— Никогда больше не приближайся к моей госпоже! — сказал стражник Рахману. — Я убью тебя, если ты сделаешь это.

Наступило долгое напряженное молчание, когда Рахман и Тараджин изучающе смотрели друг на друга. Рахман понимал, что телохранитель испытывает стыд, потому что его бросилась защищать хозяйка. Служанка сжимала руку госпожи, стараясь удержать ее позади стража.

Внезапно Рахман рассмеялся.

— Может быть, прекрасная госпожа, однажды мы встретимся при других обстоятельствах.

Затем он повернулся и широким шагом проследовал на нос судна, где и остался, глядя на видневшуюся вдали Александрию и пытаясь заставить себя думать о деле.

С сильно бьющимся сердцем смотрела Эриния на ромеянина, стоявшего впереди так спокойно и величественно, в сверкающих на солнце доспехах, с гордо поднятой головой. Абдаль увлекла девушку глубже на отгороженное пространство, и отыскавший свой меч Тараджин, сгорая от стыда, принял свою обычную позу охранника.

— Спасибо тебе, что встал на мою защиту, — ласково сказала ему Эриния, понимая, как он страдает из-за того, что ромей взял над ним верх. — Ты очень храбро поступил, бросившись между мной и этим мужчиной.

Когда Тараджин ничего не ответил, упорно избегая ее взгляда, она добавила:

— Этот человек — бывалый воин и обучен убивать, а ты — нет.

Тараджин словно застыл в своей напряженной позе с обнаженным мечом, но девушка заметила, что он опустил голову от стыда.

Тяжело вздохнув, Эриния уселась возле клетки Нюкты и принялась ласковыми словами успокаивать кошку, растревоженную происшествием. Но взгляд девушки раз за разом невольно возвращался к ромеянину, который, казалось, погрузился в свои мысли и не обращал внимания ни на кого из пассажиров «Белого коршуна».

Эриния встревожилась, увидев, что ромей отстегнул свой алый плащ и швырнул его в воду. Еще больше она удивилась, когда он снял доспехи и тоже отправил их за борт. Последним полетел в море его шлем. Теперь незнакомец был одет только в белую тунику и кожаные сандалии. Эриния поняла, что когда они прибудут в Александрию, он собирается затеряться среди ее жителей.

«Зачем ему так странно вести себя?» — размышляла девушка. В его действиях она не видела смысла. Но ведь она не знала, о чем думает ромей. Она дотронулась до своих губ, вспоминая его поцелуй. Он был всего лишь мужчина, который случайно встретился на ее пути и скоро навсегда исчезнет из ее жизни.

Даже без блестящих доспехов он не выглядел как простолюдин. В обычной одежде он казался моложе и не таким свирепым. Его черные волосы были коротко подстрижены по ромейскому обычаю. Он был высок и худощав; тело его было великолепно. В этот момент он повернулся и посмотрел в сторону Эринии, и она задумалась, может ли он разглядеть ее сквозь тонкий муслин. Наверное, мог, потому что шутливо отвесил ей поклон.

Как только судно ударилось о причал, Эриния увидела, что ромей бросил кожаный мешочек с монетами капитану. Она вздохнула с облегчением, когда он перепрыгнул через борт и действительно исчез, растворился в толпе. Ее смутило то обстоятельство, что он сделал такой крюк, только для того чтобы никто не узнал, как он добирался до столицы — на одном из кораблей ромейского флота. Девушка решила забыть о нем, понадеявшись, что больше никогда его не увидит. Команда «Белого коршуна» суетилась на борту, и это отвлекло Эринию от ее мыслей. Несколько мгновений — и паруса были спущены, а матросы стали готовиться к выгрузке товара. Капитан Сейфуллах подошел к ней.

— Прости меня, госпожа, за это происшествие. Если бы я знал, что на моем корабле собирается плыть ромей, я бы прошел мимо острова без остановки.

— Тебе не за что извиняться, капитан! Я могу только похвалить тебя. Ты сумел превратить долгое и трудное путешествие в приятную и безопасную прогулку для меня и моих слуг.

Капитан с серьезным видом поклонился.

— Госпожа Эриния, я думаю, что наши пути в один прекрасный день снова пересекутся. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, только дай знать, и я приду. Это не пустые слова. Я навсегда останусь твоим другом.

Девушку тронула его искренность.

— Я буду всегда это помнить. — Она с беспокойством взглянула на него. — Ты предупредил людей, чтобы они соблюдали осторожность при выгрузке животных?

Капитан поклонился.

— Как и всегда, госпожа.

— Пусть боги будут благосклонны к тебе, капитан! — сказала она, повернулась и пошла по палубе.

Свиток восьмой

Белое по обычаю одеяние Урии развевалось на ветру.

— Пусть сундуки и животных грузят на повозку. Вы с Абдаль отправитесь в паланкине.

— Как приятно снова видеть тебя, мой дорогой друг, — сказала она, не торопясь покинуть его уютные объятия. Он был учителем и близким другом, он обучал ее математике, истории, эллинскому языку, от него она получила множество различных сведений об окружающем ее мире — ей всегда казалось, что знания его неисчерпаемы.