Конечно, дубина с Лаудонгассе доставила ей заведомо большее удовольствие. Пеперль из тех, кого народная молва называет «аппетитной девчонкой». Она любит хуй и верна ему ровно столько, сколько времени он торчит у неё в пизде. А сразу после этого, как говорится: «Из пизды долой – из сердца вон». Но чего она особенно не может простить Кукило, так это того что он забрал себе все деньги графа и пребывал в полной уверенности, что и впредь может всегда так поступать. Ладно, он говорил ей, куда следует идти, это действительно правда, и с этим положением дел Пеперль тоже согласилась бы, да. И если бы он, по крайней мере, с ней поделился, ну, скажем, пополам, тогда всё было бы в порядке. Но раз он поступил именно так – нет, и ещё раз нет! Таким образом, Пеперль решила действовать самостоятельно и сочла это решение единственно правильным. Мужчин вокруг предостаточно, у каждого есть хуй и каждому хочется ебаться. А что есть у неё? Да, у неё есть манда, у неё есть дырочка, и свою пизду она для этой цели предоставит в их распоряжение. И даже сделает это с большим удовольствием. Следовательно, сейчас речь идёт скорее о том, чтобы установить связь между её пиздой и хуями мужчин, готовых за это платить. Комплексом неполноценности Пеперль не страдает, ну нет его у неё, и она твёрдо убеждена, что сумеет справиться с поставленной задачей.
С развевающейся юбкой Мали торопливым шагом переходит улицу.
– Сервус, Пеперль, – запыхавшись, говорит она, – долго тебе пришлось ждать?
– Довольно долго, ну да ладно, сколько у тебя денег ещё осталось?
Мали роется в кармане и извлекает оттуда два шиллинга и восемьдесят грошей. Она вручает эту сумму Пеперль и с сожалением произносит:
– Это всё, что у меня ещё осталось от моего первой платы за любовь.
– Ничего, у меня тоже есть три шиллинга, стало быть, общим счетом, получается пять восемьдесят.
– Ну, тогда это ещё терпимо, можно что-нибудь предпринять.
Поездка в вагоне городского трамвая долгая, но приятная. Девочки размещаются в одном отделении с каким-то пожилым господином. Тот сидит напротив и, не проявляя никакого к ним интереса, через их головы смотрит в окно. Вдруг Мали, хихикая, показывает на сидящего напротив пассажира. Её взгляд при виде мужчины в последнее время направлен, прежде всего, на ширинку, и сейчас она сразу же замечает, что старик напротив позабыл застегнуть на штанах пуговицу. Однако Пеперль не поддерживает её глупого хихиканья, а пристально смотрит в глаза мужчине, лицо у которого покраснело. Медленно и словно бы случайно она немного раздвигает ноги и одаривает его улыбкой. Лицо мужчины краснеет ещё сильнее, он точно завороженный пялится на голые коленки и икры Пеперль. Она ощущает его взгляд прямо как поглаживание по коже и пытливо оглядывается по сторонам, желая сориентироваться в обстановке. Вагон почти пуст, только в переднем отделении едут две увлечённо сплетничающие женщины да какой-то господин, читающий газету. Кондуктор, прислонившись к поручням, стоя дремлет на площадке. Тогда Пеперль смелеет и как бы случайно поднимает юбку ещё выше. Она туго обтягивает ей ляжки и ещё немного их приоткрывает. В то же время она как ни в чём ни бывало оживлённо щебечет с Мали, будто совершенно не замечая присутствия постороннего. Правда, её пальцы нервно теребят подол, то подтягивая его повыше, то снова его одёргивая. Но подтягивание вверх неизменно сопровождается лёгким подъёмом юбки. Пожилой визави тяжело дышит. Ему достаточно лишь немного склонить голову набок, чтобы без труда разглядеть пятнышко тёмных волос, оттеняющих пиздёнку Пеперль. Краешком глаза Пеперль незаметно изучает сидящего напротив. По дорогому костюму и, прежде всего, по толстой роговой оправе очков она делает вывод, что у него есть деньги! Для проверки результатов своих наблюдений на практике она высоко поднимает одну ногу на сидение и возится с ремешком туфли. Этот манёвр длится лишь несколько секунд, однако этого для Пеперль вполне достаточно, чтобы откровенно продемонстрировать свою талантливую пизду пожилому господину и дать ему возможность в полной мере насладиться нежданно-негаданно представившимся случаем. Глаза у того сразу же полезли из орбит, руки начали мелко дрожать, однако, всё это быстро кончилось. Пеперль подчёркнуто неторопливо опускает ногу с сидения и тщательно приводит юбку в порядок. Таким образом, представление окончено, занавес опущен, и девочка с невинной улыбкой смотрит на совершенно выведенного из равновесия мужчину.
– «Звезда Пратера», – картаво объявляет остановку кондуктор.
Девочки встают, медленно проходят вперёд, и Пеперль при этом, как бы нечаянно, крепко трётся о колено мужчины. Потом они проворно выпрыгивают из вагона, Мали подхватывает Пеперль под руку и хочет поскорее утащить её подальше, однако Пеперль шагает подчёркнуто медленно, поскольку надеется, что господин всё-таки пойдёт за нею следом. Она бросает косой взгляд через плечо и видит, как мужчина колеблется. Тогда она ободряюще ему улыбается. Оглянувшись через минуту ещё раз, она видит его уже стоящим у ворот одного дома на Гейнештрассе. Он делает едва заметный кивок головой и исчезает в воротах.
– Пойдём, Мали, – говорит Пеперль, разворачиваясь на пятках. Она быстро устремляется за стариком. Мали сначала не понимает, что всё это значит, однако, стоило ей увидеть стоящего в подворотне старика, ей всё сразу становится ясно. Когда они приближаются к мужчине, тот спрашивает:
– Ну, и что же мне с вами делать?
Пеперль, глядя на него, улыбается и предлагает:
– Хотите подержать нас за пиздёнку?
Она произносит это безо всякого стеснения и при этом сразу же задирает юбку. Мужчина смотрит с вожделением и уже вынимает было из кармана руку, чтобы схватить Пеперль. Но та моментально одёргивает подол и спрашивает:
– А что вы нам за это дадите?
На физиономии пожилого господина отражается разочарование.
– Так, стало быть, вы шлюхи и хотите получить деньги!
– Конечно, а как же вы думаете, – решительно заявляет Пеперль, – вы полагаете, что мы дамы-благотворительницы из ордена Южного Креста? Разумеется, мы шлюхи, и одно я вам прямо скажу: деньги в руки – будут звуки!
Она снова задирает юбку, и на сей раз сразу до пупа. Одновременно она расставляет ноги. Мали, которая до этого момента только смотрела и слушала, делает то же самое, и мужчине теперь представлен вид двух юных пиздёнок, очень красивых пиздёнок, и изо рта у него начинают течь слюнки.
– И сколько же вы просите? – спрашивает он, опасливо оглядываясь по сторонам.
– Пятьдесят шиллингов, – отвечает Пеперль, – но за эти деньги вы можете и полизать меня, и отъебать.
– Тут это невозможно. А вдруг кто-нибудь сюда явится?
Его рука хватается за пизду Пеперль, и пальцы сразу же нащупывают секель.
– В такой шикарный дом никто не войдёт, – объясняет Пеперль, – Мали может посторожить у ворот дома, чтобы нам никто не помешал.
Мали тотчас же послушно занимает позицию у ворот дома и рукой подаёт сигнал, что можно приступать. Мужчина принимается играть пиздёнкой Пеперль и сразу же даёт ей в руку свой хер. Такая крохотная макаронина для Пеперль что-то новенькое. Мягким, ссохшимся комочком кожи лежит она в её ладони.