Это предположение почему-то показалось мне маловероятным, и я решила войти в подъезд, чтобы проверить его (предположение, впрочем и подъезд тоже), в это время со стороны дороги послышался шум двигателя и снова запрыгал свет фар. Я отбежала к соседнему дому и притаилась возле высоких кустов. Машина, какой-то старый «Москвич», свернула в проезд между домами и остановилась. Из «Москвича» выбрался пассажир и быстро пошел в сторону двора, а «Москвич» развернулся, натужно заурчав двигателем, и уехал в обратном направлении.
Мужчину, который вышел из машины, я хорошенько рассмотреть не могла, но по его движениям и по тому, что он был в плаще, я заключила, что это не кто иной, как Олег Вадимович Клюкин. Видимо, ему не сразу удалось поймать машину, и он только сейчас приехал домой.
Мне нужно было действовать наверняка, чтобы не упустить его, поэтому я решила, что дам ему отпереть дверь в квартиру и тут его накрою уже тепленького. Бесшумно, словно тень, я скользнула вдоль стены и оказалась возле дома Клюкина. Выглянув из-за угла, я увидела, что он как раз заходит в подъезд. Это только еще раз подтвердило мою догадку. Клюкин, видно, что-то почувствовав (обычно у преступников обостренное восприятие), остановился у подъезда и огляделся по сторонам. Не обнаружив ничего подозрительного, он загремел в кармане ключами и исчез в чернеющем проеме.
Не медля ни секунды, я двинулась следом. Я замерла в нескольких шагах от лестницы, готовая кинуться наверх, как только Клюкин отопрет дверь и шагнет в квартиру. Там-то он от меня не уйдет! Он в темноте начал вставлять ключ в замочную скважину (был хорошо слышен скрежет металла о металл) и, наконец, повернул его два раза.
И тут я поняла, что меня кто-то опередил. Нет, я почувствовала, что в подъезде я не одна, как только туда вошла, но списала эту почти неощутимую вибрацию на энергетику Олега Вадимовича. Как оказалось впоследствии, кроме нас с Клюкиным в подъезде были еще двое. Это их присутствие насторожило меня.
Как только Клюкин повернул ключ второй раз, сверху к его двери метнулась сначала одна тень, потом другая. Я уже поняла, что это была та самая «сладкая парочка», приехавшая незадолго до него.
Скорее всего Клюкин понял, что пришли по его душу, как говорится. Он сунул руку в карман, где у него лежал пистолет, но вынуть его не успел. Ему удалось только немного развернуться, он вскрикнул, но как-то сдавленно — парень ударил его ножом. Длинное узкое лезвие скользнуло по ребрам и пронзило сердце. Крик задохнулся в глухой вате мгновенной смерти. Клюкин выпустил воздух, словно старый дырявый мяч, и у него в горле забулькала кровь.
— Готов, — прошептал парень своему приятелю, осторожно поддерживая бездыханное тело. — Открывай.
Его голос показался мне знакомым. Я напрягла свою память и поняла, что это голос Вована, того нервического шизика, что сидел в офисе «Небоскреба».
Его напарник толкнул дверь в квартиру Клюкина и помог втащить тело внутрь. Они тут же вышли, бесшумно притворив за собой дверь, и, сдерживая дыхание, тронулись вниз.
Первым возле меня оказался тот, что был повыше. Выскочив ему наперерез, я провела серию ударов по корпусу и, когда он согнулся пополам, добавила коленом в то место, где должно было находиться его лицо. Действовать приходилось в условиях ограниченной видимости, но я, кажется, не промахнулась. Вован охнул, клацнул зубами и грохнулся навзничь. Леха, а напарником Вована был скорее всего он, суетливо метнулся на лестницу, потом, набрав скорость, попытался проскочить в дверь. Если бы я встала у него на пути, он, наверное, сбил бы меня с ног, поэтому единственное, что я смогла сделать, — подставить ему ножку. Он кубарем перелетел через порог и выкатился во двор.
— Стой, стрелять буду! — крикнула я, но ноги Лехи уже топали где-то вдали, и он вскоре исчез в темноте. — Ладно, черт с тобой! — прошептала я и вернулась к Вовану, который ворочался в самом низу лестницы.
Наручниками, которые всегда лежат у меня в сумочке вместе со всеми остальными причиндалами, я приковала Вована к перилам лестницы и обыскала его. Кроме сигарет и еще какой-то мелочи вроде ключей и небольшого количества денег, в карманах у него больше ничего не было. Я оставила его в покое на некоторое время, дабы он имел возможность немного очухаться, и поднялась к квартире Клюкина. Надев тонкие хлопчатобумажные перчатки, я открыла дверь, оказавшуюся незапертой. Я едва не споткнулась о тело хозяина квартиры. Я врубила электричество. Представшее передо мною зрелище было не для слабонервных. Раскинув руки, Клюкин лежал на полу, его серый плащ был задран почти до головы, а в боку между ребер торчала рукоятка ножа. Наборная рукоятка из цветных кусочков оргстекла. Вытекшая из раны кровь насквозь пропитала белую в полоску рубашку. Мне с первого взгляда стало ясно, что он мертв. Голова была повернута набок, а изо рта на крашеный пол текла бурая кровь.
«Черт бы тебя подрал, Клюкин!» — выругалась я. Осторожно, чтобы не испачкаться в крови, я обшарила его карманы. Я просмотрела записную книжку и, ничего интересного в ней не обнаружив, сунула обратно в карман. Все остальное барахло, которое было в карманах Клюкина, в том числе и «макаров», оставила на месте. Немного подумав, перешагнула через труп и прошла в квартиру. Что я там хотела найти, я не знала. Просто мне нужны были какие-то доказательства того, что Сергея Спиридонова убил именно он. То есть я хотела сказать, что мне нужны были доказательства только в том случае, если Спиридонова действительно убил Клюкин. Наверняка я этого еще не знала. И я их нашла.
Быстро просмотрев комнату, вся мебель которой состояла из полупустого шкафа, старого дивана да нескольких стульев, я заглянула на кухню, а затем, отодвинув немного тело Клюкина, в санузел. Полуметровый обрезок стальной трубы диаметром два дюйма был завернут в светлую рубашку, на которой я различила запекшиеся пятнышки крови, скорее всего крови Спиридонова. Труба тоже была в крови. Этот сверток я нашла под грязным бельем в стиральной машине. Не самое лучшее место для сокрытия улик, но другого Олег Вадимович, наверное, не нашел.
Как я уже, кажется, упоминала, непрофессионал поступает так, что его трудно просчитать. Но с другой стороны, если уж нападешь на его след, то можно накопать столько улик, что с лихвой хватит на несколько «висяков». Вот и сейчас я просто обалдела от такой наивности — орудие убийства и одежду со следами крови Клюкин хранил у себя дома.
Выйдя из квартиры, я услышала, как Вован гремит наручниками по решетке лестничного ограждения. Гремел он не слишком громко, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Гремел размеренно.
— Ну чего расшумелся? — я спустилась по лестнице и остановилась рядом с ним.
Не знаю, догадывался ли он, что это я его пристегнула, наверное, нет. Чтобы избавить его от мук неопределенности, я добавила:
— Как браслетики, не жмут? — Достав сигарету, я закурила, на несколько секунд осветив свое и его лицо пламенем зажигалки.
— Расстегни, — заканючил он, — гадом буду, потом с тобой рассчитаюсь. Я же знаю, ты не из ментовки.
— Кто велел убить Клюкина? — негромко, но весьма резко спросила я.