— Почему вы на меня так смотрите? — нахмурившись, спросила она с досадой.

— Разве я смотрю как-то особенно? Извини, не хотел тебя смущать, — сказал он, но взгляда не отвел.

Кэти подошла к столу, незнакомец отставил стул, помогая ей сесть, словно она была светской дамой, потом обошел стол и сел напротив. Его любезность изумила Кэти — очень неожиданный жест для человека, одетого в матросский бушлат! Судя по одежде, незнакомец — рыбак или докер, но если это не маскарад, то она, Кэти, — герцогиня!

— Кто вы? — взволнованная своим открытием, спросила она.

— Меня зовут Джон Смит.

Кэти онемела, потрясенная, — это был тот самый мятежник, которого Лоуден поручил ей выследить! Вот это удача, и как легко она далась! На то, чтобы проникнуть в логово заговорщиков и найти Джона Смита, ушло меньше часа! Стараясь не выдать переполнявшей ее радости, она опустила глаза.

— А как зовут тебя? — поинтересовался ее новый знакомый, сделав глоток. При этом он не сводил с нее прищуренных глаз.

— Кэти…

— Скажи-ка мне, Кэти, почему, украв часы у капитана Уорта, ты решила укрыться от англичан именно здесь, в «Русалке»?

Он явно хотел подразнить ее, чтобы вызвать на откровенность, но девушка не поддалась на его уловку.

— Я в Бостоне всего несколько дней, — пожала она плечами, — но и этого оказалось достаточно, чтобы узнать, в каких пивных собираются тори, а в каких виги. Вот почему, спасаясь от капитана и его солдат, я прибежала сюда, — я была уверена, что виги меня не выдадут.

— Другими словами, — ответил он с улыбкой, — ты действовала по принципу «Враг моего врага — мой друг»? Ловко, ничего не скажешь! А ты действительно считаешь королевских солдат своими врагами?

— Если б я попала им в лапы, то скоро болталась бы на виселице! Да, пожалуй, они мне действительно враги!

В воздухе повисло молчание. Не отрывая от Кэти изучающего взгляда, новый знакомый снова поднес к губам кружку, сделал большой глоток, потом аккуратно поставил кружку на стол и задал новый вопрос:

— А сама-то ты за кого — за тори или вигов?

У нее чуть не сорвалось: «Конечно, за вигов!», но в долю секунды она передумала. С этим Джоном Смитом надо вести себя очень осторожно, заходить издалека, не то он в один момент ее разоблачит! Лучше прикинуться циничной и недалекой, чтобы дать ему возможность убедить ее в правоте вигов и сделать своей сторонницей.

— Ни за тех, ни за других, — ответила Кэти. — Мне нет дела до того, кто правит колониями, — меня волнует только одно: где я буду сегодня спать и что есть. Какая уж тут политика!

— Но ты не можешь пренебрегать политикой, если тебе дорога свобода, — возразил он.

Она презрительно хмыкнула:

— Что такое свобода? Это выдумка для богатых и сытых.

Новый знакомый нахмурился, его серые глаза потемнели от гнева — похоже, слова Кэти задели его за живое. У нее снова появилось ощущение, что от него исходит опасность.

— Свобода — не выдумка! — убежденно сказал он, пронизывая ее взглядом. — Она может стать реальностью, если у людей хватит смелости ее завоевать! Или ты считаешь, что с рабством надо мириться?

— Вы говорите, как бунтовщик! — воскликнула Кэти, изображая волнение. — Это не опасно — вести такие подстрекательские разговоры?

Гнев ее собеседника тут же улетучился.

— Какие разговоры? — уже совершенно спокойно спросил он. — Мы просто беседуем с тобой о рабстве, а оно разрешено в колониях нашего доброго короля Георга на совершенно законных основаниях.

Кэти уставилась на него, чувствуя невольное восхищение этим человеком. Неудивительно, что он преуспел в шпионаже! Похоже, любой, кто попробует спровоци-ро-вать его на нелестный отзыв о короле, обречен на неудачу.

— Вы только что рассуждали, как бунтовщик, а через минуту заговорили, как лояльный королю подданный, — заметила она. — На чьей же вы стороне на самом деле, мистер Смит?

— Я на стороне правого дела, — не задумываясь, ответил он, и Кэти еще раз восхитилась ловкостью, с которой он избежал прямого ответа. — Мы с Мунро — давние друзья. Если ты дашь слово, что не станешь его обкрадывать, я позволю тебе остаться.

Кэти едва не рассмеялась — ну и наглец!

— Вы позволите мне остаться? — саркастически переспросила она. — Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться?

— Уверяю тебя, у меня на это больше прав, чем ты думаешь, — сказал он, бросив на нее многозначительный взгляд. — Бедняга Эндрю, который убедил Дэвида взять тебя на работу, просто не устоял перед твоей красотой и беззащитностью.

— В отличие от вас… — пробормотала Кэти, поежившись от неприятного ощущения, что он видит ее насквозь. Этот Джон Смит, оказывается, прекрасно понял ее игру!

— Нет, милочка, ошибаешься! — осклабился ее новый знакомый. — Я люблю красивых женщин.

— Но, похоже, их беды вас не очень-то трогают, — иронически заметила она.

— Не суди о том, чего не знаешь, — возразил он и поднялся из-за стола. — Из тебя получится отличная служанка, если и руками ты будешь работать так же проворно, как языком.

— Что-что, а уж свой хлеб и кров я отработаю.

— Ну разумеется, крошка. И будь уверена, я не спущу с тебя глаз!

С этими словами Джон Смит вышел из кухни. Оставшись одна, Кэти едва не расхохоталась — как быстро и легко далась ей победа! Таинственный информатор мятежников найден, и удача сама плывет к ней в руки!

Но торжествующий смех тут же замер у Кэти на губах: пожалуй, все прошло уж слишком гладко. И потом, почему Джон Смит проявил к ней такое пристальное внимание? Не подозревает ли он ее? О, с ним надо держать ухо востро, тщательно продумывать каждый шаг, если она хочет добыть себе свободу.

И все же в душе Кэти не было и тени страха — в конце концов, она согласилась стать лазутчицей, прекрасно понимая, на что идет. Опыт ее прошлой жизни подсказывал, что Джон Смит никакой не рыбак и не докер, а переодетый аристократ; оставалось разузнать, откуда он получает ценные для вигов сведения. Кэти мысленно поклялась сделать это во что бы то ни стало — ради своего будущего счастья.

Если он решил за ней следить — пусть следит. Она тоже будет следить за каждым его шагом, по крайней мере, до тех пор, пока не соберет достаточно информации, чтобы купить себе свободу!

4

На следующий день Кэти проснулась рано, еще затемно, от ощущения, что кто-то стоит у изголовья ее кровати. Подчиняясь инстинкту самосохранения, она открыла глаза и тут же изо всех сил ударила кулаком вверх, в склонившуюся над ней неясную тень. Человек охнул и навзничь опрокинулся на пол, увлекая за собой стоявший рядом стул.

— Эй, ты что дерешься? — послышался тонкий голосок. — Больно!