Солнце слепило нещадно. Было трудно дышать. Я пыталась снять шубу, в которую почему-то была одета. Ее пушистый воротник неприятно липнул к шее. Задыхаясь, из последних сил рванула пуговицы… Рука больно стукнулась о поднос, стоящий на журнальном столике у дивана…
Я открыла глаза. Первое, что восприняло мое еще довольно затуманенное сознание, было пушистое существо, сидевшее на диванной подушке. Оно нахально и вопрошающе взирало на меня. Это рыжее безобразие его хозяева — мои соседи по лестничной площадке — ласково именовали Марсиком, вероятно, в честь грозного бога войны Марса. Видать, за огненный колер его шубы.
Увидев, что я наконец проснулась, Марсик мяукнул и шевельнул хвостом. Кисточка его, описав полукруг, коснулась моей шеи, вновь вызвав внутри неприятные ощущения. Повиливание мягкого лохматого опахала скорее всего и явилось причиной столь дурного сна. Шуба! В такую жару! Бр-р-р… По моему раскидавшемуся от жары потному телу пробежала легкая дрожь.
Скосив глаза на будильник, я мысленно послала Марсика ко всем чертям: пятнадцать минут шестого. Если считать, что часов до трех я искала прохладный уголочек в квартире, выбирая между диваном, кроватью и полом, то не столь уже сложно подсчитать, сколько времени мне удалось проспать.
«Мерзавец», — вновь мысленно обозвала я Марсика. Бог знает который уже раз испытываю на себе старую мудрость о том, что добро наказуемо. Как это мне могла прийти в голову дурацкая мысль купить однажды «Кити-кэт» и угостить этого нахала? С той поры, как только он видит дверь моего балкона открытой, немедленно перебегает по карнизу в мою квартиру, требуя угощения.
«Бог войны» вновь нетерпеливо мяукнул. Ему было наплевать на мою бессловесную брань. Ему нужен ранний завтрак. Надо же: и жара для него нипочем! Вчера за весь день я смогла впихнуть в себя из твердых продуктов один лишь бутерброд. Представляю, как жарко этому котяре в его рыжей шубейке. Но аппетит-то, гляди, не портится!
— Ладно, Татьяна, вставай! Все равно не отвяжется, — уже вслух сказала я сама себе.
Да и душ принять не мешает: может, еще удастся поспать. Тем более что торопиться мне абсолютно некуда.
Я медленно-медленно, чтобы не расплескать пульсирующую в голове боль, приняла вертикальное положение. Встала и так же лениво продефилировала на кухню. Найдя в шкафчике початую пачку «Кити-кэт», высыпала ее содержимое прямо на пол. Затем потрясла пустым пакетом перед рыжей мордахой.
— Жри и проваливай! Больше нет. Видишь, кончилась твоя халява!
«А Марсик слушает да ест…» Пожмуривая глаза, он с наслаждением хрустел тунцовыми шариками. «Каков нахал!» — уже не так сердито, а как бы даже с одобрением подумала я.
Еще минуту понаблюдав, как смачно он лопает, я уже размышляла: а не испробовать ли мне на нем «Кити-кэт» с куриной добавкой? Что ни говори, а все же в кошках действительно есть нечто умиротворяющее. Вот и сейчас пушистый вымогатель заразил меня своим аппетитом, и мне тоже захотелось есть.
Я поставила турку с водой на газ, и пока она закипала, решила, не теряя времени, принять душ. Минут пятнадцать, а может, целую вечность я не могла оторваться от спасительных струй, переключая рукоятку смесителя то на горячую, то на холодную воду. Черт с ним, с кофе: вернуть жизнь телу, изнуренному жарой, было важнее.
Пока я раздумывала, обтереться или нет, моя персона высохла, и вопрос отпал сам собой. Да что ж это такое! Не Тарасов, а Сахара!
Я выключила выкипевшую турку и подошла к окну. Сквозь тяжелые темные тучи слабо пробивался рассвет. Собиравшийся со вчерашнего дня дождь так и не собрался. И теперь свинцовые облака висели над городом без движения, усугубляя духоту и влажность. И как это, черт возьми, я не обзавелась своевременно кондиционером?! Правда, такой зверской жары в городе не наблюдалось давно. В фирме, куда я обратилась неделю назад, меня поставили на очередь. Обещали известить, когда прибудет мой заказ прямо из Японии. Вот такой сейчас сервис! А поскольку таких «умных», как я, оказалось довольно много, то остается надеяться, что моя очередь не наступит в ноябре или декабре…
Остатки сна окончательно покинули меня, и я пошла наконец варить кофе. Не сказала бы, что начало дня складывалось удачно. А ведь этот день обещал стать первым днем моей свободы!
Я частный детектив и люблю свою работу. И все же мне нравится, когда очередное дело завершено. Не в последнюю очередь — потому, что «освобождение», как правило, подкрепляется солидным гонораром.
Воспоминание о чеке, полученном вчера от клиента, подняло настроение. Вот и хорошо, лучше думать о приятном. Например: куда поехать отдохнуть? В городе меня задерживала только работа, но теперь дело сделано. Последний раз я отдыхала в Анталии. Это было почти восемь месяцев назад, и все это время мне с тоской вспоминались великолепные пляжи и бесподобный сервис. Однако, по придуманному мной самой закону, никогда не отдыхаю два раза подряд в одном месте. Думаю, с поиском курорта надо поторопиться, пока я окончательно не сварилась в своем родном городе!
Вновь посмотрела в окно. Горизонт прошили далекие всполохи молний. Господи! Наверное, лучше всего опять забраться в ванную!
Но я не успела принять окончательного решения. Нетерпеливая трель дверного звонка разрезала гнетущую тишину. Котенок от неожиданности подпрыгнул и метнулся на балкон. Я инстинктивно посмотрела на часы. Шесть ровно. Не рановато ли для визитов?! Но все же, набросив халат, подошла к двери.
В «глазок» я увидела незнакомую женщину. Она в нерешительности топталась на площадке. Что ей надо от меня в такой час?! Может, просто ошиблась дверью? Звонок повторился.
— Кто там? — в этот вопрос я постаралась вложить все мое недовольство.
— Мне Татьяну Иванову!
Я открыла дверь. Слишком мало людей знают эту квартиру: моя профессия заставляет быть осторожной. И коли эта женщина назвала мое имя — значит, у нее есть рекомендация, внушающая доверие.
Не дожидаясь приглашения, гостья вошла в квартиру. Вернее, влетела. Я даже отпрянула в сторону, не успев испугаться. С минуту мы смотрели друг на друга, не проронив ни слова: она — от волнения, мешавшего ей сосредоточиться, я — от наглости, с которой вторглись в мою «крепость».
— Прошу прощения, что так бесцеремонно врываюсь к вам в столь ранний час… — донеслось до моих ушей давно забытое, интеллигентное.
Ну что… По крайней мере, не бандитка: они так вежливо не разговаривают. Что-то неопределенно хмыкнув, я принялась разглядывать свою раннюю гостью, ожидая продолжения.
Это была женщина лет сорока — сорока пяти, не старше. Довольно высокого роста, очень миловидная. Я даже сказала бы — красивая, если б не болезненный цвет лица и лихорадочный блеск глаз. Говоря, она не переставая жестикулировала. Руки ее были ухоженными, с длинными красивыми пальцами. «Аристократка», — профессионально окрестила я визитершу.