Горькие мысли возникли благодаря выводу Карины: убийца рядом с Никой. Может, среди этих?.. Только Глеб уверяет, что Дина говорила: «ОН здесь. ОН убьет нас». Мужчин рядом с Никой не столь уж много, можно сказать, раз-два и обчелся. И ни один не подходит под вывеску «убийца с особой жестокостью».
Тут еще Эдик зашел, да не один, а с мордастым типом в летнем костюме в стиле «пижама». Скелетики ноль внимания, не додумались хотя бы носовыми платками прикрыться. Как раз пофигизм, демонстрирующий дешевую естественность и свободу от предрассудков, чаще всего бесил Нику. Но не сегодня. На этот раз она про себя хохотала: куклы не распознали в «пижаме» банковский счет с длинным рядом вожделенных ноликов после кругленьких цифр.
Ника вовсе не ангел, не святая, не сектантка, не фанатичка, борющаяся за нравственность, по которой справили поминки в конце прошлого века, даже в партии зеленых не состоит. Она сама себе партия. И к ней претензий можно предъявить миллион, но! Она не станет стелиться перед мешком банкнот, чтобы ее осыпали щедротами, уж как-нибудь сама себя прокормит, а эти… Эти оближут с головы до пяток и лягут прямо на пол в рядок — выбирай! Согласятся быть девятой наложницей в гареме из второго ряда, в зубах будут приносить ему тапочки, танцевать на потолке танец живота, стоит только шепнуть им: «К нам пришли бабки-баблосики».
— Чего ты хочешь, Эдик? — устало проговорила Ника.
— Не я, а вот этот человек. — И, наклонившись, Эд тихонько сообщил: — Он бизнесмен, у него дело к тебе.
Ника надела сногсшибательную улыбку. Итак, бизнесмен, у него к ней дело… например, хочет сфотографироваться с любимой женщиной — мамой. Жены у него точно нет, он какой-то асексуальный. Ему сорок. Или около того. Пегий. Рыхлый. Кожа на щеках подозрительно гладкая, лоснящаяся, будто ее долго мыли и натирали до блеска подсолнечным маслом. Румянец нездоровый, наверное, пил вчера и позавчера, не просыхая. Пил и жрал все самое неполезное. Глаза навыкате, похоже, налицо базедова болезнь. Пожалуй, не внешние приметы в нем доминируют, изнутри «пижамы» шло нечто отталкивающее. «Нет, жены у него нет, — решила Ника. — Впрочем, ей-то какая разница?»
— Георгий-Жора, — протянул руку «пижама».
— Ника, — представилась она, пожав пухлую ладонь.
— Ты выбрала мой внедорожник для съемок…
Вот как: сразу на «ты». А чего мелочиться? Все люди братья и сестры, пора вообще отменить расшаркивания, ходить голым, когда захочется, и любовью заниматься, где приспичило. Ника улыбалась. Глупо делать замечание, мол, давайте будем взаимно вежливы и соблюдать дистанцию, он отреагирует в лучшем случае матерщиной.
— Короче, я хочу, — продолжил Георгий, потирая большим пальцем крыло мясистого носа, — чтобы ты поснимала девчонок с машинами в моем салоне и… как-нибудь еще.
— Что за салон? — осведомилась она.
— Я автомобили толкаю.
О, «пижама» постепенно вызывал симпатии, но исключительно как клиент, делающий дорогой заказ. Ника не имеет права терять серьезных клиентов, особенно теперь, когда столько свалилось неудач на ее светлую голову.
— Сейчас посмотрю график… и мы… назначим день съемок.
Достав из ящика стола органайзер с авторучкой, Ника листала страницы с самым озабоченным видом, на какой была способна. Записей много, например: купить кухонные полотенца, шампунь и тапочки (в старых тапках дырки на подошве), оплатить клубный взнос и прочее в том же духе, но есть и запланированные фотосессии. В мечтах Ника видела очередь и запись на два-три месяца вперед, эту запись не она, а менеджер совала бы под нос клиентам… М-да, мечты — красивая штука.
— Только следующая среда не занята, — с искренним сожалением вздохнула она. — Но я могу перенести съемку, например, на субботу, клиенты пойдут мне навстречу. Устроит?
Никаких съемок на субботу не назначено, но «пижама» должен усвоить: Нику просто рвут на части. Оттягивать съемки не стала, а то вдруг он передумает, и пролетят бабки-баблосы мимо, как мифическая фанера над Парижем.
— Устроит, — ответил Георгий, улыбаясь. — Ты там с фантазией… ага? — Он покрутил пальцами-сардельками в воздухе, обозначая фантазию, надо полагать, свою. — Чтоб глаза отбирали плакаты, ага?
— Ага, — невесело кивнула Ника.
Он душка: называет баннеры плакатами. Где еще встретишь неандертальца, утрамбованного деньгами и на русском языке говорящего как иностранец? Что ни говори, а наша страна богата на неординарные личности.
— Но… — вспомнила Ника, — договоритесь с Эдуардом насчет одежды для моделей. Вечерней, prкt-a-porter…
— «Пре…» — чего-чего? — не понял он.
— Этим термином обозначают готовое платье, — разъяснил Эдуард. — То есть одежда, которую носит большинство.
— Но мне чтоб красиво, — предупредил Георгий, соединив бесцветные брови к переносице. Вероятно, одежда большинства не вписывалась в его представления о красоте.
Договорились насчет тряпок, марок автомобилей, девочек с мальчиками. Примерную стоимость работы «пижама» знал (Эдик поторопился поставить его в известность о расценках), но Ника накинула сто процентов. А что? Спрос повышает рейтинг, следовательно, и стоимость. Он согласился. И Эдику выгодно сдавать одежду в аренду, он же дает то, что было использовано на показах и съемках. Эту же одежду берут напрокат те, кому нужны престижные костюмы один-два раза в год и нет смысла покупать. Телеведущие так вообще пасутся у Эдика, меняя костюмы каждый день, — где столько денег взять? Эдик организовал выгодный бизнес, это его фишка. И тут настиг еще один час удачи: при «пижаме» заказали съемки свадьбы — заказ на глазах клиента значительно повышает вес.
Едва «пижама» ушел, раздались испуганные и панические вскрики, отчего Нику подбросила некая сила. Честно говоря, хозяйка студии просто в ужас пришла: вдруг еще кого-то прикончили прямо в студии, оттого-то и схватилась ладонью за грудь, иначе сердце выпрыгнуло бы, как она из кресла только что. Увидев распростертую на полу бледную немочь с посиневшими губами — Эву, Ника лишь уверилась в своих предположениях. Ну, все: этим выдрам не жить, если напакостили Эве. Ника кинулась к девушке, заорав моделям:
— Какого черта стоите? «Скорую!»
Приложив ухо к тощей груди Эвелины, она приподняла руку, приказывая жестом: молчать! Слава богу, сердечко девочки постукивало. Ника бросилась к столу, набрала в рот воды, прыснула в лицо девушке и с радостью заметила, что у той дернулись реснички, Эва задышала чуть глубже.
— Принесите плед, — приказала Ника, указав пальцем на дверь склада.
Переносить Эву на канапе смысла не имело, диванчик слишком короткий, ей будет неудобно, а пол не голый. Ника заботливо накрыла девушку пледом и махнула девчонкам: уходите. А зачем они здесь нужны? «Скорую» вызвала Ася, ну и до свидания, осталось им выполнить еще одну «непосильную» задачу:
— Предупредите внизу, что я вызвала медиков.
Нехотя девчонки удалялись, в то же время Ника распахнула дверь, ведущую в комнату-склад, там открыла окно, чтобы свежий воздух заполнил студию. Сегодня прохладно, свежесть моментально влетела вместе с порывом ветра и расползлась по всему помещению, начиная с пола, где лежала девочка. Присев на корточки, Ника принялась обмахивать лицо девушки тонкой книжкой, наконец Эва открыла глаза и недоуменно захлопала ресницами.