— Вот мы подумали…
— А не было ли похищения?
— Кого? — удивилась я своей прозорливости.
— Почему — кого? — разом переспросили оба старикана и вновь разделились на два одинаковых голоса:
— Возможно, похитили ценности…
— Или вещи.
Две большие разницы, хотела ляпнуть я, но возникла необходимость высморкаться, и азартные мужички беспрепятственно продолжили излагать свою гениальную идею.
— Во время ограбления часто бывают жертвы.
— И убийства.
Я пожала плечами. Кого грабанули-то? Макарку? Это мы уже проходили: личный охранник утащил компьютер. Из одной комнаты в другую. Но, во-первых, случилось это безобразие на даче, а во-вторых, без летальных исходов. На другом конце провода благоговейно ждали моего одобрения или порицания. Я отреагировала нейтрально:
— Хм. Я проанализирую вашу версию.
— Чудесно!
— Замечательно!
— Держите нас в курсе.
— Мы позвоним вечерком.
Отключить телефон? Завтра с утра получу очередную головомойку от своих энергичных работодателей. Надо попросить на дополнительные расходы — моральные и материальные.
В следующий раз дважды подумают, прежде чем беспокоить меня по пустякам. Но стариканы уже дружно прощались, желая мне здоровья и счастья. Я не стала их задерживать.
Оставив телефон на кровати, я поплелась в ванную. Новый день сулил новые хлопоты, приятные и не очень. Стоило умыться и что-нибудь съесть.
Чувствовала я себя не хуже, чем вчера, жара не было, и мир казался не таким мрачным и расплывчатым. Действенное лекарство я вчера приняла! Надо записать на будущее. Из зеркала на меня поглядела бледная особа с красным носом, подмигнула и скорчила рожицу. Настроение постепенно повышалось. Я почистила зубы, расчесалась и на кухню примчалась уже вприпрыжку. К моей радости, в окно светило солнышко, а от туч не осталось и следа. Я попила кофе и съела два бутерброда с колбасой, разглядывая записку, оставленную Максимом.
Каллиграфический почерк! Буквы печатные, обрываются резко, написаны твердо и четко, аж бумага в нескольких местах продырявлена. И текст — образец краткости:
«Ресторан „Волга“. 14-00. Жду. Максим». Я почесала подбородок — некогда мне романы крутить. Да к тому же в моем новом знакомом было что-то настораживающее.
Красивый слишком? Или появился не вовремя?
Телефонный звонок оборвал мои размышления. Кого опять нелегкая моя судьба за руку потянула? Может, Макс откопал в телефонном справочнике мой номер и спешит осведомиться о самочувствии? Я вернулась в спальню, плюхнулась на кровать, сняла трубку и томно прошептала:
— Да.
— Иванова? Татьяна?
Говорила, точнее, всхлипывала женщина, по голосу — молодая и незнакомая. Я вздохнула.
— Да.
— Пожалуйста! Помогите мне!
— Что случилось?
— У меня украли ребенка, дочку!
— Стоп. Кто вы?
В трубке послышались приглушенные рыдания.
— Как вы не понимаете! В любую минуту ее могут… Прямо сейчас… Ууу!
Моя маленькая!
— Да успокойтесь же!
— Вы с ума сошли!
Я обиженно чихнула. Что за напасть такая? Сделаем попытку общаться более разумно.
— Пока вы не представитесь и не расскажете все по порядку…
— Пожалуйста, приезжайте! — срываясь на визг, перебила меня убитая горем мамочка. — Мне больше некому помочь!
— Подождите… — удалось вставить мне словечко. Но не больше.
.
— Вы моя последняя надежда! Я живу на улице Рязанской, дом пятьдесят четыре. Запомнили?
— Да, но…
— Я вас нанимаю. Цена не имеет значения. Если вы не поторопитесь, ее убьют! Я уверена! О боже! Помогите!
Нас внезапно разъединили.
Последний истошный вопль все еще продолжал звенеть в ушах. Я потрясла головой. Веселенькое утречко! Знала бы — не просыпалась. На душе муторно, выкинуть из памяти этот звонок вряд ли получится. А дельце, чует мое сердце, серьезное и опасное. Придется ехать немедленно.
Приняв решение, я стала действовать: оделась и набила любимую сумку полезными мелочами. Не удержалась и вытянула наугад три гадальные кости из заветного мешочка. Ответ отличался лаконичностью: «Увы! Страдания и бедствия!»
Черт! Такими вещами нельзя заниматься впопыхах. И так-то значения выдают какие-то непонятные и запутанные, а в спешке небось еще и привирают.
Я выскочила из дома как угорелая с ощущением, что дорого каждое мгновение, а опаздывать я права не имею — речь шла о жизни ребенка. Увидев свою «девятку» перед подъездом, я вспомнила, что осталась без машины. Приятная неожиданность. Я выскочила на проезжую часть, чуть не став причиной дорожно-транспортного происшествия. Повезло: удалось быстро тормознуть древний, заляпанный по крышу «Москвич». Шоферила в нем девушка приятной наружности, адекватно среагировавшая на мой безумный вид, бурную жестикуляцию и неотвязный надсадный кашель. Закрыла за мной дверцу, дала по газам, подняла тучу брызг и лишь затем спросила:
— Куда?
Я выдавила из себя адрес, утирая платком слезы и сопли, и мы помчались, дребезжа и грохоча всеми железными деталями. Цель моего путешествия, как оказалось, была почти на окраине города, добираться туда даже в самом быстром темпе — не менее четверти часа. Глядя через грязные разводы, художественно разукрасившие стекла, на мелькающие улицы, я думала о том, что все прочие дела на сегодня придется отложить.
Не могу назвать себя человеком широчайшей души, благородным до мозга костей, бескорыстным борцом за светлое будущее, но дети — это всегда святое.
Они могут быть вредными, жестокими, надоедливыми, грубыми и все-таки — они только дети и за грехи родителей ответственности не несут. Люди, способные осознанно причинить ребенку боль, мучить, пытать, — не люди, а звери. И даже хуже. Ни одно животное не обидит собственного детеныша. Я вздохнула. Только бы успеть. Все остальные — азартные старички, Максим, Макарка, мои незадачливые убийцы пусть ожидают своей очереди. По алфавиту. Дойдут руки в этом году, значит, повезло. Кажется, даже простуда временно отступила, поняла: не до нее сейчас.
Мы резко затормозили. Я чуть не врезалась в лобовое стекло и подумала о том, что иногда и мужчины бывают правы: некоторым женщинам доверять автомобиль нельзя. Расплатившись и сердечно поблагодарив девушку, я оказалась на тротуаре перед высоким железным забором. На калитке белой красочкой витиевато накалякали «Рязанская, 54». Мне сюда. Я позвонила. Ответом была пугающая тишина. Постояв с пару минут, я осторожно толкнула дверцу калитки — не заперто. Посмотрела по сторонам. Ни прохожих, ни собак, одни угрюмые особняки наблюдали за мной темными равнодушными окнами. Заныло нутро: значит, где-то рядом притаилась опасность. Дальше медлить нельзя, положусь на русское авось, многолетние тренировки и холодное оружие.