— А вы виделись с ним после того случая?
— Нет. Он звонил один раз, на следующий день или через день, точно не скажу. Хотел убедиться, что я в порядке, что простил его и не хочу, чтобы он возвращал мне деньги. После этого мы с ним ни разу не общались. А потом я вдруг узнаю, что его убили. Вроде бы застрелили, так я слышал.
— Верно.
Он кивнул:
— Когда я вел бизнес на окраине, у меня была «пушка». Перешла ко мне как часть одной сделки, и я оставил ее себе, потому как человек, избравший такой род деятельности, нуждается в защите, правильно? Ну и во время ограбления «пушка» исчезла вместе со всем остальным. С тех пор ни разу не держал в руках оружия. И ни разу в жизни не стрелял.
Я хотел что-то сказать, но он вскинул верх перебинтованную руку.
— Если… — начал он, — если бы, когда пришел Джек со своими извинениями, у меня была «пушка», я бы раздумывать не стал. Достал бы ее, прицелился и спустил курок. Но вместо меня это сделал кто-то другой.
— Это случилось у него на квартире.
— На квартире у Джека?
— Да. Кто-то к нему пришел, и не с пустыми руками, а с «пушкой». Выстрелил дважды с близкого расстояния: одна пуля в лоб, другая — в рот.
— Я не знал. Хладнокровное убийство.
— И преднамеренное, — вставил я. — Убийца дал понять: слишком много болтаешь.
— Возможно. — Он смотрел на меня большими добрыми глазами олененка Бэмби. — Джек просто пытался наладить отношения с каждым, кого обидел или причинил вред, попросить прощения. И теперь лично для меня дело яснее не стало. Впрочем, чему быть, того не миновать, согласны? Забудем о прошлом. Но суть в том, что он пытался загладить свою вину, и именно из-за этого его, судя по всему, и убили.
В гостинице в ячейке на мое имя меня ожидало сообщение. Примерно час назад звонил Грег Стиллмен. Я перезвонил ему из номера, и он ответил, что решил — это я хотел с ним связаться. Автоответчик зарегистрировал несколько телефонных звонков от человека, который не пожелал оставить сообщение.
— Кто бы это мог быть?
— А знаешь, — отозвался Грег, — мне показалось, на фоне звучала песенка в стиле кантри. «Если никто не отвечает, знай, это я». Но раз ты мне не звонил, тогда кто?
— Мне доводилось вешать трубку, когда я слышал автоответчик, — признался я. — Ну, пару раз, наверное. Но это был не твой автоответчик. — А затем я рассказал ему о встрече с Марком Саттенштейном.
— Значит, ты выяснил, кто избил Джека. Но убил его не он.
— Нет.
— А может, он солгал?
— Исключено.
— Занятно, — протянул Грег. — А я почему-то был почти уверен, что бил и стрелял в него один тот же человек. «О, так этого мало, чтобы от тебя избавиться? Ну ладно, тогда бум — и все. И еще раз бум, чтобы уж наверняка».
— Саттенштейн избил его, но гнева под конец в нем не осталось ни грамма.
— И теперь его версия сводится к тому, что Джек якобы спас его от преступной жизни. Просто стыд и позор, что он не пришел на поминальную службу. Рассказывает теперь эту историю каждому встречному, и все рыдают от умиления.
— Один раз он назвал его Высокий-Низкий Джек, — сообщил я. — В тот момент мне просто не хотелось прерывать его, а потом я просто забыл. И уже шел к двери, когда вдруг вспомнил и спросил.
— И что?
— Он даже не помнил, что произнес это погоняло, но…
— Он так и сказал? «Погоняло»?
— Разумеется, нет. Прозвище, так он вроде бы сказал. Сейчас уже не помнит, откуда оно взялось. Наверное, из прошлого, когда оба они занимались одним бизнесом. В общем, понятия не имеет, откуда у Джека взялась эта кличка и что она означает.
— Словом, ничем не помог, верно?
— Да, не слишком, — согласился я. — Но мне почему-то кажется, что погоняло Джека…
— Смотрю, тебе понравилось это словцо?
— …укажет нам путь к убийце.
— Ты уверен?
— Ну, не знаю. Если ты начал терять интерес к этому…
— Нет, нет, ничего подобного! Думаю, замечательно, что у нас появились хоть какие-то результаты. Ты только что сообщил мне две очень важные новости. Мы знаем, кто его избил, и знаем, что в него стрелял кто-то другой. И теперь я окончательно убедился, что сделал правильный выбор, призвав тебя на помощь.
— Вот как?
— Если бы я пошел в полицию, они бы сразу примчались в дом к Марку Саттенштейну. Думаю, для него лучший вариант — ты.
— Уж они бы устроили ему головную боль, — заметил я.
— Это еще слабо сказано.
— Наверное. Даже могли заподозрить его в убийстве. Раз у тебя есть подозреваемый, зачем лезть из шкуры вон и искать кого-то другого? Впрочем, не думаю, что им бы удалось сварганить против него дело, но все равно привлекать к себе внимание полиции Марку совершенно ни к чему.
Мы поболтали еще немного, а потом он сказал:
— А знаешь, это вряд ли что изменит, если даже мы выясним, кто стрелял. Просто предпримем все необходимые действия, а там посмотрим. Все получится как надо, само собой.
— Неужели?
— Ну, конечно, — ответил он. — Все всегда именно так и происходит.
Неужели все всегда происходило как надо и само собой? Лично я сомневался и продолжал размышлять над этим вечером на собрании.
Встреча группы Сохо состоялась в церкви Святого Антония из Падуи, красном кирпичном здании на углу Хьюстон и Салливан, в районе, где доминировало итальянское население. Я опоздал на несколько минут и, войдя, сразу увидел Джен — она махала мне рукой, давая понять, что заняла свободное местечко. Я тут же пожалел об этом. Свободных мест в этом просторном помещении было полно, и я вполне мог и сам найти его себе.
После собрания мы собирались пойти куда-нибудь поужинать, а затем провести ночь вместе. Так к чему сидеть бок о бок, пока какой-то тип с дурацкой ухмылкой на лице рассказывает, как он привык писать в пустые бутылки, а затем выливать содержимое в окно лишь потому, что ему лень встать и дойти по коридору до туалета? Неужели нельзя насладиться этим повествованием, сидя на расстоянии нескольких ярдов друг от друга?
Но я сохранил эти соображения при себе и уселся на свободный стул рядом с ней, где и положено, и через несколько минут понял: мне не понравился бы другой вариант, если б она не заняла мне место. Это дало мне очередную порцию пищи для размышления о том, что все происходит как надо и само собой.
С форматом сегодняшней встречи мне еще сталкиваться не доводилось. После того, как выступление закончилось, а затем — и перерыв, ведущий попросил нас разбиться на маленькие группы от восьми до десяти человек в каждой и сесть за круглые столы. Кто-то за каждым столом должен был предложить тему, после чего на протяжении получаса шла бы дискуссия и обмен мнениями по кругу. Мы с Джен чисто автоматически направились к разным столам, и темой в той группе, где оказался я, стало «принятие». Сам я хотел выдвинуть другую, но чуть позже понял, насколько она соответствует случаю.