Рейвен вернулась в шкаф за следующей порцией, но взглянув на перекладину, с которой только что сняла одежду, резко обернулась к Локу.
– Это такая шутка? – напряженно спросила она; фиолетовые глаза помутнели от страха.
– О чем вы?
– Об этом, – ответила Рейвен дрожащим голосом.
Она протянула Локу короткое черное платье. Спереди была прицеплена записка. Короткое послание, аккуратно выписанное печатными буквами.
«Думаю, оно тебе очень идет».
Полиция вернулась. Не в том количестве, в котором они прибыли, когда обнаружили тело Синди Кэньон – платье с запиской не имеет такой силы, как обезглавленный труп, – но в том же составе. Криминалист забрал платье и записку для дальнейших исследований, а пара детективов побеседовала с Рейвен в ее спальне. Лок оставил их за этим занятием. Тревожась, он спустился по лестнице проведать Тая и Кевина. Платье переводило ситуацию на новый уровень. Во-первых, это означает, что кто-то побывал в доме. Хуже того, нет никаких признаков вторжения чужака, никаких доказательств, кроме записки. Полиция уже проверила все двери, ища следы взлома, но не нашла предательских царапин, оставленных любителем. Если некто вскрыл замок, он отлично знал, что делает.
Тай взглянул на Лока с дивана:
– Как дела наверху?
– Все отлично, – ответил Лок, памятуя о присутствии Кевина.
Тай хлопнул Кевина по плечу:
– Вот видишь? Я же говорил тебе, Кей-Ло, не о чем беспокоиться.
Кевин вернулся к телешоу. Неизвестно, какая часть происходящего до него доходит, но, как догадывался Лок, брат его новой клиентки понимает значительно больше, чем показывает.
Лок никогда еще не проводил заметное время рядом с человеком с синдромом Дауна. В некоторых случаях разум такого человека соответствовал значительно меньшему возрасту. В свои семнадцать Кевин вел себя как девятилетка, но всякий, кто знает девятилетних детей, прекрасно понимает – они отнюдь не глупы и многое схватывают на лету. Зачастую они оказываются намного восприимчивее взрослых или, по меньшей мере, желают поделиться своим восприятием.
Кто-то нажал кнопку звонка входной двери, и Лок пошел открывать, оставив Кевина с Таем. Он надеялся увидеть слесаря. Платье с запиской означало, что замена всех замков и установка двери в безопасной комнате становятся приоритетной задачей, раз уж они собираются здесь оставаться.
На пороге стоял Стэннер из ОПУ полиции Лос-Анджелеса. Он вспотел, кудрявые волосы блестели под солнцем. Лок отворил дверь.
– Чертовски не похоже на позднюю осень, – заметил Стэннер.
Лок вышел наружу и ткнул рукой в сторону дома.
– Мы стараемся уберечь парнишку от всего этого.
– Понял, – ответил Стэннер.
В эту минуту к дому подъехал микроавтобус с логотипом «Слесари из Долины». Лок показал водителю на подъездную дорожку и вновь повернулся к Стэннеру.
Полицейский пригладил рукой волосы, которые тут же улеглись обратно.
– Так что, похоже, кто-то побывал в доме, – сказал он.
Удивительно, но Стэннер произнес фразу скорее как утверждение, нежели вопрос.
– Угу, похоже, – неопределенно ответил Лок. – Вопрос только в том, когда они вернутся.
– Думаете, они вернутся? – поинтересовался Стэннер.
Лок не купился на сомнение в голосе полицейского. Умные копы часто прикидывались дурачками.
– Он одержим, – ответил Лок. – Целеустремлен. И повышает ставки.
Стэннер вновь провел рукой по волосам – с тем же результатом.
– У нас есть один след.
– А как же правила?
– Некоторыми сведениями я делиться не могу, – ответил Стэннер, – но думаю, кое-что вы должны знать. Ее последнее выступление в аризонском клубе. Парень пытался добраться до нее, когда она была на сцене. Она рассказала вам?
– Вы его взяли?
– Пока нет. Но возьмем. Мы знаем имя. Но сейчас я не могу его вам сообщить.
– Меня беспокоит одна деталь, – рискнул Лок.
– Какая?
– Тот парень на парковке, который ей угрожал. Она сказала, он был выше.
– Было темно, – пожал плечами Стэннер. – Она испугалась.
– Так вы думаете, это один и тот же человек?
– Это все, что у нас сейчас есть.
Локу пришлось признать: тут есть разумное зерно. Парень с парковки вполне мог перейти от фантазий к их предмету и определенно мог засунуть тело Синди в багажник машины Рейвен. А платье, скорее всего, было подброшено в ее шкаф в любой день на минувшей неделе и провисело там незамеченным. Хотя по-прежнему остается загадкой, как преступнику удалось забраться в дом, не оставив ни единого следа.
Значит, для обвинения уже есть работа. Хотя пока защита убедительнее. Лок не был полицейским психологом, но если исходить из того, что составление психологического портрета преступника, как и работа в области близкой защиты, сводится к строгому применению здравого смысла, от парня с парковки до автора всех бед далеко, как до Луны.
Для начала человек, который засунул голову Синди Кэньон в газетный автомат, а ее тело – в багажник машины Рейвен, был исключительно сосредоточен на своей задаче. Он методичен и отлично планирует. Полнейший псих, но умен. А вот попытка добраться до Рейвен посреди толпы посетителей стрип-клуба сюда не укладывается. И раз уж он оказался на парковке, почему же он не спрятался в машине и не похитил Рейвен прямо там?
Нет, настоящий преступник оставляет за собой страх и неуверенность. Тело и платье дают понять: он может сделать и будет делать, что захочет и когда захочет. Сильнее всего он желает показать: он управляет ситуацией, а все остальные лишь реагируют на его действия.
Мужчина средних лет, тощий как щепка, выбрался из слесарного фургона и открыл багажник. Он достал ящик с инструментами и подошел к Локу и Стэннеру.
– Ну, так что вы хотите заменить? – спросил он.
Лок обернулся и посмотрел на дом.
– Все.
Им пришлось втроем затаскивать новую дверь вверх по лестнице и в спальню Рейвен. Сплошная дверь с внутренним стальным каркасом и несъемными петлями весила около девяноста килограмм. К тому времени, когда Лок, Тай и слесарь дотащили ее до места, все трое обливались потом.
Лок спустился вниз. Кевин, сидя на диване, смотрел мультфильмы. Рейвен, меряя шагами дом, говорила по мобильному телефону.
– Что значит ваша страховка не покрывает меня? … Тогда дайте мне поговорить с Джимми… Ладно, тогда скажите, чтобы он мне перезвонил.
Она ткнула пальцем, отключая телефон.