— Мне было очень приятно общаться с тобой. Ты интересный мужчина.
У Эрика получилось выдавить подобие улыбки.
— Интересный?
— Да. И привлекательный. У меня были серьезные намерения, когда я приглашала тебя в номер. Я действовала не по инструкции. Это не входило в задачу. Скорее, наоборот, ей противоречило.
— Что вы будете со мной делать?
Она встала и размяла ноги. Потом кивнула на койку, и Эрик немного отодвинулся в сторону. Она села. Рядом.
— Мнения разделились. Твоя история была, мягко говоря, шокирующей.
— Я еще у тебя в номере говорил, что это долгая история.
— Она шокирующая и крайне неправдоподобная. Понимаешь?
— Понимаю. Поверь мне, я бы хотел иметь более простое объяснение. Но это правда.
Теперь пришел черед Рейчел смотреть на унитаз.
— Мы знаем, что в твоем рассказе соответствует действительности. Знаем о твоем исследовании, знаем, на какие патенты ты подавал заявки и с кем работал. Мы знаем, что твоя жена больна. И твой деловой партнер. Мы знаем, что у тебя есть друзья в ежедневной газете в Стокгольме. Ты был в Ницце и перевел деньги на счет в Швейцарии.
— Вы знаете, кто владеет счетом?
Рейчел кивнула.
— Один полицейский из оперативной группы национальной полиции. Мы знаем, что ты купил блокнот и снимки. И знаем, что ты установил контакт с Самиром Мустафом. Или Сала ад-Дином.
Эрик слишком устал, чтобы реагировать.
— А почему, мы не знаем. Мы не знаем, тот ли ты, за кого себя выдаешь, или очередной помощник «Хезболлы».
— Так что вы будете делать? Пытать меня? Проверять на детекторе лжи? Напичкаете меня тиопенталом? Убьете?
— Ты смотрел слишком много фильмов. Но нас мучают сомнения.
Эрик снова уставился на стену. Он думал: как они могли оставить дверь открытой? Не боялись, что он сбежит?
— Информация, которую ты нам дал, спасла много жизней.
Эрик повернулся к Рейчел.
— Вы предотвратили теракты?
— Два из трех. К сожалению, они переместили третьего, в Тель-Авиве. Мы были на вокзале, а смертник — в торговом центре.
— Сколько?
— Двенадцать, среди них четыре ребенка. Больше пятидесяти раненых.
Рейчел так произнесла это, как будто хотела проверить реакцию собеседника. Чтобы стереть все сомнения, Эрик заглянул ей в глаза.
— Мне правда очень жаль.
Женщина молчала.
— Кто-нибудь взял на себя ответственность за теракт?
— Нет. Если бы не чат, мы бы не знали, что взрывы имеют отношение к «Моне».
Эрик ничего не сказал. Рейчел поменяла положение, наклонилась вперед, упираясь локтями в колени, и понизила голос.
— Слушай внимательно, Эрик. Я верю в твою историю. Вернее, я верю в большую часть твоего рассказа. Еще я думаю, что ты можешь помочь и себе, и нам. Я считаю, что ты можешь сыграть решающую роль. Есть те, кто разделяет мою позицию.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сделал нечто уникальное. Установил контакт с Самиром Мустафом. Более того, ты, кажется, находишься на пути к завоеванию его доверия.
— Только не после того, как вы предотвратили две его атаки.
— Это ничего не значит. У нас могут быть другие источники. Если тебе удастся проникнуть в их ячейку, стать одним из них, может, тогда мы получим то, что ищем.
— Что?
— «Надим». Антивирус.
— Как я справлюсь с такой задачей? Я всего лишь айти-профессор из Стокгольма. К тому же пленник «Моссада».
— Ты так много уже сделал. Это кое-что говорит о твоих способностях.
— Сделал? Да я все испортил.
— Нет. Наоборот. Здесь ФБР. Они хотят больше узнать о вирусе, поразившем твою жену. Они попросили нас передать тебя, чтобы вывезти тебя в Стокгольм.
— Зачем я им?
— Они хотят перевести твою жену в одну из своих больниц.
Сёдерквист почувствовал, как внутри разгорается злоба.
— Что? Куда перевести?
— Спокойнее. На базу НАТО в Осло. Но они не могут просто войти и забрать шведского гражданина без какой-либо доверенности. МИД в Стокгольме требует разрешение, предпочтительно от супруга. Поэтому ты им нужен в Швеции. Твоя жена серьезно больна, и они хотят действовать быстро. Когда бумаги будут готовы, ФБР ожидает, что ты поедешь в Осло. Мы, конечно, будем…
— Ханна никогда не станет чертовым подопытным кроликом! Слышала?
Рейчел положила руку ему на плечо.
— Эрик, дай мне договорить.
Он провел рукой по волосам. Потом слабо кивнул. Рейчел продолжила:
— Мы согласимся передать тебя. Они отвезут тебя в аэропорт «Бен Гурион» для отправки в Стокгольм. У них есть свой самолет. Но в аэропорту ты сбежишь.
Эрик вопросительно взглянул на нее.
— Сделаю что?
— Сбежишь.
— Сбегу? От ФБР?
— От ФБР.
— И как я это сделаю?
— У тебя будет возможность. Я помогу тебе.
— А если меня пристрелят?
— Не пристрелят. Затем ты возобновишь контакт с Самиром Мустафом и договоришься о встрече с ним. Если потом ты сможешь достать «Надим», станешь героем. Для Израиля и для своих больных друзей.
— А если мне не удастся убедить его дать антивирус?
— Тогда свяжешься с нами. Вместе мы попробуем еще раз его уговорить.
— А если они убьют меня?
— Нет. Не убьют, если ты продолжишь быть таким же вселяющим доверие, каким был до сегодняшнего дня.
— Как я свяжусь с вами?
— Позвонишь.
— Позвоню вам? Откуда?
— Со своего мобильного телефона. Я все устрою так, чтобы тебе вернули все твои вещи, прежде чем мы передадим тебя американцам.
Эрик пытался собраться с мыслями. Задание казалось размытым и невыполнимым. Рейчел прочитала его мысли.
— Звучит сложнее, чем есть в действительности. Мой шеф наверняка изложил бы ситуацию более элегантно и педагогично. Я не особо красиво умею говорить. На самом деле все ведь не так сложно? Я помогаю тебе бежать, ты уговариваешь Самира предоставить антивирус.
— Что, если мне не удастся снова установить с ним контакт?
Рейчел задумалась.
— Тогда будем импровизировать.
— У меня нет паспорта. Нет денег и кредитных карт.
— Как я уже сказала, я позабочусь о том, чтобы тебе их вернули. К тому же мы оплатили твое проживание в отеле, так что ты даже остался в плюсе. С паспортом могут возникнуть сложности, но я сделаю все, что смогу. Мы не хотим, чтобы у ФБР возникли подозрения.