Второе решение – когда жизнь станет слишком унылой или она почувствует себя очень одинокой в этом браке по расчету, она извлечет из самых глубин своего сердца воспоминание об их единственной ночи, как старую безделушку, которую можно гладить и бережно хранить. Одной ночи с Ником ей будет достаточно. Должно быть достаточно.

Память о ней должна оставаться незапятнанной. Никаких, даже маленьких проступков с ее стороны. Особенно когда он так славно потрудился, стараясь быть неприятным. Наилучший выход был – избегать его.

– Вы могли бы настаивать на своем пребывании здесь в качестве моего сторожевого пса, но у нас нет необходимости общаться. Давайте договоримся держаться на расстоянии друг от друга, вы не против?

Обдумывая ее предложение, Ник сменил позу, и под тяжестью его тела заскрипела кожа седла.

– Эта отчужденность между родственниками принесет больше вреда, чем пользы.

Она смотрела на него в упрямом молчании, не опуская головы, даже признавая, что он прав. Черт бы его побрал! Мысль о том, как Ник повсюду будет следовать за ней по пятам, вызывала нервную дрожь. Как она сможет притворяться, что увлечена другим, когда за ней будет наблюдать тот единственный, кто ей по-настоящему нужен?

Должно быть, что-то от этих размышлений отразилось на ее лице, ибо он озабоченно спросил:

– Мередит, в чем дело?

Она молча смотрела на него, ничего не видя перед собой, в ее голове крутилась одна мысль. Она желала Ника. И не просто желала его. Она любила его. С той самой ночи, когда встретила его в коридоре возле детской и увидела в нем одинокого мальчика, ее сердце потянулось к нему, и ей захотелось, как бы то ни было глупо, залечить все его душевные раны. Когда же после смерти Салли Финней он пошел следом за ней в поля и обнял ее, она забыла о крови умершей женщины, оставшейся на ее руках. Забыла обо всем, кроме него.

– Мередит! – Он подтолкнул коня ближе и схватил ее руку, как будто ожидая, что она потеряет сознание и упадет с лошади. – Вам плохо?

«Да!» – кричала ее душа. Ужасно плохо. Ей больше никогда не будет хорошо. Не будет, пока она влюблена в человека, который настаивает, чтобы она вышла замуж за кого-то другого. Человека, который считает ее самой подлой женщиной на всей земле.

Она подняла плечи, рассчитывая, что равнодушное пожатие плеч скроет бурю, разыгравшуюся в ее душе.

– Я чувствую себя прекрасно, – слабым голосом солгала она.

Рывком освободив руку, она вцепилась пальцами в поводья и добавила более твердым тоном:

– А не вернуться ли нам в дом, чтобы объявить о вашем приезде? Дамы будут довольны. Большинство джентльменов на охоте. Ваше присутствие высоко оценят.

– Хорошо, – согласился Ник, с сомнением глядя на нее. Он явно не верил, что она здорова.

Только Мередит это не интересовало. Он может думать все, что хочет, ведь он никогда не догадается, что она влюблена в него.

Глава 20

После обеда дамы удалились в гостиную и занялись рукоделием или заканчивали писать письма, недописанные днем. Джентльмены собрались в библиотеке выкурить свои сигары или заняться тем, чем занимаются мужчины в отсутствие дам. Мередит устроилась за маленьким письменным столом и писала письмо Мари, делая вид, что не чувствует на себе сверлящего взгляда леди Хейвернот, сидевшей напротив.

– Как долго вы были замужем, леди Брукшир? – резко прозвучал вопрос леди Хейвернот, и разговоры дам, находившихся в комнате, затихли.

Допрос начался. Мередит ожидала его уже несколько дней. Дамы с живым интересом наблюдали, как Мередит подняла голову и вежливо улыбнулась матери Тедди, женщине, страдавшей нездоровым ожирением, проводившей дни втиснутой в кресло на колесах, специально подогнанном под ее размеры. Мередит не знала, не пользовалась ли леди Хейвернот креслом из-за какого-то иного физического недостатка, кроме того, что была слишком толстой и ей было трудно ходить. Глядя на нее, становилось ясно, почему виконтесса больше не ездила в Лондон. Мередит даже почувствовала жалость к этой женщине. Возможно, она была бы столь же сварливой, если бы была прикована к креслу.

– Семь лет.

– И никаких детей? – Леди Хейвернот неодобрительно свела брови, распустив складки жира вокруг своего подбородка. – Вы бесплодны? Женщина не представляет ценности для мужа, если не может дать ему сына.

Множество взглядов устремилось на Мередит. От такого внимания она покраснела и подавила несколько резких ответов, ибо все они были абсолютно неприемлемыми. Она не могла оскорбить хозяйку дома и потенциальную свекровь. Это она понимала. Но она не могла кротко смириться с грубостью ее вопросов. Это создало бы невыносимую обстановку, если бы она на самом деле стала невесткой леди Хейвернот.

– А в чем же ценность мужчины? – решительно спросила Мередит. – Мне интересно, почему все сразу же решают, что если у супругов нет детей, то в этом виновата жена?

Ее слова вызвали среди шокированных леди смешки и возмущенный шепот. Леди Дерринг одобрительно кивнула Мередит, подтверждая, что та не нарушила приличий. Порция ободряюще подмигнула.

– И у вас есть основания думать, что ваш покойный муж виноват в том, что у вас не было потомства? – спросила леди Хейвернот. – Откуда вы знаете, что вина за это не лежит на вас?

Мередит хотелось удивить их всех и признаться, что она знает и не сомневается, что это вина Эдмунда, что его нежелание консумировать брак может быть связано с этим. Но она любезно ответила:

– У меня нет никаких доказательств моей вины, поэтому я не спешу делать такой вывод.

– Удивительно, как вы, кажется, уверены, что не бесплодны! – с хищным блеском в глазах упрекнула ее леди Хейвернот.

– Только новый брак прекратит сомнения на этот счет, – вмешалась сидевшая напротив леди Дерринг, по какой-то причине воздерживаясь от упоминания о ее мнимом выкидыше. Возможно, потому, что не была уверена, что это не усилит опасения леди Хейвернот. В любом случае Мередит была ей благодарна, что именно эта ложь не распространится дальше.

Виконтесса, бесспорно, хотела, чтобы ее сын женился на женщине, способной произвести на свет наследников, и хотя гарантий этому не существовало, она не предполагала, что у самой сильной кандидатки окажется за плечами семь лет брака и ни одной беременности за все это время.

– Большой риск для ее следующего мужа, как вы думаете, ваша светлость? – решительным тоном спросила леди Хейвернот, сердито глядя в сторону Мередит.

К счастью, эту самую минуту выбрали джентльмены для возвращения к дамам, принеся с собой легкий аромат сигар и долгожданный оживленный разговор.

Тедди сразу же наклонилась к матери и заботливо осведомился:

– Матушка, вы не слишком устали? Сегодня у вас был трудный день.