– Снимай платье.
– Что?
Он сел на кровать и стянул башмаки.
– Я сказал – снимай платье. Она ожидает увидеть тебя в постели с мужчиной, и она это увидит. Поторопись.
Бормоча что-то о чудовищных ситуациях, в которые Бренч умудряется ее впутывать, Дженна повернулась к нему спиной и принялась расстегивать пуговицы на платье. За ширмой для переодевания места для нее не было.
Макколи уже разулся и избавлялся от рубашки. Дженна сняла платье и уронила его на пол. Она оглянулась через плечо на мускулистые руки Бренча и его широкую грудь с бледно-золотистой порослью в форме буквы «Т», ножка которой уходила куда-то под пояс джинсов. Внизу живота у нее запылал жар, а сердце стало гулко биться в ритме стаккато.
– Макколи, я не уверена, что это хорошая идея.
Бренч встал и рывком повернул молодую женщину к себе лицом.
– Сейчас не время спорить. Фэнни уже, наверное, поднялась по лестнице.
Стоя перед Дженной, Бренч поймал себя на том, что смотрит на отделанный кружевами вырез ее рубашки. Словно ощущая жар, хлынувший к его паху, молодая женщина стала развязывать нижнюю юбку, как ему показалось, с убийственной медлительностью, но наконец позволила и ей упасть на пол. Потом она избавилась от турнюра, и тот тоже оказался на полу. На ней осталась лишь рубашка и шелковые панталоны.
Святые великомученики, как она прекрасна! Сердце Бренча норовило выскочить из груди. Чресла затвердели. Если он не овладеет ею, то умрет. Никогда еще он так не хотел женщину. И в то же время Бренч остро осознавал и ужасался тому, что они в публичном доме и хозяйка может в любой момент посмотреть на них через смотровую щель. Макколи отбросил одеяла и улегся на кровать.
– Давай.
Дженна видела желание в его глазах, слышала его в хриплом голосе. Страх перед пламенной реакцией своего тела пригвоздил женщину к полу.
– Не паникуй, милая, – прошептал он. – Просто ложись на кровать, и все будет хорошо.
Дженна юркнула в постель и принялась укладываться как можно дальше от Бренча.
– Обхвати меня бедрами, – сказал он.
– Обхватить…
– Давай!
Молодая женщина поспешила повиноваться, вспыхнув, когда ее самое интимное место коснулось соответствующей точки на его теле. Бренч быстро набросил сверху одеяло, чтобы не было видно, что он все еще в джинсах. После этого он притянул к себе молодую женщину, рассыпал ее волосы так, чтобы спрятать за ними свое лицо, и прильнул к нежным губам.
Снаружи тетушка Фэнни отодвинула взятую в рамку гравировку, изображавшую статуи Родена «Поцелуй», и прижалась глазом к небольшому отверстию в стене. Такая смотровая щель имелась в каждой комнате. Обзор был ограничен, но его хватило, чтобы удостовериться, что новое ценное приобретение борделя занимается делом.
Девушка лежала на Генри, а тот перебирал в руках ее великолепные вьющиеся волосы, устраивая из них подобие занавески. Фэнни подивилась, почему раньше не замечала, какие молодые и сильные руки у банкира. Он с такой страстью целовал Дженну, что у самой Фэнни между ног начала пульсировать сладостная боль.
Внизу ждал Кайл Дриггс. Он был молод и весьма симпатичен. Каждый раз, посещая заведение Фэнни, он просил хозяйку заняться им лично. Она уже два года отказывала молодому кавалеру, блюдя себя для Слида, несмотря на слухи, будто бы маршал посещает другие бордели на Регент-стрит. Фэнни вернула гравюру на место и поспешила вниз по лестнице. Сегодня Кайл Дриггс получит даже больше, чем просил. Пришла пора позаботиться о собственном удовольствии.
Никогда еще Дженна не казалась Бренчу слаще. Дьявол, еще ни с одной женщиной он так не целовался! Он не мог насытиться. Через тонкую ткань рубашки Бренч ощущал прикосновение мягких грудей, чувствовал затвердевшие соски.
При одной мысли, как мало было сейчас одежды на Дженне, его жажда становилась просто невероятной. Фэнни Беббит вместе со своей смотровой щелью была предана забвению. Существовала только Дженна и рай, который обещало ее тело.
Дженна недовольно застонала, когда Бренч оставил ее губы. Он стал осыпать поцелуями ее шею, погружаться языком в ямочку у основания тонкой колонны, а потом двинулся ниже. Макколи взял молодую женщину под мышки и приподнял, чтобы можно было ласкать губами спелые груди. Стон наслаждения, сорвавшийся с милых губ, подхлестнул Бренча. Он принялся сосать грудь, пока тонкая рубашка не намокла, потом отстранился, подул прохладным ветерком на влажную ткань и увидел, как затвердел под ней темный комочек плоти. Дженна снова притянула Бренча к груди, но мешавшая рубашка оставила его разочарованным и неудовлетворенным.
Неожиданно для Дженны Макколи вдруг сел на кровати. Ответом на вопросительный взгляд затуманенных страстью глаз стал поцелуй.
Молодая женщина вторила движениям Бренча, посасывая его нижнюю губу, проводя по ней языком, а потом робко встретила языком его язык, когда он стал погружаться глубже. Сильные руки медленно поднялись к ее грудям, обхватили их, дразня соски круговыми движениями больших пальцев. Дженне казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Это было слишком волшебно, чтобы происходить на самом деле.
Нежность Бренча затронула в ней что-то глубинное, пробуждая одни желания и утоляя другие. Он дарил ей нечто большее, чем чувственное удовольствие. Она ощущала себя обожаемой, любимой. Только далеко-далеко, в самых темных закоулках сознания, она хранила воспоминания о теплой мужской привязанности. О привязанности отца. Ожидания и стремления, похороненные вместе с воспоминаниями об отце, пробудились и требовали большего.
Но только лишь нежной привязанностью нельзя было утолить голод, разжигаемый в ней Бренчем Макколи. Под ласковыми прикосновениями его рук и губ желание геенной огненной разгоралось в ее душе, в ее теле. Она растворялась в языках алчного пламени, не зная, как потушить дикий, неуправляемый пожар. Оставалось лишь отдаться на милость Бренчу в надежде, что он знает ответы, которые неизвестны ей.
Бренч не только знал ответы, он видел всю глубину ее страсти и ликовал, понимая, что она не меньше его собственной. Он был твердо намерен позаботиться об удовлетворении Дженны. Равно как и о собственном.
Не успела молодая женщина понять, что происходит, как Бренч спустил бретельки рубашки с плеч, потом ниже, по рукам. Внезапно исчезла раздражающая преграда, не дававшая губам насладиться теплым атласом ее кожи.
Макколи оставил губы Дженны и поймал ртом темно-коричневый сосок, вырвав из ее груди восторженный стон, на который тут же отозвался его пах. Бренч лег на спину, увлекая за собой молодую женщину и ни на мгновение не отрываясь от ее груди. Сильными руками он прижал ее бедра к нужному месту и выгнулся навстречу.
Дженна ощутила твердость этого места и ответила на ищущее давление его тела с пылкостью, которая одновременно ошеломляла и возбуждала. Она теперь понимала, почему так вздулись джинсы Бренча, и не боялась этого… а только чувствовала растущее желание, угрожавшее взорвать ее изнутри. Если бы он в этот момент спросил, кто такая Фэнни Беббит, она не смогла бы ответить. «Пансиона юных леди» тетушки Фэнни не существовало. Были только Бренч и она – и страсть, пылавшая между ними.