Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:
– Гудронов, ну-ка, глянь, как фамилия вчерашнего трупа?
– Которого? – с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.
– Ну, с Московского вокзала… Тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск – Питер?
– Сейчас… – Гудронов зашелестел бумагами. – А что это ты, Питиримыч, так завелся?
– Ищи, Гудронов! – рявкнул капитан, неожиданно разозлившись.
Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.
– Вот, – проговорил наконец Сеня, – нашел. Свириденко фамилия того трупа.
– Свириденко, а дальше?
– Свириденко Кавалерия… то есть, блин, Калерия Ивановна, – зачитал Гудронов.
– Та-ак! – проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался, молилась ли на ночь его жена. – Ты, Гудронов, ничего не путаешь?
– Интересно! – обиделся Сеня. – Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься! В чем дело-то?
– Ты, Сеня, не обижайся, – на этот раз Ананасов понизил голос, – только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.
– Чего? – недоверчиво переспросил Гудронов.
– Сказал бы я тебе чего, да тут девушка рядом! – Капитан недовольно покосился на свидетельницу. – Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого… как, блин, его… Штукен… Штокенвассера. Так вот, последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.
– Ох, ни фига себе! – воскликнул Гудронов. – Это что же получается – возвращение живых трупов?
– Это получается, Сеня, – с грустью проговорил Ананасов, – что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!
– Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! – перебил капитана Гудронов. – Может, она всерьез не померла… Так может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
– Ага, не померла! – передразнил друга капитан. – Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
– Ну и что? – не сдавался Гудронов. – Васильич – тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли – может, она там на холодке-то и пришла в себя…
– И прямиком отправилась нотариуса мочить? – недоверчиво отозвался Ананасов.
– А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были…
– Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни – на месте ли эта вчерашняя… Кавалерия Ивановна.
– Меня же там за психа примут!
– Не примут! – отрезал Ананасов. – Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
– А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
– А что, правда были случаи? – уточнил доверчивый Гудронов.
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится, в другой жизни, Трофим был художником и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно – то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким…
Телефон на столе дежурного зазвонил.
Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:
– Покойницкая.
Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.
Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.
– Ясно, что не планетарий, – отозвался он. – Это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь… на месте ли он? То есть она, баба это!
– Нет, на танцы убежала! – грубо пошутил Трофим.
– Как – убежала? – всполошился бесхитростный Гудронов и тут же сообразил: – Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе – проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!
Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.
– Больше им делать нечего, – ворчал он по дороге, – только бы для меня заботу какую выдумать! Мои клиенты – они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся…
Он вошел в холодное помещение с рядами одинаковых металлических дверок, смутно напоминающее вокзальную камеру хранения, нашел нужную табличку, отворил дверцу и выкатил выдвижной железный стол.
Покойница была на месте.
– Мои-то всегда в порядке, – ворчал Трофим, возвращаясь к телефону, – с ними никаких хлопот, вы за своими лучше приглядывайте, за живыми! От них все беспокойство!
– Ну что? – нетерпеливо осведомился Гудронов. – На месте эта вчерашняя покойница?
– На месте, на месте! – отозвался Трофим. – Подругу здесь завела, чай с ней пьет!
– Как пьет? – всполошился Гудронов и тут же сообразил: – Опять шутишь, да? Ну, блин, дошутишься ты у меня, в натуре! Так точно на месте она, ничего ты не перепутал?
– Ты за собой следи! – обиженно проговорил Трофим. – А у меня всегда полный порядок! У меня все в ажуре!
– А ты… – понизил голос Гудронов, – ты за своими жмуриками, того… приглядываешь?
– Чего? – переспросил Трофим. – Это в каком же таком смысле?
– Ну… – тянул Гудронов, который и сам понимал нелепость своего вопроса. – Ну, они у тебя… уйти никак не могут? Допустим, куда-то на пару часов уйти, а потом вернуться?
– Чего? – повторил санитар, серьезно обеспокоившись, не из дурдома ли ему звонят. – Как это – уйти?
– Да ты, это… ты не удивляйся… У нас баба эта, твоя клиентка, по одному делу как подозреваемая проходит…
– Серьезное дело-то? – поинтересовался любопытный санитар. – Или так, ерунда какая-нибудь?
– Я же тебе сказал – из убойного отдела звоню! Мы ерундой не занимаемся! – обиделся Гудронов. – Мы только по убийствам работаем! Замочила тут твоя клиентка одного!