– Крис рассказывал мне об этом. Вам всем нелегко пришлось.

– Маме поставили диагноз. Выяснилось, что поздно что-то предпринимать. Но я не смогла согласиться с тем, что доктор Кэроу сделал все, чтобы ее спасти.

– Вы были совсем маленькой девочкой, Сэйри. Вам нужен был виновный. Когда умерла Лорел, вам необходимо было кого-то обвинять в этом.

– Уверена, что вы правы.

– Я чувствовал то же самое, когда умер мой отец. – Сэйри подняла голову и взглянула на него. – Мне было примерно столько же лет, как и вам, когда вы потеряли мать.

– Для вас это было ужасным ударом, я уверена.

На какое-то мгновение Сэйри отбросила в сторону свои доспехи. На ее лице появилось мягкое выражение, глаза смотрели беззащитно, она говорила очень искренне.

– Это было очень давно, – заметил Бек. – Но я помню, как переживал тогда. Я долго копил в себе эту злость, и от этого моей матери было только тяжелее.

Оперевшись подбородком на руку, Сэйри спросила:

– Что вы сделали в тот момент, когда узнали о смерти отца? Какой была ваша самая первая реакция?

– Я взял мою бейсбольную биту и пошел во двор к гаражу. – Беку незачем было вспоминать, он ничего не забыл. – Я бил и бил битой о стену, пока не полетели щепки. Не спрашивайте меня, почему. Думаю, мне хотелось причинить такую же боль, какую чувствовал я сам.

Он опустился на лавку рядом с Сэйри, опираясь спиной о стол, невольно заняв такое же положение, в котором они сидели на скамье у рояля. Скамья для пикников была намного длиннее, но Бек все равно устроился совсем близко к ней.

– А что сделали вы, когда узнали о смерти матери?

– Я пошла в ее спальню. Там всегда приятно пахло ароматизированным тальком, которым она пользовалась каждый вечер после ванны. Я до самой смерти не забуду, как от нее пахло каждый вечер, когда она приходила ко мне в комнату, подтыкала одеяло и целовала на ночь. Она брала мое лицо обеими руками, они были такими прохладными.

Словно вспоминая, Сэйри взяла свое лицо в ладони и долго не отнимала их, уйдя далеко по дороге памяти. Потом она медленно опустила руки.

– Так вот, в тот вечер, когда Хафф вернулся из больницы и сообщил нам, что мама умерла, я отправилась в ее спальню. Там спал и Хафф тоже, но комната все равно оставалась женственной и немного вычурной, как и она. Я легла на ее половину постели, зарылась лицом в ее подушку и плакала. В конце концов меня нашла Селма. Она отерла мое лицо влажной губкой и сказала, что я теперь хозяйка в доме, что мама смотрит на меня с небес. Неужели я хочу огорчить ее таким поведением, спросила меня Селма. Поэтому я перестала плакать.

– И стали хозяйкой дома.

Сэйри рассмеялась и откинула назад волосы.

– Думаю, мы давно все выяснили. Я никогда не вела себя как настоящая леди. Но именно тогда я невзлюбила врача, который не смог вылечить мою мать. И эта неприязнь осталась до сих пор.

– Вполне понятно.

– А ваша мать еще жива?

– Да. Она сумела пережить смерть папы и вырастить меня.

Сэйри кивнула и заметила:

– Держу пари, вы были настоящим дьяволенком, пока росли.

– По-вашему, я и сейчас не лучше?

Сэйри долго смотрела на него, потом тихо сказала:

– Так говорят.

– Кто говорит такое?

Ей стало неловко от его вопроса, и она не ответила на него, а допила свое пиво.

– Думаю, мне лучше поехать в мотель и заплатить за номер. Позже в «Приюте» может не оказаться свободных комнат, – решила Сэйри и встала.

Он взял ее под локоть, поддерживая на неровной дорожке, пока они шли к машине. Впервые Сэйри не отстранилась от него.

– Количество свободных номеров в мотеле зависит от игры лиги боулинга, – прокомментировал Бек.

– Каким же образом?

– В те вечера, когда мужчины играют в боулинг, их жены встречаются с любовниками. В такие вечера свободный номер становится проблемой.

Остановившись у машины, перед предупредительно приоткрытой Беком дверцей, Сэйри повернулась и посмотрела ему в лицо.

– А как насчет тех вечеров, когда в боулинг играют женщины?

– Все то же самое. Все комнаты заняты, потому что мужчины развлекают своих подружек. Но думаю, сегодня вечером вы в безопасности. Никто не играет в боулинг, кроме «Рыцарей Колумба».

– Католические женщины не заводят романов на стороне?

– Ну почему же. Они делают это тайком, уезжают из города.

Сэйри рассмеялась и села в машину, не задумавшись о том, как при этом на ней натянулась юбка. Роскошные округлости и явное отсутствие трусиков. В мозгу Бека словно сверкнула молния: на ней тонги. И тут же его затопило вожделение. Обходя пикап сзади, он еще раз вытер лоб рукавом.

Усевшись в кабину, Бек завел мотор. Сэйри спросила:

– И откуда у вас столько информации об адюльтере в Дестини?

– Это часть моей работы.

Бек развернул машину и направил ее на узкую дорогу, ведущую к скоростному шоссе. По обеим сторонам встала плотная, непроницаемая стена деревьев.

– Понимаю. Вы собираете информацию о людях, выясняете, кто с кем спит, сколько кто пьет, определяете их уязвимые места. На тот случай, если Хаффу придется воевать против них.

– Вы так говорите, что это становится похоже на шантаж.

– А разве нет?

Бек с разочарованием посмотрел на нее.

– Я отвез вас в замечательное место, накормил, а вы так и не сменили гнев на милость. Мне отвратительно думать, что завтра вы уедете из города и ваше мнение обо мне останется низким.

– Я завтра не уезжаю.

14

Бек затормозил так резко, что пикап занесло на гравии, и только потом машина остановилась.

– Почему?

– Какая разница!

– Вы были готовы умчаться отсюда сегодня днем. Что заставило вас передумать?

– Криса подозревают в том, что он убил Дэнни.

– Кто вам об этом сказал?

– Хафф.

Бек проглотил эту информацию, наконец снял ногу с тормоза и поехал дальше.

– Или он бредил под действием лекарств? – поинтересовалась Сэйри.

– Нет. Он отлично соображал.

– Мы можем поговорить об этом?

Бек небрежно пожал плечами, делая вид, что это пустяки.

– Ред Харпер попросил Криса зайти к нему в офис и ответить на несколько вопросов. – Он покосился на Сэйри. – Судя по всему, ваше замечание насчет того, что Дэнни ненавидел рыбалку, привело детектива Скотта в возбуждение.