Честно говоря, собрание ничем не отличалось от других собраний, на которых довелось побывать Джонни. Наверное, где-нибудь на Юпитере семиногие инопланетяне проводят собрания в ледяных чертогах, пропахших хлоркой, думал он, под вой микрофонов, а тем временем разные бестолковые и несознательные особи рьяно брынькают в двери, на которых на чистом юпитерианском ясно написано «Блукотать».
Углядев в зале нескольких учителей из своей школы, Джонни удивился. Он никогда не задумывался о том, чем преподаватели заняты после уроков. Чужая душа потемки — нельзя же, например, догадаться о глубине озера по его поверхности. Еще он узнал одного или двух любителей погулять на кладбище с собакой или просто посидеть там на скамеечке. Они не вписывались в обстановку конференц-зала.
На собрании присутствовали: представители холдинговой компании «Объединение, слияние, партнерство», человек из горпроекта и дама, возглавляющая сплинберийскую администрацию, очень похожая на миссис Либерти и оказавшаяся мисс Либерти. (Джонни стало любопытно, не правнучка ли это миссис Либерти, но уточнить не было возможности — нельзя же встать и брякнуть: «Ой, вы так похожи на покойную Сильвию Либерти… вы ей случайно не родственница?»)
Вот они чувствовали себя в родной стихии. Словно всю жизнь только и делали, что выступали с трибуны.
Джонни обнаружил, что никак не может толком сосредоточиться. Щелканье пинг-понговых шариков за стеной в изобилии расставляло точки в речах ораторов, а дребезжание дверной ручки заменяло точку с запятой.
— …лучшее. Будущее. Молодым гражданам; нашего города…
Аудитория состояла почти исключительно из людей средних лет. Они очень внимательно слушали всех выступавших.
— …уверить славных. Жителей. Сплинбери; что. Мы. В «ОС; П» очень. Высоко; ценим общественное. Мнение; и не намерены…
Слова лились потоком. Джонни ощущал, как они затопляют конференц-зал.
А потом (мысленно сказал он себе), потом, послезавтра, кладбище закроют, что бы кто ни говорил. Оно канет в прошлое вслед за галошной фабрикой. И это прошлое, пожелтевшие старые газеты, подошьют в папочки и уберут подальше, как Батальон. Если никто ничего не сделает.
Жизнь и так уже достаточно осложнилась. Пусть выскажется кто-нибудь другой.
— …нельзя считать; даже с натяжкой. Образцом. Эдвардианской погребальной культуры. С…
Слова затопляли зал и вскоре должны были заплескаться над головами собравшихся. Гладкие убаюкивающие слова. Скоро они сомкнутся над шляпами, шляпками и вязаными шапочками, и собрание превратится в сад морских анемонов.
Ребята пришли сюда, чтобы сказать свое слово, пусть и не зная толком, как его сказать.
Главное — не высовываться.
Но если не высовываться, утонешь в чужих речах.
— …полностью. Принимается во внимание; на всех стадиях процесса планирования…
Джонни поднялся: альтернативой было утонуть. Он почувствовал, как его голова пробила поверхность словесного прилива, и сделал вдох. А потом выдох. И сказал:
— Извините, пожалуйста…
«Белый лебедь» на Кейбл-стрит, давным-давно переименованный в «Гадкого утенка», — типичная английская пивная, где «однорукие бандиты», должно быть, помнят еще Шекспиpa. Здесь было тесно от посетителей и шумно от компьютерных взрывов и воплей музыкального автомата.
В закутке между игровым автоматом и стеной, стараясь растянуть удовольствие от полпинты «Гиннесса», устроилась чокнутая старушенция — миссис Тахион, в своей фетровой черной шляпе.
Чокнутыми принято считать тех, у кого либо нет ни капли здравого смысла, либо не пять чувств, а несколько больше.
Миссис Тахион была единственной, кто заметил падение температуры. Она подняла голову и улыбнулась, показав последний уцелевший зуб.
Через переполненную пивную к музыкальному автомату подплыло облачко холодного воздуха. На мгновение дохнуло морозцем. Мелодия изменилась. — «Цветут пикардийские розы»! — обрадовалась миссис Тахион. — Ага!
Под ее внимательным взглядом клиенты столпились у музыкального автомата и принялись стучать по нему, а потом дергать за рычаг — одинаково безуспешно.
Игровой автомат в углу взорвался и вспыхнул. Буфетчица пронзительно взвизгнула и уронила поднос, полный стаканов.
Потом погас свет.
Пару минут миссис Тахион слушала в темноте, как бармен где-то в подсобке затейливо проклинает упорно вылетающие пробки.
Было очень уютно сидеть при теплых отблесках тлеющего пластика.
От усеявших пол осколков и обломков отделились и поплыли к столику призраки двух пинт пива.
— Ваше здоровьице! — сказала миссис Тахион.
Глава администрации посмотрела поверх очков:
— Все вопросы в конце, пожалуйста. Джонни дрогнул.
Но сядь он сейчас, слова вновь сомкнулись бы над его головой.
— Скажите, пожалуйста, а когда конец? — спросил он.
И почувствовал, что все посмотрели на него.
Председательница окинула взглядом зал. У нее, заметил Джонни, была привычка прикрывать глаза, начиная фразу, и внезапно распахивать их, завершая мысль, — к легкому испугу слушателей.
— Когда (веки опустились) мы всесторонне. Обсудим. Положение дел. Тогда я. Предоставлю. Участникам собрания. Возможность задать (поднялись!). Вопросы.
Джонни решил плыть к берегу.
— Но мне придется уйти пораньше, — сказал он. — В десять я должен лечь спать.
В зале одобрительно зашушукались. Большинство явно считало, что все, кто моложе тридцати, к десяти часам должны быть в постели. В общем, Джонни почти не покривил душой. К десяти он обычно сидел у себя в комнате, хотя определить, в котором же часу гаснет свет, не удалось бы никому.
— Дайте парнишке спросить, — сказали из первых рядов.
— Он пишет реферат, — прибавил другой голос. Джонни узнал мистера Аттербери.
— Ну… хорошо. Что вас интересует, молодой человек?
— Ну… — Джонни чувствовал на себе взгляды собравшихся. — В общем, я… я хотел узнать: кто-нибудь из присутствующих может сказать что-нибудь, что изменило бы ситуацию?
— Вопрос (веки опустились) неуместный (поднялись!), — сурово объявила председательница.
— А по-моему, вопрос дельный, — возразил мистер Аттербери. — Почему бы представителю «ОСП» не ответить мальчику? Достаточно самого простого ответа.
Представитель компании открыто и честно улыбнулся Джонни.
— Разумеется, мы должны очень глубоко и всесторонне продумать все тонкости, — сказал он. — И…
— Но там уже стоит щит, на котором написано, что вы будете строить, — перебил Джонни. — Только мне кажется, многие против. Вы снимете объявление?