Буграми называли пять бородавок на вершине холма Сплинпик. Они поросли вереском и ежевикой. Говорили, что это захоронение древних королей. Этих королей закопали там еще в те времена, когда было больше шансов встретиться с врагом на расстоянии удара мечом, чем услышать, как он пролетает у тебя над головой на высоте нескольких тысяч футов.
Тучи спустились ниже. Надвигалась одна из фирменных сплинберийских бурь, когда зловещая мгла окутывает холмы.
— Угадайте, о чем я думаю, — проговорила Керсти.
— Телефонные линии, — не задумываясь ответил Джонни. — В грозу они часто выходят из строя.
— Верно.
— Но полицейский сказал, что у наблюдателей есть мопед, — напомнил Ноу Йоу.
— А если они его еще не опробовали на ходу? — сказал Джонни. — Мой дедушка рассказывал: для того чтобы получить права на управление «Сплинберийским фантомом», надо было сперва научиться толкать его добрых пятьдесят метров, непрерывно ругаясь. Он говорил, что для своего времени это были классные мопеды.
— Сколько времени осталось… ну, до бомбежки?
— Примерно час.
И значит, все уже началось, подумал Джонни. На взлетное поле выходят люди в военной форме и грузят в самолеты, в какие-нибудь «Дормеры» или «Хенкели», бомбы. Другие люди в форме в это время сидят полукругом перед большой картой Англии, и все называния на ней — на немецком. Карта исчиркана красным карандашом, нарисованные стрелки нацелены на Слэйт. А Сплинбери на ней, может быть, вообще не значится. Потом эти люди садятся в самолеты и взлетают. И штурманы берут планшеты и рисуют на карте линии, линии, которые сходятся в Слэйте. Боевая задача: бомбардировать слэйтские железнодорожные склады.
Его уши наполнил рев моторов. Вибрация двигателей через ноги передавалась всему телу. Джонни чувствовал запах машинного масла, пота и изношенной резины кислородной маски. Его трясло — от равномерной работы двигателя — и время от времени потряхивало куда более основательно — от разрывов зенитных снарядов за бортом. Один раз рвануло совсем близко, и самолет накренился, стал терять высоту. Джонни четко помнил боевую задачу этого вылета. Вернуться домой. В каждом вылете задача — вернуться домой живым. Самолет снова тряхнуло, и кто-то схватил Джонни за плечо.
— Что?
— Ты опять отрубился! Я с тобой с ума сойду! — заорала Керсти, перекрикивая раскаты грома. — Идем отсюда! Здесь оставаться опасно! Неужели у тебя не хватает ума хотя бы от дождя спрятаться?
— Началось. Оно уже происходит, — прошептал Джонни.
Вокруг бушевала гроза.
— Что происходит?
— Будущее!
Дождь намочил волосы Джонни и заливал глаза. Джонни заморгал. Он чувствовал, как время медленно струится вокруг него. Чувствовал, как неспешно течение влечет навстречу друг другу серые бомбы и белые крылечки, чтобы слепить их воедино, как сливаются пузырьки, затянутые в водоворот. Поток времени несет в себе все. Из него нельзя вырваться, потому что все мы — часть его. Нельзя столкнуть поезд с рельсов.
— Лучше оттащим его в укрытие! — кричал Ноу Йоу Керсти. — Что-то он совсем плох.
И они потащились куда-то, время от времени останавливаясь под согнутым ветром деревом, чтобы перевести дыхание.
Мельница стояла на одном из Бугров. Лопасти ветряка давно остались в прошлом. Завидев мельницу, Ноу Йоу и Керсти подхватили Джонни и побежали по мокрому вереску.
Они забрались на крыльцо, и Ноу Йоу забарабанил в дверь. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Боже! — раздался молодой мужской голос. — Вы что, из цирка?
— Пустите нас! Вы должны! — завопила Керсти. — Нашему другу очень плохо!
— Не могу, — ответил голос. — Не велено, понимаете?
— Мы что, похожи на шпионов? — спросил Ноу Йоу.
— Пожалуйста! — взмолилась Керсти. Дверь начала было открываться, потом замерла.
— Ну ладно, — с запинкой произнес голос, и его невидимый обладатель все же распахнул дверь. — Только мистер Ходдер сказал, чтобы вы все время держались у нас на виду, хорошо? Давайте заходите.
— Оно уже происходит, — пробормотал Джонни, который за всю дорогу так и не открыл глаз. — Телефон не работает.
— Эй, что происходит?
— Вы не могли бы проверить телефон? — попросила Керсти.
— Зачем? — удивился молодой дежурный. — Мы его проверяли только что, когда заступали. Там что, кто-то шлялся и хотел повредить провода?
За столом сидел мужчина постарше. Он с подозрением оглядел всю компанию, задержавшись взглядом на Ноу Йоу.
— Пожалуй, тебе и вправду лучше проверить аппарат, — сказал он. — Не нравится мне все это. Выглядит довольно подозрительно.
Дежурный, который впустил ребят, потянулся к телефонной трубке. И тут раздался звук, как будто где-то снаружи, очень близко, ударила молния. Это не было обычное «ззззиии-иппп» разряда, нет. Это было ласковое, шелковистое шипение, и небеса раскроило надвое.
Телефон разлетелся на множество осколков. В стены ударил град кусков пластмассы и угольного порошка.
Керсти схватилась за голову.
— У меня волосы дыбом встали!
— У меня тоже, — сказал Ноу Йоу. — А со мной такое нечасто случается, можешь мне поверить, — добавил он.
— Молния ударила в провода, — проговорил Джонни. — Я так и знал. Не только здесь телефон сломался. Везде на холмах. И с мопедом тоже не выйдет.
— О чем это он?
— У вас же есть мопед, верно? — с напором спросила Керсти.
— И что?
— Черт возьми, у вас же больше нет телефонной связи! Вы что, не собираетесь ничего предпринимать по этому поводу?
Дежурные переглянулись. Девочки обычно так не кричат.
— Том, — сказал мистер Ходдер, — поезжай к доктору Аткинсону и позвони от него в участок. Скажи ему, что наш телефон не работает. И об этих ребятишках тоже.
— Мопед не заведется, — сказал Джонни. — Кажется, что-то с карбюратором. Они всегда барахлят.
Том искоса посмотрел на него. Атмосфера на мельнице изменилась. Если раньше дежурные смотрели на Джонни, Ноу Йоу и Керсти просто недоверчиво, то теперь они всерьез напряглись.
— Откуда ты знаешь? — спросил Том. Джонни открыл было рот, чтобы объяснить…
и закрыл.
Он не мог описать свое ощущение времени, текущего сквозь все вокруг. Он чувствовал время так отчетливо, что казалось, стоит немного сощуриться — и его можно увидеть. Прошлое и будущее были тут же, как будто за углом, связанные с вечно ускользающим «сейчас» миллиардами нитей. Джонни казалось, что он может протянуть руку и показать, как распутать их.
— Они уже в пути, — сказал он. — Через полчаса будут здесь.
— Кто будет? Что он несет?