Зато он был дока в компьютерных играх. Притом не в тех, в которых положено быть докой. Если бы проводились межшкольные соревнования «Кто-Первый-Взломает-Неподдающуюся-Взлому-Защиту-Игры-Галактические-Дальнобойщики», не Холодца записывали бы в команду — он сам набирал бы ее.
— Ку-ку, Холодец.
— Сам ты ку-ку, — ответил Холодец. — Кто теперь так здоровается? Нашел крутняк!
— Можно подумать, твой «крутняк» — зашибись…
— Крутняк — всегда крутняк. И, кстати, «зашибись» тоже уже никто не говорит.
Холодец заговорщицки огляделся и выудил из сумки пакетик.
— Вот крутняк. Попробуй пройти.
— Что это? — спросил Джонни.
— Я взломал «Звездный терабомбардировщик». Только никому не говори, ладно? Отстучишь на клаве «ЗТБ». Хотя игрушка так себе. Пробелом сбрасываешь бомбы, а… ну… в общем, сам разберешься, какая клавиша зачем.
— Послушай… знаешь игру «Только Ты Можешь Спасти Человечество»?
— Ты что, до сих пор в нее рубишься?
— Ты… это… ничего с ней не делал? А? До того, как отдал мне дискету?
— Нет. Там даже защиты не было. Я только перексерил руководство. А что?
— Ты сам-то в нее играл?
— Пробовал. — Холодец не садился за игру больше одного раза. Холодец, пару минут понаблюдав за игрой, брал джойстик и с ходу набирал максимальное количество очков. И больше к этой игре не возвращался.
— И ничего… э… странного… не замечал?
— Какого странного? — заинтересовался Холодец.
— Какого… — Джонни замялся.
Если рассказать, Холодец его засмеет. Не поверит. Скажет, это просто какая-нибудь примочка. Или вирус. У Холодца было полно дискет с вирусами. Он ничего с ними не делал. Просто собирал, как марки или бабочек.
Если рассказать Холодцу, что случилось, оно станет ненастоящим.
— Ну… странного.
— Например?
— Чудного. Ну… как по правде.
— Чего ж тут странного? Так и положено. Все как в жизни, там так и сказано. Надеюсь, ты внимательно прочел руководство? Папан целый обеденный перерыв его ксерил.
Джонни кисло улыбнулся.
— Да. Ага. Ладно, прочту повнимательнее. Спасибо за «Звездный истребитель»…
— «Терабомбардировщик». Кстати, папан привез из Штатов «Алабаму Смита и алмазы судьбы». Вернешь дискетку, я тебе сброшу.
— Угу, — сказал Джонни.
— Клевая игрушка.
— Угу, — сказал Джонни.
Ему не хватало духу признаться Холодцу, что за добрую половину игр, которые тот распространяет, он и не брался. Это было физически невозможно. Невозможно, если хотя бы иногда есть и спать. Ну да не беда: Холодец никогда ни о чем не спрашивал. С точки зрения Холодца, компьютерные игры предназначались не для того, чтобы в них играть. Их следовало взламывать, переписывать так, чтобы обеспечить себе дополнительные жизни или еще что-нибудь, а потом размножать и раздавать всем встречным-поперечным.
Мир, по большому счету, делился на два лагеря: индустрию компьютерных игр, в поте лица пытающуюся истребить пиратов, — и Холодца. Пока в счете вел Холодец.
— Ты мне историю сделал? — спросил Холодец.
— Держи. «Жизнь и быт крестьян во время гражданской войны в Англии». Три страницы.
— Спасибо. Быстро ты!
— Подумаешь… В той четверти нам по географии задавали про жизнь и быт боливийских крестьян. Я просто выкинул лам и вставил всякую ерунду про королей, которым рубили головы. Всунешь в сочинение про крестьян что-нибудь этакое, и готово, дальше знай себе жалуйся на погоду и урожаи — не промахнешься.
Джонни лежал на кровати и изучал руководство к «Только Ты Можешь Спасти Человечество».
Он еще смутно помнил время, когда к играм прилагались инструкции вроде «< — движение влево, > — движение вправо, „огонь“ — клавиша стрельбы».
Теперь об игре нужно было прочитывать целую брошюру, торжественно именуемую «Легендой».
Отчасти это была антихолодцовая мера. Где-то в Америке кто-то решил, что заставить игру задавать каверзные вопросики вроде «введите первое слово из строки 23 на странице 19 руководства» и в случае неправильного ответа включать перезапуск — великая хитрость. Они определенно слыхом не слыхали про ксерокс в конторе у Холодцова папаши.
И вот Джонни читал. Нагрянув из ниоткуда, скрр-иии разбомбили несколько планет, населенных человеком разумным, и уничтожили почти все звездолеты землян. Остался один — экспериментальный. Вот все, что отныне противостояло полчищам скрр-иии. И только ты — то бишь Джон Максвелл, двенадцати лет, в промежутках между возвращением из школы, обедом, ужином и уроками — мог спасти человечество. И нигде ни слова о том, что делать, если полчища скрр-иии откажутся воевать.
Он включил компьютер и запустил игру.
В самом центре монитора вновь появился корабль.
Джонни задумчиво взял в руки джойстик.
На экране тотчас появилось сообщение. Ну, не совсем сообщение. Скорее, картинка. С полдюжины яйцевидных пузырьков с хвостиками. Неподвижных.
«Как это понимать?» — задумался Джонни.
Может, послать в ответ какое-нибудь специальное сообщение? Текст «Умрите, уроды!» сейчас не казался самым подходящим.
Он напечатал: «что праисходт?»
Немедленно возникли желтые буквы:
Мы сдаемся. Не стреляйте. Вот фотографии наших детей.
Он напечатал: «этот вои штучки Холодец?»
Ответ пришел не сразу.
Не этот вои штучки Холодец. Мы сдаемся. Довольно воевать.
Джонни немного подумал и набрал: «Вы не дложны сдаваца».
Мы хотим домой.
Джонни напечатал: «в книжке написано вы подзарвали кучу планет».
Ложь!
Джонни уставился на экран. Ему хотелось напечатать: «Да нет, этого не может быть, вы Чужие, вы не можете не хотеть, чтоб в вас стреляли, во всех играх Чужие всегда чужачат на полную катушку и никогда не говорят: „Не хотим воевать“».
А потом он подумал: у тех Чужих не было такой возможности.
Но игры стали намного лучше.
Старые добрые мегазоиды обходились без эффекта подлинности, легенд и безмерной цветной графики.
Наверное, это и есть Виртуальная Реальность, о которой столько говорят по телевизору.
Он напечатал: «вобще-то этопросто игра».
Что такое игра?
Он напечатал: «КТО вы?»
Экран замерцал. На Джонни воззрилось что-то вроде тритона, а скорее, аллигатора.
— Я капитан, — сказали желтые буквы. — Не стреляйте!