Рита, которая не чувствовала себя ни в чем виноватой, девятнадцатилетняя, наивная и влюбленная, сразу стала говорить Павлу «ты». Она была в этом смысле единственной во всей группе. Трое мужчин, более четко представлявших степень своей замаранности и зависимости от Павла, называли его по имени-отчеству и на «вы». Они-то хорошо понимали, что он – руководитель и работодатель, а они – подчиненные. И только Рита считала Павла прекрасным принцем, который так добр, что поселил ее в отдельной квартире, дал возможность закончить финансовый техникум, да еще и деньги платит за пустяковые услуги. Господи, да она так его любит, так ему благодарна, что готова и бесплатно ему помогать!

К сожалению, Павел многого не понял тогда. И только сейчас, вернувшись после двухлетней отсидки, у него глаза раскрылись.

Неделю назад он предупредил Риту, что появится примерно через месяц. Он так и планировал – закончить в течение месяца свое дело и вернуться к ней. Но прошла неделя, и он неожиданно для себя затосковал. Нет, не в том дело, что он любил Риту. Он не любил никогда и никого. Для души ему достаточно самого себя, а для тела существовало множество женщин, которых можно было использовать в случае надобности, за деньги или бесплатно, но без слов и обязательств. Павел впервые оказался в ситуации, когда никто за него ничего не решал и не придумывал. Вылетев из КГБ, он приобрел руководителя в лице Булатникова. И снова привычная дисциплина, и снова все нацелено только на то, как наилучшим образом выполнить приказ, то бишь задание. Заказчиков искал сам Булатников, отдавал Павлу приказ и потом платил деньги. После гибели Булатникова Павел спрятался в зону, а там все та же привычная, расписанная по часам и минутам дисциплина, порядок, иерархия, законы. Выйдя из зоны, он сразу попал в руки Минаева, который дал задание. И снова все привычно: получил задание – организовал исполнение – получил деньги.

А теперь? Теперь у Павла нет хозяина, им никто не руководит, никто не решает за него, какие задания надо выполнять, а от каких отказываться, сколько денег запрашивать за одно задание и сколько – за другое. Он чувствует себя неуютно, он растерян, он не может так жить. Он не умеет. Его никогда не учили принимать решения, распоряжаясь собственной жизнью. Чужой – пожалуйста, сколько угодно. А своей – нет. Сначала были строгие и требовательные родители, потом армия, потом вуз с казармой, потом офицерская должность, потом за него все решал Булатников, а после Булатникова решал суд и начальник колонии.

И он невольно тянется к Рите, которая еще более беззащитна и растерянна. Ему кажется, что рядом с ней он обретет уверенность. Раз он несет ответственность за нее, значит, эта ответственность и станет для него тем командиром, тем руководителем, который и подскажет, какое решение надо принять. Рита нуждается в нем, и, может быть, хотя бы это вразумит его и научит, как жить дальше.

Он неожиданно скучает по ней. Он звонил ей вчера и сегодня, звонил раз двадцать, и утром, и вечером, и ночью, но она не подходит к телефону. У Павла был ее служебный телефон, но он боялся звонить в сбербанк. Это противоречило его принципам и могло быть опасным. Дома трубку снимает только Рита. В сбербанке полно народу, и ему совсем не нужно, чтобы хоть кто-то слышал, как Рите звонит мужчина. Рита, конечно, человек дисциплинированный и никогда в жизни никому на работе не произнесет его имя, но, если он позвонит ей, да еще неожиданно, она может от радости потерять над собой контроль и радостно крикнуть что-нибудь, назвав его по имени. А этого Сауляку совсем не хочется.

Почему же Рита не подходит к телефону? Случись это еще два года назад, Павел и не думал бы беспокоиться. Рита – женщина свободная, у нее, без сомнения, есть мужчины, и она вполне может у них ночевать. Ничего странного. Но сейчас, после двух недель, проведенных вместе, Рита просто не могла пойти ночевать к другому мужчине, Павел был в этом уверен. Так где же она?

Он с трудом поднялся с дивана, на котором лежал, и вышел на улицу. Телефон-автомат находился неподалеку, рядом со зданием почты, прямо перед входом. Павел бросил жетон в прорезь и снова набрал номер Риты. На этот раз трубку сняли, но голос был мужской.

– Алло! – говорил мужчина. – Я вас слушаю! Алло!

– Здравствуйте, – спокойно произнес Павел, хотя внутри у него все оборвалось. – Я могу попросить Светлану Евгеньевну?

– Светлану Евгеньевну? – повторил мужчина, и Павлу показалось, что он замялся. – Вы знаете, она вышла буквально на пять минут. Вы не могли бы перезвонить? Или ей передать что-нибудь?

– Благодарю вас, – все так же спокойно ответил Павел. – Передайте ей, пожалуйста, что звонил Мартыненко. Я, с вашего позволения, перезвоню попозже.

Он повесил трубку и прислонился спиной к стене телефонной кабины. Вот так. Риты дома нет, а в ее квартире посторонний мужчина. Не любовник, не друг. Не человек, который имеет право там находиться и прекрасно знает, кто живет в этой квартире. Это кто-то совершенно посторонний, кто-то, кто не знает, что никакой Светланы Евгеньевны по этому номеру нет и быть не может, иначе он бы сказал, что Павел ошибся, здесь таких нет. А он не знает, есть такие или нет.

С Ритой случилась беда.

И в этот момент Павел совершенно неожиданно для себя самого вспомнил о другой женщине, которую он уже успел вычеркнуть из своей памяти. Он вспомнил о той, которая его спасла. Он вспомнил о Насте.

Глава 13

Генерал Минаев не верил своим ушам, услышав в трубке голос Павла. Ну надо же, какая удача! Он-то решил, что Павел скрывается от него, и уже начал продумывать, не начать ли его разыскивать, а он сам звонит, голубчик. Нет, поистине Антону Андреевичу черт люльку качал. Он мог вызвать Павла к себе в любой момент, даже не зная, где тот находится, для этого существовал обговоренный способ связи. Но вызов насторожил бы его, а этого Минаеву совсем не хотелось. То, что Павел позвонил по собственной инициативе, было куда как лучше.

– Куда же вы пропали, Павел? – спросил генерал как можно дружелюбнее, стараясь не выдать радостного возбуждения и заинтересованности. – Я уже беспокоиться начал, не случилось ли с вами чего.

– Я отдыхаю. Я выполнил все ваши условия и считаю, что имею право сделать перерыв. Или у вас другое мнение на этот счет?

– Нет-нет, – торопливо заверил его Минаев, – разумеется, отдыхайте. Наша договоренность остается в силе. Вы выполнили мое задание и можете пользоваться квартирой, машиной и документами.

– Антон Андреевич, мне нужна та женщина, которая вывезла меня из Самары.

– Что значит – нужна? – насторожился Минаев. – Зачем? У вас какие-то проблемы, Павел?

– Просто она мне понравилась. Хочу встретиться с ней, познакомиться поближе. Сейчас у меня есть время для этого. Дайте мне ее телефон.

– Но… – Минаев растерялся. Такой просьбы он никак не ожидал, не был к ней готов и не мог сообразить, как правильно поступить. – Видите ли, это не совсем удобно.