– И какому из списков следует уделить больше внимания? – спросил Александр Семенович.
– Если твердо следовать нашей с вами логике, то первому и третьему. Но я ни в чем не уверена, Александр Семенович. Это же я сидя здесь, в вашем теплом кабинете, придумала, что палач – наш сотрудник, бывший или действующий, располагающий оперативной информацией по этим преступлениям. Ему, дескать, дали по рукам, когда он уже почти схватил маньяка. И он, видя беспомощность официальной правоохранительной системы, решил расправиться с убийцами. Откуда он черпает информацию по другим преступлениям? От своих друзей, которые работают в милиции в других областях России. Может, он раньше учился с ними вместе или работал. Но поймите, Александр Семенович, это только одна версия. Есть и вторая, но она по сути близка к первой. Палач не является нашим сотрудником, ни бывшим, ни действующим, но тем не менее друзья в милиции у него есть, и их много. Во всех трех регионах. Так может быть, если они вместе где-то учились, заканчивали один и тот же вуз. Вот вам список номер пять, где сотрудники всех регионов сгруппированы в зависимости от вуза, который они заканчивали. Но толку от этого списка не очень много, я его на всякий случай сделала. И вот, наконец, список номер шесть. Это перечень сотрудников, имеющих одновременно несколько из интересующих нас признаков. Например, уволен еще до наступления кадровых чисток и имеет однокашников в других УВД. Или до сих пор работает, имеет товарищей по институту в других УВД и непосредственно занимается интересующими нас преступлениями. И так далее. Список не крошечный, но вполне доступный для отработки.
– Итак, подведем итог, – кивнул Коновалов. – Вы предлагаете взять под наблюдение две группы людей: всех фигурантов, проходивших по делам о нераскрытых тяжких преступлениях, и всех лиц из вашего шестого списка. Я правильно вас понял?
– Правильно. Поняли вы меня правильно.
– А почему так уныло? – удивился генерал. – Устали?
– Нет, не в этом дело. Поняли вы меня правильно, только я не уверена, что придумала все правильно.
– Не волнуйтесь, ваша версия не единственная, мы и другие отрабатываем.
– Тогда нужно сделать еще одну вещь: посмотреть, попадали ли жертвы палача в сферу внимания сотрудников милиции, занимавшихся раскрытием этих преступлений. У меня нет этих данных, а без них невозможно понять, в правильном ли направлении я двигаюсь.
– Хорошо, я дам указание, завтра вам сообщат.
Из министерства Настя поехала домой. В метро она попыталась почитать книгу, но в голове непрерывно крутились фамилии, фамилии, фамилии… Как навязчивая песенка. Она старалась выбросить их из головы и думать о других делах, но ничего не получалось. Вместо этого то и дело возникали все новые идеи о том, что еще нужно проверить, что сопоставить, что выяснить. Она никак не могла отключиться от деятельности таинственного «палача», очень уж необычной была ситуация.
Дома ее ждал Алексей, и это вселяло надежду на то, что отвлечься все-таки удастся.
– Что-то ты рано сегодня, – удивился Леша. – На дворе еще не ночь, а ты уже дома. Забастовку объявила? Работать отказываешься?
Она с удовольствием съела приготовленный им ужин и даже не стала возникать по поводу включенного в комнате телевизора – Алексей любил слушать новости, находясь на кухне и раскладывая пасьянс, потому и включал телевизор на полную громкость. Настя терпеть не могла громких звуков, но сегодня пребывала в благодушном настроении и смирилась.
Она уже вымыла посуду и с удовольствием подумывала о горячем душе и мягкой постели, когда раздался звонок в дверь. На пороге возник Михаил Доценко, и при всем его обаянии и внешней привлекательности нельзя было сказать, что синяк под глазом и царапина на щеке его сильно украшают.
– Ничего себе! – присвистнула Настя, оглядывая Мишу с головы до ног. – Где это вы так, Мишенька? Впрочем, погодите, сначала вам надо умыться и привести лицо в порядок, потом расскажете.
Миша долго возился в ванной, смывая с лица грязь и засохшую кровь и прижигая царапины перекисью водорода, но зато когда вышел, то вид у него был куда лучше. Настя тут же поставила перед ним тарелку с едой и чашку с дымящимся чаем.
– Поешьте, Миша, потом будете рассказывать. Вы по-прежнему возитесь с этим автомобилем?
– Уже не вожусь, – сообщил Доценко, жадно поглощая отбивные с цветной капустой. – Я его номер выяснил. Только что.
– И за это вас побили?
– Как посмотреть, – улыбнулся Миша. – Били-то, конечно, меня, а вот с места драки удирали они, а не я. Господи, Анастасия Павловна, сколько же дураков в преступном мире развелось! Я иногда даже удивляюсь: почему же мы их всех повыловить не можем, если среди них столько идиотов?
– Объясняю, Мишенька, – усмехнулась Настя. – Потому что среди нас дураков тоже много. Вы когда-нибудь задумывались над тем, чем преступники отличаются от всех остальных?
– Ну… – Доценко даже поперхнулся. – Это же очевидно.
– Нет, Миша, не очевидно. И мне очень жаль, что вы все забыли. Работа вас испортила.
– Вы о чем?
Он положил вилку и удивленно уставился на Настю.
– Вы помните, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились?
– Вы были в командировке в Омске и пришли в нашу высшую школу милиции. А наша группа как раз экзамен сдавала.
– Верно. И когда подошла ваша очередь отвечать, вы стали рассказывать экзаменатору свой вопрос «Личность преступника». Хорошо отвечали, гладко, по учебнику и разным монографиям. Экзаменатор вас слушал, слушал, а потом и спрашивает: «Так все-таки чем отличается личность преступника от личности непреступника, если в двух словах?» Я поняла, что он вас провоцирует на то, чтобы вы снова начали рассказывать ему про дефекты воспитания, отсутствие моральных ориентиров, узость интересов, корыстную направленность и так далее. А вы, Мишенька, улыбнулись, плечами пожали и просто так ему отвечаете: «Ну если в двух словах, то разница только в том, что один совершил преступление, а другой – нет». И тогда я поняла, что вы должны работать в нашей команде. Потому что мыслите четко и не даете сбить себя с толку даже крупным авторитетам. А сейчас вы меня разочаровываете.
– Почему?
– Потому что удивляетесь тому, чему удивляться не следует. Преступники – часть населения, причем не худшая его часть, а просто ЧАСТЬ. А милиция – не лучшая часть населения, не элита. И если в населении выросло количество малообразованных и не особо умных людей, то эти люди с равной частотой проникают как в ряды преступников, так и в ряды милиции. Что же касается людей одаренных, способных и имеющих высококачественную профессиональную подготовку, то они, совершенно естественно, стремятся прилагать свои знания и силы там, где за это больше заплатят, то есть в коммерческой деятельности, в бизнесе, а отнюдь не в наших низкооплачиваемых органах. Вот и получается, что среди преступников людей недалеких и глуповатых столько же, сколько и среди нас, милиционеров, то есть интеллектуального преимущества мы перед ними не имеем. А людей умных и способных среди них больше, и в связи с этим интеллектуальное преимущество неуклонно сползает на их сторону. Вот вам и вся арифметика. Ладно, проехали. Так что с автомобилем?