Талисман замигал несколькими световыми точками.
— Он говорит, что вы ступаете по запретной земле, принадлежащей Создательнице Облаков. Он говорит, что это большой грех. Говорит, что вы навлечете на себя гнев Создательницы Облаков.
По толпе пробежал шепоток одобрения. Но Шраб тут же сказала им несколько суровых слов. Гердер порывался встать, но Масклин, протянув руку, удержал его.
— Что говорит… Шраб?
— Не думаю, чтобы она симпатизировала этому старику с пером. Кстати, его зовут Тот-кто-посвящен-в-мысли-Создательницы-Облаков.
— И кто же эта Создательница Облаков?
— Считается, что называть ее истинное имя дурной знак. Она сотворила землю и продолжает творить небо. Она…
Хохолок заговорил снова. В его голосе звучали сердитые нотки.
«Нам надо дружить с этими номами, — подумал Масклин. — Должен же быть какой-нибудь путь к согласию».
— Создательница Облаков, — сказал Масклин, напрягая свой ум, — для них, вероятно, то же самое, что для нас Арнольд Лимитед.
— Да, — сказал Талисман.
— Что-то реально существующее?
— Думаю, да. Не знаю, готов ли ты выслушать правду.
— Что?
— Я думаю, что я знаю, кто эта Создательница Облаков. Я думаю, я знаю, когда она сотворит еще кусок неба, — сказал Талисман.
— И когда же? — спросил Масклин.
— Через три часа десять минут.
Масклин задумался.
— Погоди, — медленно произнес он. — Ведь это то самое время…
— Да. Вы, все трое, приготовьтесь бежать. Сейчас я начертаю имя Создательницы Облаков.
— Почему мы должны бежать?
— Потому что они могут сильно разгневаться. А мы не можем терять времени.
И Талисман выдвинул свой сенсор. Он не был рассчитан для писания, и буквы, которые он вывел, были корявыми и с трудом поддавались прочтению.
Он нацарапал в пыли четыре буквы.
Эффект последовал немедленный.
Хохолок вновь принялся вопить. Некоторые флоридцы вскочили на ноги. Масклин схватил обоих своих спутников.
— Я сейчас поколочу этого старого крикуна! — вскинулся Гердер. — До чего узколобый тупица — просто ужас!
Шраб выждала, чтобы шум немного улегся. Затем заговорила очень громко и очень спокойно.
— Она внушает им, — сказал Талисман, — что нет ничего дурного в том, чтобы писать имя Создательницы Облаков. Сама Создательница Облаков часто его пишет. Сколь же велика слава Создательницы Облаков, если даже эти чужеземцы знают ее имя, говорит она.
Ее слова утихомирили большинство номов. Только Хохолок что-то верещал себе под нос. Чуточку успокоившись, Масклин прочитал начертанные на песке буквы.
— Н… А… О… А.
— Это не О, а С, — поправил его Талисман.
— Но ведь ты говорил с ними очень недолго, — удивился Ангало. — Откуда ты знаешь это тайное имя?
— Потому что я знаю ход мыслей всех номов, — сказал Талисман. — Вы всегда верите всему прочитанному и понимаете все совершенно буквально. Совершенно буквально. Так уж устроены ваши мозги.
ГУСИ, птицы, своей скоростью значительно уступающие «Конкорду»; во время полета на них не выдают никакой еды. По мнению сведущих номов, гуси — самые глупые птицы, за исключением уток. Большую часть своего времени проводят в различных перелетах. Как средство передвижения оставляют желать много лучшего.
Из «Научной энциклопедии для пытливого молодого нома»
Ангало де Галантерейя
Вначале, поведала Шраб, не было ничего, кроме земли. НАСА увидела пустоту над землей и решила заполнить ее небом. Она построила площадку посреди мира и стала воссылать к небесам башни, окутанные облаками. Иногда они несли с собой и звезды, потому что по ночам, после взлета очередной башни с облаками, номы видели в небе новые звезды.
Вся местность вокруг облачных башен принадлежит НАСА. Здесь больше животных и меньше людей, чем по всей стране. Для номов это земля обетованная. И многие из них верят, что НАСА заботится прежде всего о них, номах.
Шраб закончила свою речь и села.
— А она сама в это верит? — полюбопытствовал Масклин.
Чуть поодаль от него, за небольшой лужайкой, яростно препирались Гердер и Хохолок. Они не понимали друг друга, но это отнюдь не мешало им спорить.
Талисман перевел.
Шраб рассмеялась.
— Она говорит: дни приходят, дни уходят, что за нужда в вере? Шраб верит только в то, что происходит у нее на глазах. Вера хороша для тех, кто в ней нуждается, говорит она. Но она знает, что вся эта округа принадлежит НАСА, потому что это имя написано на всех установленных здесь указателях.
Ангало ухмыльнулся. Он был так сильно возбужден, что едва удерживался от слез.
— Они живут рядом с космодромом, видят, как взлетают ракеты, и думают, что это священное место, — сказал он.
— Может, и священное, — почти шепотом сказал Масклин. — Во всяком случае, верить, что это так, не более странно, чем считать, что Универсальный Магазин и есть весь мир. А как они наблюдают за ракетами, Талисман? До космодрома ведь довольно далеко.
— Не так уж далеко. Восемнадцать миль [7] — небольшое расстояние, говорит она. Она говорит, что его можно преодолеть меньше чем за час.
Увидев их удивление, Шраб одобрительно кивнула, затем, не говоря ни слова, встала и направилась к кустам. На ходу она сделала знак, чтобы номы последовали за ней. Полдюжины флоридцев пристроились к ней клином.
Через несколько ярдов, миновав кусты, они увидели перед собой небольшое озерко.
Номы привыкли видеть большие водоемы. Несколько таких водохранилищ было около аэропорта. Видели они и уток. Но птицы, которые с радостью плыли к ним по глади озерка, были куда больше, чем утки. К тому же утки, как и многие другие животные, воспринимают номов как людей, хотя и небольших, и держатся от них на почтительном удалении. И уж во всяком случае, не бросаются к ним навстречу с таким видом, будто весь день с нетерпением ждали гостей.
Некоторые из птиц даже махали крыльями, чтобы быстрее подплыть к берегу.
Масклин машинально поискал глазами какой-нибудь камень или палку. Но Шраб схватила его за руку, покачала головой и сказала несколько слов.
— Это наши друзья, — перевел Талисман.
— Что-то у них не очень дружественный вид.
— Это гуси, — сказал Талисман. — Они представляют опасность только для травы и мелких организмов, а так совершенно безвредны. Они здесь зимуют.