Итак, люк отошел и стал опускаться. Масклин посмотрел вниз и увидел, что желтая машина остановилась. Когда он выпрямился, Пион окинул его недоуменным взглядом.
— Цветок — это послание? — спросил он.
— Да.
— Вместо слов?
— Да, — подтвердил Масклин.
— А почему не сказать словами?
Масклин пожал плечами:
— Не знаю, как это сделать.
Повесть почти кончается…
Но у нее еще должно быть продолжение.
Номы заполнили весь Корабль. Если бы тут и впрямь оказались чудища со щупальцами и клыками, они не смогли бы устоять перед таким численным превосходством номов.
Юные номы толпились в кабине управления, снедаемые желанием нажимать кнопки. Доркас и его помощники отправились искать двигатели Корабля. В серых коридорах звенели веселые голоса и смех.
Масклин и Гримма сидели вдвоем, в стороне от всех, наблюдая за лягушками в цветке.
— Я должен был проверить, правда ли это, — сказал Масклин.
— Это самое удивительное, что есть на свете, — ответила Гримма.
— Нет. Я думаю, в мире есть и более удивительные вещи, — заметил Масклин. — Но цветок в самом деле очень красивый.
Гримма рассказала ему о том, что происходило в каменоломне во время его отсутствия: как они сражались с людьми и, пытаясь спастись бегством, украли бульдозер по имени Джекуб. Когда она рассказывала о сражении с людьми, глаза Гриммы блестели, Масклин смотрел на нее с открытым от восхищения ртом. Она была вся перепачкана, одежда порвана, волосы не причесаны, взлохмачены, но от нее исходила такая внутренняя энергия, что казалось, вот-вот полетят искры. «Хорошо, что мы успели вовремя, — отметил он про себя. — Людям есть за что сказать мне спасибо».
— Что мы теперь будем делать? — спросила Гримма.
— Не знаю, — ответил Масклин. — Талисман утверждает, что есть множество миров, населенных номами. Только номами. А может быть, мы отыщем отдельную планету для себя.
— Ты знаешь, — заметила Гримма, — я думаю, номы из Универсального Магазина были бы счастливы остаться на Корабле. Им здесь так нравится. Как будто они в своем Универсальном Магазине. А Снаружный мир для них чужой.
— Тогда мне лучше удостовериться, что они помнят о существовании Снаружного мира. Таков уж, видно, возложенный на меня долг, — произнес Масклин. — И когда мы найдем какое-нибудь подходящее место, я хочу вернуть сюда Корабль.
— Почему? Что ты здесь найдешь?
— Людей, — сказал Масклин. — Мы должны с ними поговорить.
— Должны ли?
— Они в самом деле стремятся верить… Я хочу сказать, что они проводят все свое время, сочиняя вымышленные истории. Они думают, что в мире они одни. А вот мы никогда так не думали. Мы всегда знали, что есть еще и люди. Они ужасно одиноки, хотя и не сознают этого. — Он неопределенно помахал рукой. — Я думаю, мы могли бы найти с ними общий язык, — заключил он.
— Они превратят нас в сказочных эльфов.
— Нет, если мы вернемся на Корабле. Даже люди не смогут сомневаться, что этот Корабль отнюдь не творение сказочных эльфов.
Гримма взяла его за руку.
— Ну что ж… если именно таково твое намерение…
— Да.
— Тогда и я вернусь с тобой.
За спиной у них послышался шорох. Оказалось, это подошел Гердер. Через плечо у аббата висела сумка, и у него был сосредоточенный, решительный вид нома, который намерен выполнить задуманное, чего бы это ему ни стоило.
— Я пришел проститься, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Масклин.
— Ты сказал, что вернешься сюда на Корабле.
— Да, но…
— Пожалуйста, не спорь. — Гердер оглянулся. — Я думаю об этом с того самого времени, как прибыл Корабль. В Снаружном мире остались и другие номы. Кто-то же должен предупредить их о возвращении Корабля. И не думаешь ли ты, что это мой долг? Должен же я сделать хоть что-нибудь полезное.
— Ты один?
Гердер порылся в своей сумке.
— Нет, я беру с собой Талисман, — произнес он, вытаскивая черный кубик.
— Да, но… — начал Масклин.
— Не тревожься, — успокоил его Талисман. — Я вписал дубликат самого себя во все бортовые компьютеры. Поэтому я буду и здесь и там одновременно.
— Я действительно хочу сделать это, — беспомощно сказал Гердер.
Масклин хотел было возразить, но потом спохватился: а зачем? Корабль и в самом деле принадлежит всем номам. Мы только как бы взяли его взаймы на некоторое время. Гердер прав. Может, кто-нибудь и должен разыскать всех остальных, где бы они ни были, и рассказать им всю правду о номах. И для этого дела никто не подойдет лучше Гердера. Это огромный мир. Поэтому нужен ном, готовый верить в свое предназначение.
— Не хочешь ли ты, чтобы кто-нибудь тебя сопровождал?
— Нет. Возможно, я найду в Снаружном мире номов, которые мне помогут. — Он нагнулся ближе к Масклину. — Честно говоря, — сказал он, — я горю желанием взяться за дело.
— Да. Но мир очень велик, — заметил Масклин.
— Я помню об этом. Я поговорил с Пионом.
— О да? Ну что ж… если ты так твердо уверен…
— Да, уверен. Как никогда в своей жизни, — сказал Гердер. — А я, как ты знаешь, был уверен во многом.
— Но нам надо найти удобное место для твоей высадки.
— Да, — сказал Гердер. Он изо всех сил храбрился. — Желательно, чтобы там было много гусей, — добавил он.
Они оставили его на закате около озера. Прощание было недолгим. Стоило Кораблю задержаться где-нибудь хоть на несколько минут, как туда начинали слетаться люди на своих самолетах и вертолетах.
Масклин увидел на экране маленькую, машущую рукой фигурку на берегу. Затем озеро стало быстро уменьшаться, пока не превратилось в сине-зеленую точку далеко под ними. Мир внизу разворачивался все шире, и в нем затерялся один — отныне невидимый — ном.
В кабине управления было полно номов, которые следили за простирающимся внизу ландшафтом.
Смотрела на экран и Гримма.
— Никогда не думала, что Земля так велика, — заметила она.
— Да, довольно велика, — ответил Масклин.
— Пожалуй, одного мира хватит для нас всех, — сказала Гримма.
— Не знаю, — ответил Масклин. — Может быть, одного мира для человека и мало. Куда мы направляемся, Ангало?
Ангало потер руки и взялся за рычаги.
— Так высоко вверх, — удовлетворенно сказал он, — откуда уже ничего не падает.
Корабль сделал вираж и взял курс на звезды. Мир внизу уже перестал разворачиваться, потому что стал черным диском на фоне Солнца.