Я рассмеялась. Он извинился. Неловко получилось.
— Я имел в виду, что все в порядке, ничего не нужно, — пояснил Грег, теребя воротник.
Мы подняли бокалы.
— Рада, что вернулась, Эмми?
В последний раз Грег назвал меня Эмми в восемьдесят восьмом году. Мне понравилось, как он произнес мое имя.
— Да, — без обиняков ответила я, намазывая булочку толстым слоем масла.
— Удивительно, я и не думал, что мы еще встретимся.
— Знаю, — кивнула я, под действием вина глядя на него чуть дольше, чем следует. — Как там сложилось с Лизой?
— Какой Лизой?
— Девушкой, с которой ты встречался в колледже. Мне сказала твоя сестра.
— Ах, Лиза… на первом курсе все и закончилось.
— Ну, ты бы мог мне позвонить, — попеняла я с полуулыбкой.
— Разве я не звонил?
— Нет.
— Уверен, что звонил.
Я с притворно сердитым видом покачала головой. Грег вымученно улыбнулся.
— Подумать только, если бы я позвонил, может, мы поженились бы и сидели бы сейчас здесь как семейная пара со стажем.
Он пошутил, но никто из нас не засмеялся. Повисло напряженное молчание. Грег налил еще вина.
— Прости, зря я это сказал, после того, через что ты прошла, — развод и все такое.
Я покачала головой.
— Не нужно извиняться. Честно.
— Вот и ладно. — У Грега явно отлегло от сердца. — Знаешь, сижу я с тобой и думаю, хорошо бы вернуться в прошлое, чтобы все исправить. И остаться с тобой.
— Это в тебе вино говорит, — улыбнулась я.
— Хочу тебе кое-что показать, — сказал Грег, взглянув на часы после того, как официантка принесла счет. — Еще ведь не слишком поздно? Здесь недалеко.
— Конечно.
Он протянул кредитную карту, я даже возмутиться не успела. Мне стало стыдно. Конечно, я давно ничего не писала, но наверняка зарабатываю куда больше Грега. Впрочем, на острове Бейнбридж это совершенно неважно. Здесь я просто Эмили, племянница Би, и, честно говоря, быть ею мне нравилось гораздо больше, чем писательницей-разведенкой в творческом кризисе.
Мы ехали примерно милю до какого-то парка. Грег остановил машину и повернулся ко мне.
— У тебя есть с собой пальто?
Я покачала головой.
— Только кофта.
— Вот, держи. — Он вручил мне темно-синюю флисовую куртку. — Пригодится.
Я пошла за ним вниз по скалистой тропе, такой крутой, что пришлось схватиться за его руку. Другой он обнял меня за талию, чтобы поддержать, если я потеряю равновесие. Мы шли в темноте, и только у самого берега я увидела на воде лунные блики и услышала, как плещутся волны — нежно и тихо, словно боятся разбудить спящих островитян.
Каблуки моих туфель увязли в песке.
— Может, разуешься? — предложил Грег, посмотрев вниз.
Я сбросила туфли, отряхнула, и Грег аккуратно рассовал их по карманам своей куртки.
— Вон там, — сказал он, показывая на что-то большое, темнеющее впереди.
Мы прошли еще немного. С каждым шагом ступни все глубже зарывались в песок. Было довольно прохладно, но мне нравилось ощущать песчинки между пальцами ног.
— Здесь.
Непонятный объект оказался скалой, вернее, огромным, с небольшой дом валуном, который лежал посреди пляжа. Впрочем, размер был не самой удивительной его особенностью. По форме камень напоминал сердце.
— Вот куда ты приводишь всех своих подружек! — съехидничала я.
Грег покачал головой.
— Нет, — серьезно ответил он и шагнул ко мне, но я отступила назад. — В последний раз я был здесь в семнадцать лет. И написал вот это.
Он присел рядом с валуном и подсветил фонариком надпись:
«Я буду вечно любить Эмми. Грег».
Мы замерли в молчании: два наблюдателя, подсматривающие за самими собой из прошлого.
— Ух ты! — не выдержала я. — Сам написал?
Грег кивнул.
— Немного странно читать это сейчас, правда?
— Дай, пожалуйста, фонарик.
Грег послушно выполнил мою просьбу, и я направила луч фонаря на надпись.
— Чем ты ее выцарапал?
— Открывалкой для бутылок. Когда выпил слишком много пива.
Я осветила остальную поверхность камня и увидела сотни других надписей, все — признания в любви. Казалось, я слышу шепот влюбленных из многих поколений островитян. Грег повернулся ко мне и стал целовать, настойчиво и уверенно, а я не возражала. Положила руки ему на плечи, обмякла в его объятиях, пытаясь не обращать внимания на внутренний голос, который твердил, что надо остановиться. После поцелуя мы какое-то время стояли, неловко обнявшись, — вылитые фея Динь-Динь и Халк Хоган, собравшиеся танцевать вальс [4] .
— Прости, — пробормотал Грег, делая шаг назад. — Я не хотел торопить события.
— Не извиняйся.
Покачав головой, я приложила палец к мягким губам Грега. Он поцеловал его и обхватил меня за плечи.
— Тебе, должно быть, холодно. Пойдем обратно.
Ветер пробрался под мою кофту, ноги же не замерзли, а, скорее, онемели. Мы пошли назад к тропе, и я снова надела туфли, несмотря на то что между пальцами ног застрял песок. Подъем оказался легче, чем я ожидала, даже на каблуках. Через три минуты мы добрались до парковки и сели в машину.
— Спасибо за вечер, — сказал Грег, останавливаясь на подъездной дорожке к дому Би.
Он уткнулся носом в мою шею, покрывая поцелуями ключицу, и у меня все поплыло перед глазами. Господи, как здорово сидеть перед домом Би в старом, пропахшем затхлостью «мерседесе»! Ветер дул сквозь щели в окнах машины, одиноко насвистывал тихую мелодию…
И все же чего-то не хватало. Я чувствовала это всем сердцем, но не желала признать. По крайней мере, пока.
Я сжала руку Грега.
— Спасибо. Хорошо, что мы снова встретились.
И я ничуть не кривила душой.
Было довольно поздно, Би уже легла спать. Я повесила кофту и посмотрела на свои пустые руки. «Сумочка! Где моя сумочка!» Пришлось восстанавливать в памяти последовательность событий. Автомобиль Грега, холм, ресторан… Да, ресторан, наверное, я оставила ее под столиком.
Я выглянула в окно. Грег давно уехал, и потому я схватила ключи от машины Би, которые висели на крючке в кухне. Ненавижу, когда под рукой нет мобильника. Би не будет возражать, если я возьму ее машину. Съезжу по-быстрому, может, успею до закрытия.