– Домодедово-руление, Каспер 912, разрешите предварительный.
– 912, 32 центральная, Hotel от Tango 1, Hotel 1, Tango 1, Hotel 2, 10-я, начало 10-й, доложите.
Диспетчер ответил ему «нормальным» языком. Командир не любил, когда, по его определению, диспетчера «выпендривались», стараясь говорить без акцента. И тогда лажа чувствовалась за километр: «Тэньго увон». Будто они имели желтые лица, соответствующий разрез глаз и неповоротливый, как у почитаемых у них драконов, язык. Зайцев коротко хохотнул. Второй пилот по фамилии Таракотов недружелюбно покосился на него: сначала капитан зевал, заражая остальных членов экипажа, а сейчас его потянуло на смешки. Такое чувство, что командир не коротко хохотал, а длинно икал.
– Указания принял, подтверждаю. – И, не глядя на второго пилота, Зайцев сказал, обращаясь именно к нему: – «Каспер»… Лихое название для авиакомпании.
– Для тех, кто не знает, что такое Каспер, – с замаскированной неохотой откликнулся Таракотов. – Летайте самолетами авиакомпании «Привидение»! Или доверьте груз малолетнему «Призраку».
Зайцев неопределенно пожал плечами. Вообще все, что было связано с авиакомпанией «Каспер», а точнее, известные экипажу факты, имело налет таинственности. Целью этого полета являлась доставка груза в Комсомольск-на-Амуре. Перевозка выполнялась в соответствии с договором №В-01/ 001 между «Каспером» и ЗАО «Акроним». Основной груз, не считая архивов, – кондиционеры российского производства – не был опасным, однако содержал закрытую информацию. В контейнерах банковского типа могло быть все, что угодно, только не кондиционеры. Это было видно и дураку. Только дураков к грузу не подпускали.
Секреты. Секреты.
В этой связи Зайцев припомнил все, что касалось этого рейса. В соответствии с заявкой был сформирован суточный план полетов, на основании которого и проводилась подготовка «Ан-12» и экипажа к вылету. Для выполнения рейса был сформирован экипаж «Каспера» в составе: командира воздушного судна, штурмана, бортмеханика, бортрадиста и бортоператора. Все, кажется. Ах да… Командир экипажа чуть не забыл авиатехника, которого «прикрепили» к экипажу со стандартной формулировкой: «…с целью оперативного технического обслуживания самолета».
Плюс ко всему хозяева груза интересовались личными делами летчиков. И в этом вопросе Зайцев оказался прав. Ответственный за погрузку получил служебную записку следующего содержания:«Изучение летных дел и летных книжек членов экипажа показало, что профессиональная подготовка членов экипажа соответствует требованиям нормативных документов и не препятствует выполнению предстоящего полета. Все члены экипажа прошли необходимую подготовку и проверки в соответствии с регламентирующими документами и были допущены к выполнению полетов».
– Сколько топлива нам залили? – спросил Зайцев для того, чтобы просто спросить. Или не молчать. Как будто самолет был неисправен и находился в полете, а Земле требовался голос для пеленга. Он точно знал, что остаток топлива после предыдущего рейса составлял две с половиной тонны. А согласно объяснениям инженера, который осуществлял заправку самолета, дополнительно было заправлено тринадцать тонн. О чем и доложил командиру Таракотов:
– Крыльевые баки – полностью. Тонна триста – в подпольные баки. Поровну – в передний и задний, – добавил он после непродолжительной паузы.
В общей сложности на борту было пятнадцать с половиной тонн топлива. Достаточное количество для выполнения полета по маршруту Домодедово – Омск, с учетом выбранных экипажем запасных аэродромов – аэропорт Толмачево, Новосибирск, и аэропорт Рощино, Тюмень.
Зайцев снова отметил время на бортовом хронометре. В этот раз он прикинул, сколько минут было затрачено на предполетную подготовку, которая началась в 10.45, а закончилась в 11.40, когда он лично принял решение на вылет на аэродром назначения Омск.
Предполетная подготовка экипажа проходила по системе «брифинг». То есть на основании изучения анализа материалов групп управления воздушным движением, радиотехнического, метеорологического и аэродромного обеспечения полетов, а также группы по оценке медицинской информации о членах экипажа следовало, что экипаж, в соответствии с технологическим графиком, прошел предполетную подготовку и получил необходимую документацию.
Зайцев прислушался к переговорам между радистом экипажа и диспетчером, чтобы проверить качество работы бортовых радиостанций.
– Качество связи на вашей первой станции плохое.
– Мне перейти на другую частоту?
– Да, выбери канал «Delivery», – посоветовал диспетчер.
Радист придержался рекомендаций «землянина», и проверка возобновилась.
– Так гораздо лучше, – остался доволен радист. – Сейчас качество связи на вашей первой радиостанции на тройку, на второй… хорошее, – с заметной задержкой дал он оценку. То ли завысил ее, то ли, наоборот, занизил.
По давней привычке Зайцев мысленно прокручивал время назад, вспоминая детали подготовки к полету, выясняя таким образом, все ли было сделано на этом долгом и зачастую утомительном этапе. Итак, в 11.53 экипаж вновь вышел на связь с диспетчером руления, сообщил о нахождении на стоянке в «кармане», прослушал информацию АТИС «Папа» и запросил запуск двигателей, на что получил ответ диспетчера: «Каспер 912, Домодедово – руление, доброй ночи, на связи будьте, плана пока нет, готовность запрошу». Экипаж ответил: «912, ждем».
И когда до полуночи осталась ровно одна минута, Зайцев напомнил диспетчеру руления о том, что он ждет разрешения на запуск, но получил ответ об ожидании диспетчером плана, который его, в общем-то устраивал: «Собственно, ждем строки „рейс подготовлен и обеспечен“.
И вот время 12.12. Таракотов будничным голосом доложил о нахождении на десятой рулежной дорожке, на что получил указание диспетчера: «912, Вышка 118,6».
Минуты тянулись, как сок из каучукового дерева, сопоставил Зайцев, и тягучим каплям-секундам не было конца. Вслух он поделился своим настроением:
– Как мне это все надоело…
– Ты о чем? – не понял Таракотов, хотя разобрался в настроении и мыслях командира. Даже насвистел мелодию из «Семнадцати мгновений весны»: «Не думай о секундах свысока».
– Ты прав, – покивал на это командир, одобряя оригинальную передачу данных между ним и вторым пилотом, связь, которой позавидовал бы и радист. Зайцев в очередной раз вышел на связь с «Вышкой» и доложил: – Домодедово-Вышка, Каспер 912, доброй ночи, на десятой РД.
– Занимайте РД 8.
– Ясно.
Время было тринадцать минут первого.
На участке рулежной дорожки «Tango 1» экипаж выполнил проверку системы автоматического флюгирования воздушных винтов. На выруливании на предварительный старт получил информацию от диспетчера «Домодедово-Вышка», которая содержала подробности условия выхода после взлета, а именно: «912, после взлета разрешен выход вправо, на Черусти». Выруливая на исполнительный старт, экипаж получил заключительную информацию о погоде на момент взлета: «Ветер 190 градусов, исполнительный разрешаю».