Мохсенов, похоже, не удивился. Его собеседником был не молодой, а достаточно зрелый человек, а люди в таком возрасте редко разбрасываются словами и пустыми обещаниями.
– Вижу, вы знаете то, о чем узкий круг лиц предпочитает умалчивать. – Шарип выдержал довольно длительную паузу, во время которой закурил папиросу и выпустил дым через опущенное окно. – Я был Мухаммеду больше опекуном, нежели телохранителем. Я всегда держался в стороне от криминальных разборок и перипетий. Я недолюбливал Султана. Когда он был маленьким, смотрел на всех волчонком. Выбрал себе друга со стороны. Батыр не был членом семьи. Обыкновенный босяк. Я всегда ощущал исходящую от Султана угрозу, как от шипящей гадюки или черной тучи над головой.
– В конце концов он ужалил отца.
– Ну да, – подтвердил Шарип таким тоном, как будто речь шла о болезненном, но безопасном для жизни укусе – пчелы, например.
– Помните, что предшествовало этому убийству?
– Султан провалил простое, в общем-то, задание, которое ему поручил отец, – ответил Шарип. – Ему предстояло убрать одного офицера по фамилии Кознов. Валерий Кознов, да. Но тот ускользнул из рук Султана и Батыра. Эти два друга придумали ход, который рано или поздно лишил бы одного из них головы. Мухаммед не тронул бы сына, но Батыр, принимая предложение своего друга, был обречен. Они убили русского рабочего, изуродовали его лицо и представили его как Кознова. Точнее – только решили представить. Нервы у Батыра не выдержали и он, опередив Султана, обо всем рассказал Мухаммеду. Вот тут-то Султан и совершил роковую ошибку. Он плохо знал своего отца, иначе не поднял бы на него руку. И здесь не обошлось без игры. Когда я прибежал на шум, Султан лежал на полу, а Батыр – на нем. Я выстрелил в Батыра автоматически. Но позже понял, что Батыр не мог душить Султана, это Султан держал его на вытянутых руках. И общее впечатление было таково, что Батыр, убив Мухаммеда, хочет убить и его сына. Прошли секунды, и я понял все. Как будто мне обо всем рассказал хозяин, от мертвых глаз которого я не мог отвести взгляда. Он словно отдал мне приказ.
Шарип немного помолчал и продолжил:
– Это я сохранил клан Узбеков. Король умер, но трон не мог оставаться без короля. Если бы я обвинил Султана и свидетельствовал против него, кланом бы правил его дядя. А так Султан был коронован уже через несколько часов после смерти Мухаммеда. Он читал все, что было у меня в душе, по моим глазам. Но когда я склонил голову, в знак подчинения ему, ненависть в них пропала. Он оценил этот момент.
– Действительно? Это он вам сказал об этом?
– Я еще жив. Других доказательств мне не требуется.
– Но вы не простили его?
– Как я могу его простить? Вы бы простили? Как вас зовут?
– Валерий. Валерий Кознов.
* * *
В полном молчании прошла минута, другая. Так же, не говоря ни слова, Шарип Мохсенов завел машину и тронул с места.
– Куда мы едем? – спросил Кознов.
– Ко мне домой.
– Вы живете один?
– Я в таком возрасте, который позволяет жить одному. Еще несколько лет, и я не смогу встать без посторонней помощи. Однажды я проснусь с ощущениями лошади, которой пора на бойню. Возраст, которого я достиг, – один из лучших, поверьте мне.
«Подходящая речь для твоих похорон», – заметил Валерий.
А Шарип вдруг заговорил о «милости Султана».
– Я проработал на него шесть лет – не телохранителем, нет, – он боялся меня.
– Но почему он в таком случае от вас не избавился?
– Почему не избавился? Я был единственным человеком, который стоял между ним и его отцом. Я был хранителем тайны, и он боялся ее потерять. У него свои понятия о вере, и это лучше, чем жить без веры. И это легко понять. Когда он появился в Фергане, куда я перебрался вскоре после похорон Мухаммеда, я, можно сказать, влачил жалкое существование. На мне были две мои сестры, оставшиеся без мужей, и их дети. Я построил сараи, отремонтировал дома, начал свыкаться с этой жизнью. Не заметил, как пролетели годы. Султан дал мне поручение – не Бог весть какое. Этим он дал понять, что не забыл меня. Он запачкал свои черные туфли в козьем помете, но даже не поморщился. Он заплатил мне хорошие деньги. «Не хочешь вернуться?» – спросил он меня. Я покачал головой: «Нет». Да и некуда было возвращаться. Я не был предан Мухаммеду настолько, чтобы умереть, как собака, на его могиле. Он был сильной личностью. Я любил его... как брата.
Мохсенов продолжил тему уже дома. Налив выпить, он устроился в кресле.
Глаза у него загорелись, подметил Валерий. Шарип ждал этого дня каждый день. И вот он настал.
Он мог увидеть в Кознове виновника всех бед. Но благоразумия у него было не занимать.
– Ты сказал, что хочешь убить Султана. Что движет тобой, месть? Неудовлетворенность? – перечислил он.
Кознов покачал головой:
– Нет. Все гораздо прозаичнее. Султана заказали.
– Тебе?
– Да.
– Тебе заплатили большие деньги?
– Это не имеет к делу никакого отношения. Помните, я сказал, что убью его с вашей помощью или без нее? Дни, – сделал очередной упор Кознов, – дни Султана сочтены.
– Что именно тебя интересует, спрашивай.
Валерий Кознов поставил бокал с вином на стол и подался вперед. Он рассчитывал на помощь этого старика и был уверен, что тот не откажется. В этом плане Валерий хорошо поработал головой. С памятью у него было все в порядке. Он не раз и не два возвращался в мыслях к этому старику, который представлялся ему старой беззубой коброй, доживающей свой век перед кроличьей норой. Не в силах ужалить жертву, он поджидал такого же, как и он прежде, ядовитого товарища.
Кознов не успел ответить. Шарип сам предложил план, от которого сам бы и открестился, поостыв немного.
– Я могу вызвать Султана сюда, в Москву, назначить ему встречу, и тогда ты убьешь его.
«Да, действительно, он здорово машет на беззубую кобру, – еще раз сравнил Кознов. – И я немолодой. Но у меня есть зубы и полный мешок яда. Я смогу отрыгнуть ему кусок переваренного кролика, и он уползет под камень, наконец-то сытым, счастливым и довольным».
Кознов в ответ на скоропалительное предложение Шарипа отказался, плавно переходя на «ты»:
– Ты хочешь вызвать Султана... Это может насторожить его. Но ты прав: мне нужно знать, когда Султан будет в Москве.
– Тебя интересует день и час?
Кознов в знак согласия наклонил голову.
– Попробую сделать это через младшую дочь Султана.
– Ее зовут Аида?
– Да, – подтвердил Шарип. – Одно время я опекал ее в Москве.
– Как долго?
– Достаточно для того, чтобы она в ответ на мою просьбу не сказала «нет», а потом просто бы промолчала.