– Я хочу отомстить.

– Я тебя понимаю.

Андрей набрался духу и повторил, сделав существенную поправку:

– Я хочу отомстить... учитель.

Казалось, Инсаров только и ждал этого. Он придвинулся к Андрею близко и задышал ему в лицо:

– Я научу тебя тому, чего не видели ни сам Гетман, ни его окружение, ни здешний ОМОН. Но запомни одну вещь: если ты скажешь «я не могу, я устал, у меня не получится», мы тотчас распрощаемся.

– Согласен.

– Ну тогда держись, – усмехнулся Инсаров.

Он вынул из кармана паспорт и бросил его на колени пассажиру.

– Откуда у тебя мой паспорт? – удивился Андрей.

– Вадиму пришлось залезть в твою квартиру: с крыши по балкону на четвертый этаж. Кстати, это он пробивал твою подружку и установил, что у нее в одном месте ветер, а в другом дым. Он повелся за «немыслимый» гонорар, который я посулил ему в этом деле. Твою квартиру, между прочим, неплохо охраняют гетманские парни. Ни одна вещь не пропадет, пока тебя не поймают. На этот счет можешь быть спокойным.

– Ты используешь меня.

– И я хочу, чтобы ты об этом не забывал. Я помогу тебе. Но если ты решишь вильнуть хвостом, я убью тебя. – Голос Инсарова прозвучал холодно. – Больше никаких вопросов. Потренируйся. Завтра вечером мы уезжаем в полевой лагерь под Самарой. – К паспорту Андрея Чиркова он присовокупил билет на фирменный поезд «Жигули». – Поезд отправляется завтра в 18.50. Ты можешь отказаться до того момента, когда поезд тронется в путь. А теперь дай мне адрес гетманской фирмы. Приедем ко мне, набросаешь на бумаге подробный план. Это легко сделать, если ты припомнишь схему пожарной эвакуации. Они обязательно должны быть развешаны по всем этажам. Как только ты сядешь за работу, у тебя сработает моторная память. Перед глазами всплывет то, о чем ты, как может показаться, позабыл.

Андрею показалось, Счастливчик внушил ему это. До того как сесть за стол, он смутно представлял план по эвакуации персонала фирмы: белый лист и хаотичное переплетение жирных линий. Но едва авторучка коснулась бумаги, он припомнил все до мельчайших деталей. Просто удивительно.

Инсаров тоже время не терял. Пока его подопечный корпел над планом, он изучал объект в масштабе. В его голове начал вызревать незамысловатый план убийства. Когда он вернулся домой, Андрей вдруг попенял ему по поводу боковых мест в плацкартном вагоне. Виктор ответил обстоятельно.

– В купе ты словно за столиком на четверых в ресторане, обязан поддерживать разговор. А в плацкарте ты словно растворился среди пятидесяти пассажиров. Ты никого не замечаешь, и на тебя всем плевать. – Он придвинулся к собеседнику ближе. – Тебя ищут, не так ли? А письмо лучше всего прятать в почтовом ящике. – Он занял прежнее положение. – Лично я предпочитаю верхние места.

– Вроде кроватей на подлодке, – сравнил Андрей.

– Койки, – поправил его Виктор. – На кораблях и подлодках койки.

12

Самарская область

Поезд прибыл в Самару точно по расписанию. С привычными ощущениями, что ты уже в другом городе, Инсаров первым вышел из вагона, поблагодарив проводника, и зашагал по брусчатке в сторону высоченного здания вокзала. Он был одет, как и накануне: серый пиджак, темная рубашка, темные же туфли. За собой вез синюю багажную сумку на роликах. И будто не замечал Андрея. А тот почувствовал в атмосфере этого города привкус свободы. Он вздохнул полной грудью, ощутив прилив сил, избавившись наконец-то от чувства страха, который преследовал его в столице. Теперь он мог снова по-пионерски отрапортовать: «Я, Андрей Чирков, вступая в ряды незнакомой мне организации, клянусь расти в духе военно-патриотического воспитания...»

– Лагерь далеко от города? – спросил он, догнав старшего товарища. А тот преобразился, прибыв в другой город, стал немногословен, хмур, сосредоточен.

– Все еще тешишь себя мыслью попасть в пионерский лагерь? – мрачно усмехнулся он. – Тебе не светит даже лагерь скаутов. С системой внешкольного воспитания ты давно пролетел.

Они вышли на Комсомольскую площадь, где от автомобилей на проезжей части и за ее пределами рябило в глазах. Отказавшись от услуг зазывал на такси, Инсаров протиснулся в плотной толпе к троллейбусной остановке и поднял руку, останавливая частника.

– Осипенко – Ново-Садовая.

– Двести.

– Поехали. – Виктор занял место на переднем сиденье. Андрей устроился сзади.

Водитель занял крайний левый ряд на дороге с односторонним движением и повернул налево по Красноармейской.

До улицы Осипенко было не так далеко, но машины по узким улицам старого города еле продвигались, время в пути заняло сорок минут.

Расплатившись с водителем, Инсаров завернул на небольшой рынок. Не прицениваясь, указал на банки тушенки:

– Коробку говяжьих, коробку свиных. Еще две коробки вермишели. Большие коробки, – поправил он продавца, – по пять килограммов. Мешок пшена.

Андрей опустил руки. Только сейчас полевой лагерь предстал перед ним реально. Такими вещами, как крупная партия тушенки и крупы, не шутят, пронеслось у него в голове.

Инсаров вывел его из ступора. Вынув из сумки «челночный» клетчато-полосатый баул, он коротко бросил:

– Клади продукты в сумку.

В соседнем лотке он купил шестьдесят пачек сигарет, спички. В следующем – мыло, зубную пасту. Еще в одном – водку. Из Андрея едва не вырвалось: «Этот чертов баул мне все руки оттянул». Но вовремя вспомнил о наложенном табу на выражения «я не могу, я устал, у меня не получится».

– У меня получится, – тихо, с хрипотцой прошептал он, – дотащить эту сумку до полевого лагеря. Там я и умру.

Он всю дорогу до Самары представлял себе этот полевой стан. Чудилась заброшенная войсковая часть с сохранившейся беговой дорожкой вокруг стадиона. А еще полоса препятствий, о которой он только слышал, но ни разу не видел даже в своем мотострелковом подразделении. Видимо, пришла пора познакомиться с ней.

Еще он представлял макеты домов с черными глазницами окон. Как наяву, видел Счастливчика на обрезе макета: в очках, с газетой в кармане, с веревкой в руках, по которой карабкается на самый верх его подопечный... Андрей убивал время в пути, гнал тревожные мысли.

Закупив продукты, они пошли вниз по Осипенко. Инсаров, как и прежде, катил сумку на роликах. Андрей изнемогал под грузом тяжеленного баула.

– У тебя нет еще одной сумки на колесах? – не вытерпел он. И тут же пошел на попятную, напоровшись на ледяной взгляд учителя. – Я не жалуюсь, просто спросил.

– Нет, – просто ответил Виктор.

Они спустились до набережной, с которой вид Волги произвел на Андрея сильное впечатление; широкая река показалась ему морем. Насладиться этим зрелищем ему помешал все тот же Счастливчик. Андрею пришлось догонять его, спускавшегося по ступеням к дамбе.